Любопытно, что в Митавской операции принимали участие соединения, которые потом станут известны как дивизии латышских стрелков. Они перейдут на сторону советской власти и станут серьезной опорой большевиков. В январе 17-го всего за шесть дней наступления эти части потеряли две тысячи человек убитыми и шесть тысяч ранеными.
Об этом сражении упоминает писатель Алексей Толстой в своем знаменитом романе «Хождение по мукам»: «Вместе с первыми залпами орудий поднялась снежная буря. Солдаты двигались в глубоком снегу, среди воя метели и пламени ураганом рвущихся снарядов. Десятки аэропланов, вылетевших в бой на подмогу наступающим частям, ветром прибивало к земле, и они во мгле снежной бури косили из пулеметов и врагов и своих. В последний раз Россия пыталась разорвать сдавившее ее железное кольцо, в последний раз русские мужики, одетые в белые саваны, дрались за империю, за самодержавие, некогда построившее землю и грозное всему миру». Да, это было последнее наступление русской армии в Первой мировой при Николае Втором. Кроме того, в мировую историю войн эта операция вошла как первая, в которой наступление пехоты активно поддерживала авиация, действующая на бреющем полете или пикирующая на позиции противника. Как мы уже отметили, в ходе сражения впервые были зафиксированы случаи массового дезертирства, антивоенная агитация в окопах. 92 солдата были преданы военно-полевому суду и казнены, сотни отправлены на каторгу.
Два слова о судьбе командующего 12-й армией. Генерал Радко-Дмитриев, болгарин по национальности, в ноябре 1918 года будет арестован в Кисловодске сотрудниками пятигорской ЧК и без суда и следствия убит – зарублен саблями. Та же участь постигнет и командовавшего в январе 17-го года Северным фронтом генерала Рузского.
20.01
В этот день – 7 января 1917 года по старому стилю – в Москве по приказу министра внутренних дел Протопопова была арестована рабочая группа московского Военно-промышленного комитета – ВПК. Не зная реалий того времени, можно подумать, что речь идет о преследовании каких-то радикалов, революционеров, может быть. Эта рабочая группа была подпольной? Нет и еще раз нет. Это была вполне легальная структура – Военно-промышленный комитет являлся общественной организацией, в которую, с одной стороны, входили фабриканты, заводчики, с другой – представители рабочих, профсоюзные активисты, а также политики. Инициатива создания ВПК принадлежала думским фракциям, причем главную роль в той, четвертой по счету Государственной думе, играл Прогрессивный блок, возглавляемый партией октябристов, то есть промышленников и капиталистов. ВПК был совершенно необходимой в условиях военного времени общественной площадкой для обсуждения и согласования действий между, говоря марксистским языком, трудом и капиталом. Подобные структуры существовали тогда во всех воюющих странах. И с какой стати правительству следовало видеть в таком комитете своего врага? А между тем именно так и было. Цитирую по воспоминаниям одного из парламентариев-кадетов: «Напряженные отношения в Петрограде не успокаивались. В Военно-промышленном комитете честно и открыто говорили о рабочем брожении как об опасности, но правительство только подливало масло в огонь, производя аресты… членов Военно-промышленного комитета». Согласитесь, впечатляющая картина разброда и шатаний в политических кругах России. Пытаясь перехватить инициативу, кабинет министров императора, как вскоре выяснится, последний, начнет борьбу с теми, кто объективно должен был быть его союзником. Ответная реакция была соответствующей. По столице поползли слухи, что министр внутренних дел готовит полицию к провокациям в день открытия новой сессии Думы, вооружает городовых пулеметами. Действительно, Протопопов был убежден, что Военно-промышленный комитет – это мостик или звено, связующее лояльные профсоюзы и лояльные же партии кадетов и октябристов с революционно настроенной частью пролетариата и политической оппозицией в лице социал-демократов. И чем дольше противостояние продолжалось, тем большее раздражение вызывал этот министр в либеральной буржуазной среде. Фактически он стал нерукопожатной фигурой. За два дня до описываемых событий, на приеме в Царском Селе, председатель Госдумы Родзянко демонстративно отказался пожать руку министру внутренних дел. Тут же поползли слухи о неминуемой дуэли. Самое время… Представьте себе, на фоне тяжелейшей войны, кризиса на транспорте, придворных интриг стране и миру будет представлено такое политическое шоу – дуэль спикера парламента с министром внутренних дел! Дальше ехать некуда. Дуэль, конечно, не состоялась, но осадок остался. Точно так же произошло с последствиями ареста комитета. Спустя два дня арестованные активисты Военно-промышленного комитета были освобождены, но власть от этого не выиграла. Многие только укрепились во мнении, что власть сама по себе не едина, и если придворный кабинет министров – это собрание каких-то упертых консерваторов, воспринимающих любую озабоченность и тревогу как крамолу и революционную агитацию, то есть желающие в той же Думе такую глупую власть сменить… Тем более что реальные проблемы требовали немедленного разрешения. Ведь в тот же день гласный Московской городской думы объявил, что если подвоз продовольствия прекратится, то запасов хлеба и муки в Первопрестольной останется всего на шесть дней.
23.01
В этот день – 10 января 1917 года по старому стилю – в центре внимания был скандал, связанный с арестом полицией членов Военно-промышленного комитета России – ВПК. Как уже говорилось выше, это была вполне лояльная властям структура. Тем более шокирующим был эффект, произведенный арестами. Действия министра внутренних дел Протопопова, кстати показательно исключенного из партии октябристов, привели к полному расколу между правительством и Думой, все фракции которой фактически оказались в оппозиции монархическому режиму. Но, может быть, у царского министра были основания для таких жестких действий? Спустя полгода, в июне 17-го арестованный к тому времени Временным правительством начальник Петроградского охранного отделения генерал Глобачев даст показания: «Рабочая группа Центрального военно-промышленного комитета освещалась (оцените изящность стиля) нашим агентом по фамилии Лущук. Он состоял в секретариате этой группы. Его сведения были весьма ценны и имели документальные доказательства. А именно воззвание ВПК к рабочим Петрограда с призывом к выступлению 14 февраля с целью ниспровержения существующего государственного строя. Рабочая группа предполагала предложить Государственной думе, низвергнув царское правительство, опереться в дальнейшем на рабочих. Экземпляр такого воззвания был получен охранным отделением от нашего сотрудника Лущука». Напомним, на дворе начало января 1917 года. Задним числом представляется, что тогда в России еще все было относительно спокойно, ни одна из партий и движений революцию не готовила. Обстановка серьезная, да, но совершать переворот… Однако если верить показаниям Глобачева, то именно этим занимается вполне легальная, умеренная по своим целям организация – Военно-промышленный комитет, и никаких революционеров в привычном нам понимании там нет. Но в том-то и дело, что на фоне последовавших радикальных революционных событий настроения среди тех, кто потом станет контрреволюционерами в глазах большевиков, были как раз самые радикальные и революционные. Всего один пример – запись в дневнике великого князя Николая Михайловича, отправленного царем в ссылку за коллективное письмо императору Николаю II с требованием либо изменить политику, либо отречься от престола, после беседы с думцами Шульгиным и Терещенко: «Какое облегчение дышать в другой атмосфере. Здесь другие люди, тоже возбужденные, но не эстеты, не дегенераты, как при дворе, а люди. Шульгин – вот бы кто пригодился, но конечно не для убийства а-ля Григорий Распутин, а для настоящего переворота. Другой, тоже цельный тип, Терещенко. Молодой, богатейший человек, но при этом глубокий патриот, верит в будущее, верит твердо, что через месяц все лопнет, что я вернусь из ссылки. Дай-то бог, его устами да мед пить. Но какая злоба у этих двух людей к режиму, к царю, к царице, и они вовсе не скрывают это, оба в один голос говорят о возможности цареубийства». Уточним, упомянутый Шульгин – тот самый, кто спустя полтора месяца доставит императору текст отречения, составленный депутатами Государственной думы.
