Вместо предисловия
На одной из выставок современного искусства автор концептуального произведения стоял недалеко от своего творения под скромным названием «Примат», и слушал, о чем говорят посетители, глядя на его инсталляцию. Его композиция состояла из груды металлолома на фоне огромного старого прожектора. В металлолом была напихана ветошь, старые газеты, древесные щепки и еще какие-то предметы, которые было сложно идентифицировать. Посетители подходили к композиции, принимали задумчивый, глубокомысленный вид и что-то изрекали своим спутникам с видом усталого философа. Автор стоял и слушал, с каждым таким высказыванием вид его становился все угрюмее и угрюмее, окончательно его добил седобородый мужчина, который в компании нескольких посетителей очень долго смотрел на его творение, потирал подбородок и шевелил губами. Затем лицо его приобрело одухотворенный вид, и он, достаточно громко, раскатистым басом, произнес:
– Пожалуй, это самое глубокое произведение на выставке. Автор данной композиции рисует нам наше будущее! Если мы не прекратим вести себя как безмозглые приматы, наша планета превратится в груду мусора, а солнце погаснет, как этот прожектор, который его символизирует!
Как оказалось, данный седобородый мужчина был очень известным искусствоведом, профессором. С его легкой руки инсталляция молодого автора стала очень популярной, к ней стали водить небольшие экскурсии, которые всегда начинались со слов:
– Известный искусствовед, профессор университета, очень хорошо отзывался о данной скульптурной композиции, выделяя ее из общего ряда…
В такие моменты автор отходил в сторону, закрывая лицо руками и сгорая со стыда. Однажды на выставку пришла учительница с классом учеников начальной школы. Учительница накануне побывала на выставке и ее очень сильно впечатлило данное произведение. Она стала повторять слова экскурсовода, но тут один мальчишка, со смешными вихрами на голове, перебил ее, показывая пальцем на прожектор:
– А можно нажать?
Учительница посмотрела на большую красную кнопку, расположенную на станине прожектора, растерянно оглянулась и пожала плечами. Наблюдающий эту картину автор, улыбаясь, подошел к мальчику и весело сказал:
– Конечно можно, это же интерактивная выставка, жми!
Мальчишка, с явным удовольствием на лице, нажал на кнопку. Пятисот ваттная лампа, ослепляя окружающих, ударила ярким лучом в груду металлолома и стоящие возле композиции посетители зааплодировали. От груды металла на стену падала четкая тень, которая была очень похожа на крупную обезьяну, сидящую в раскидистой кроне дерева. Уходя, мальчишка сказал, глядя на улыбающегося автора:
– Это лучшая вещь, на этой выставке мусора!
Уважаемый читатель! Вы держите в руках книгу, которая не претендует на Букеровскую или иную, литературную премию. Написана она для таких людей, как тот, вихрастый мальчишка, из истории.
Если взрослые никогда не отводили вас к психиатру, потому что ваше поведение не укладывалось в общепринятые логические рамки. Если даже наедине с самим собой вы не называете вещи своими именами. Если вы никогда не любили до безумия. Если вы никогда не думали, какого это – сделать харакири? Если вы никогда не перезагружали свой внутренний мир, получая по лицу в драке. Эта книга не для вас. Отложите ее, вы не заметите огромную «кнопку», будете видеть глубокий смысл там, где его нет и наоборот. Не заставляйте меня закрывать лицо от стыда двумя руками, оно уже прикрыто одной!
У окна
Она сидела в пустом кабинете, покачиваясь в кресле и смотря на легкую изморозь на окне. До начала рабочего дня оставалось еще полчаса, в офисе была только она и уборщица, которая завершала свою работу на первом этаже.
Ей нравилось это чувство кажущегося одиночества, когда можно, скинув туфли, любоваться розовеющим за стеклом небом, слушать неуверенное чириканье только что проснувшихся воробьев и неторопливо пить кофе со сливками. Это были ее полчаса нирваны, полчаса погружения в себя. Девушка встала, потянулась, подняла руки над головой и прогнулась в спине… Она даже не успела отреагировать, страх сковал ее мышцы, когда крупная мужская ладонь закрыла ей рот, чужое крепкое тело прижало ее к оконному проему, а между ног оказалась чужая рука…
Запах! Его запах!!! Сковавшее мышцы оцепенение спало, и по телу побежали мурашки. Он ласкал губами ее шею и мочки ушей, его правая рука преодолела защитные редуты в виде колготок и трусиков и сжимала, мяла ее упругие ягодицы, доставляя удовольствие на грани боли… Левая рука соскользнула с ее губ, задержалась на груди и двинулась далее, вниз, присоединившись к правой, но уже спереди, нежно лаская ее промежность… Желание накатило как цунами, она повернула голову в его сторону, и он тут же припал к её губам своими…
Она встряхнула головой, и наваждение прошло, но почему так горят губы???
***
Врач посмотрел на обворожительную, стройную девушку, сидящую в кресле напротив, и уточнил:
– И часто у вас бывают такие видения?
– Нет, только когда я нахожусь одна и у меня… – девушка несколько смутилась, стала совершать пассы изящной ладонью с длинными пальцами, пытаясь подобрать более подходящее слово – И я не удовлетворена!
– В каком плане не удовлетворены? В моральном, психологическом, физическом?
– В сексуальном, Виталий Сергеевич!
– В сексуальном! – повторил слова пациентки врач и, на мгновение, задумался – Хорошо, а как часто вы бываете сексуально удовлетворены?
– Ну, вообще-то, каждый день! – противореча себе, сказала девушка, но, поняв это, продолжила – Понимаете, сексуально можно быть удовлетворенной по-разному. Самоудовлетворением я занимаюсь ежедневно, перед сном. Включаю на планшете порнографию и получаю удовольствие. Но это несколько не то, понимаете?
– Не совсем! У вас есть сексуальный партнер?
– Постоянного нет!
–Хорошо, сформулирую вопрос по другому! – врач снял очки, большим и указательным пальцами сильно нажал на уставшие за день глаза, интенсивно, несколько раз, провел ладонями по лицу и продолжил – С какой регулярностью у вас бывает интимная близость с мужчиной, и когда она была в последний раз?
– М-м-м, два-три раза в год, последний раз три месяца назад!
– Вы не задумывались над тем, почему у вас нет постоянного сексуального партнера, почему ваше общение с мужчинами бывает столь редко, почему вы меняете партнеров несколько раз в году?
– Неправда ваша, Виталий Сергеевич! Партнер у меня один уже на протяжении нескольких лет, просто он человек занятой, творческий, наши графики очень редко совпадают!
– Как вы думаете, он вас любит?
– Ага, как в песне у Сержа Генсбура: «Я тебя люблю, я тебя тоже нет»! Говорит, что любит, даже с маниакальной периодичностью предлагает мне выйти за него замуж, но я его уже не люблю! Не знаю, к несчастью или к счастью!
– А была ли с вашей стороны любовь?
– Не знаю, Виталий Сергеевич, сейчас уже не знаю!
– Ладно, на сегодня, я думаю, мы с вами общение закончим, я прошу вас вспомнить тот момент, который повлиял на изменение вашего отношения к избраннику! До свидания.
Девушка красивой, манящей походкой покинула кабинет, доктор проводил ее оценивающим взглядом. Прелести девушки нисколько его не увлекли. Он помотал головой, отгоняя ненужные мысли, достал из стола карточку пациентки и принялся что-то сосредоточенно писать.
Цензор
Он сидел в помещении размером не более трех квадратных метров. Это была его вотчина, его место, в которое запрещено было заходить даже его близким. Помещение в обычном панельном доме было задумано архитектором, как место под встроенный шкаф, но он использовал его под свой кабинет, свое место уединения, место силы, место, где порой в муках, а порой и с легкостью, подобной бегу ловкой харзы, рождаются мысли, идеи и… меняются судьбы.
Стол, офисное кресло и книжная полка, аскетичность помещения портила лишь дорогая настольная лампа, да лежащая на полуисписанном листе бумаги авторучка с золотым пером. Он сидел полуобнаженным, откинувшись на кожаную спинку кресла, тело покрывали бисеринки пота. В центре его широкой груди капли робко собирались в тоненький ручеек и скользили по ложбинке между кубиками пресса вниз… Лето выдалось жарким, дверь в кабинет была полуоткрыта, и сквозь закрытые оконные шторы пробивался неяркий свет вечернего города, играя причудливыми тенями на стене. Из радиоприемника звучал смут джаз: Крис Ботти выдувал из трубы мелодии, от которых веяло морским бризом и запахом нагретого за день песка…
