© Рина Гонсалес Гальего, 2018

© ООО «Издательство К. Тублина», 2018

© ООО «Издательство К. Тублина», макет, 2018

© А. Веселов, обложка, 2018

Когда приходишь к Рине в первый раз, она обязательно показывает фотографии. Она показывает свой «дембельский» альбом из Ирака и фотоальбом своей свадьбы с одинаковым трепетом. Странно? Нет. Оба альбома рассказывают о добровольном выборе Рины, и каждым выбором она гордится. А я горжусь ей.

Что такое война, я думаю, объяснять не надо. Я принципиально не хочу говорить о политике. Как дочь советского офицера я навсегда сохраню глубокое уважение к людям, служащим своей стране. И гражданство человека в этом случае не имеет значения.

Выполнять чужие распоряжения не так легко, как кажется. Ты связан с приказом лишь тем, что его выполняешь, а судят тебя – будто это твое решение. Это несправедливо. Солдат просто не может не выполнить приказ. Иногда люди об этом забывают.

Годами нас учили, что Америка и Россия враги. На уроках истории, из года в год, от школьной парты до университетской скамьи, нам рассказывали про холодную войну. С каждым часом школьной или университетской пропаганды враг становился все страшнее и страшнее. Американцы представлялись нам невероятными инопланетянами. Американский сверхразум, способный за считанные секунды стереть с лица Земли нашу страну, тем не менее выдавал себя маленькой серенькой пуговкой, втоптанной в наш, отечественный песок.

Нас будто уводили от мысли, что воюют на самом деле лидеры держав, используя армии как наборы оловянных солдатиков, и судьба всего человечества – лишь результат игры в войну, где люди – только фигурки на карте.

Люди по всей Земле одинаковы. Мой папа и Рина очень похожи: оба они служили своим государствам и верили в свой выбор и свое призвание; оба следовали приказам и в то же время сталкивались с реальностью, которая не раз обрушивалась на них несправедливым ударом. Им всегда будет о чем поговорить, ведь служба в армии – это не только профессия, но и общая реальность, которая навсегда объединила их, и неважно, по какую сторону «железного занавеса» поставила их судьба.

Сейчас Рина – сварщик. Она настоящая феминистка и каждый день «борется за девочек, которые никогда не думали, что смогут победить». Она мать, жена и мой близкий друг. Мы на самом деле сестры, без всяких «как» и «как будто».

Рина не призывает всех женщин следовать своему примеру. Но об одном можно сказать с уверенностью: у каждого из нас своя война и мы должны выжить, оставаясь при этом людьми.

Полина Таль Мельцер

Война – ужасная вещь. Очень страшная. Я уверен, что если бы те, кто посылает людей на войну, пошли воевать сами, войн на Земле значительно поубавилось. Или их не было бы вовсе. Но, к сожалению, на войну посылают мальчиков и девочек, которые идут в бой, еще не зная, что означают простые слова «жизнь» и «смерть». Многие пишут воспоминания о войне. Многие из этих воспоминаний еще не написаны. Невозможно описать войну тем, кто не воевал. Невозможно описать целиком войну во всем ее ужасе и величии. Лишь маленькие детали и описания самых простых человеческих чувств доступны нам, не воевавшим.

Я прошу вас прочесть эту книгу. Книгу, написанную маленькой девочкой, которая пошла на войну добровольно. Беззащитной маленькой девочкой. Да, армия выдала ей униформу. Армия присвоила ей звание и прикрепила к форме все, что положено по уставу. Тем не менее маленькая девочка остается маленькой девочкой.

Рина – моя жена. Она рассказывала мне намного больше, чем написано в ее книге. В ее тексте нет ни капли страданий, ни строчки, описывающей насилие и животный запах смерти. Каждый ее рассказ – кусочек светлого переживания и забавный узелок на память. Смерть, разумеется, незримо присутствует в ее книге. Смерть, в реальность которой не верят жизнерадостные подростки. Смерть, бессмысленное нечто, легко и свободно разгуливающее среди бессмертных детей.

Я приглашаю читателя прочесть эти короткие и искренние зарисовки о войне в Ираке. И да помогут вам стаи огромных Микки Маусов!

Рубен Давид Гонсалес Гальего

С 20 марта по 1 мая 2013 года объединенные силы США, Великобритании, Австралии и Польши захватили Ирак и свергли правительство Саддама Хусейна. По словам президента Джорджа У. Буша, целью вторжения было «лишить Ирак оружия массового поражения, покончить с поддержкой, которую Саддам Хусейн оказывал международному терроризму, и освободить иракский народ». Через три недели после начала операции силы коалиции во главе с армией США вошли в Багдад. В этой фазе операции принимала активное участие Первая бронетанковая дивизия, которая на тот момент базировалась в Висбадене (Германия). В мае 2003-го штаб дивизии переехал в международный аэропорт имени Саддама Хусейна, быстро переименованный в Багдадский международный аэропорт. Вместе со штабом прибыл персонал технических и экспертных специальностей, включая адвокатов. Эти рассказы написал один из тех самых адвокатов.

Я была единственной из выпускного курса на юридическом факультете (май 2001), кто попросился на службу юристом в армию. Я была искренне удивлена, что никто больше этого не сделал. Это же так заманчиво – реальные проблемы реальных людей, экзотические места, возможность проявить себя, которую никакая гражданская работа тебе не даст. А потом случилось 9/11. «Ну ты же пошла добровольцем», – сказала я своей бабушке, ветерану Сталинграда. «Так была война», – ответила она. «И сейчас война», – ответила я. В нескольких десятках километров от места, где происходил наш разговор, зиял руинами пустырь – все, что осталось от башен-близнецов. В мае 2003-го я въехала в Ирак. Перед этим я два дня без отдыха колесила в машине по кувейтской территории. Пусть историки ломают голову, была ли эта война оправданной. У меня есть дело – помогать солдатам, которые нуждаются в услугах адвоката. Никакой другой адвокат не решился приехать сюда, чтобы служить мишенью для пуль и осколков, чтобы дышать песком и асбестом, чтобы песчаные мухи откладывали свои яйца под его кожу. Никакой другой адвокат, во всяком случае, не с моего курса, не решился приехать сюда, чтобы писать юридические документы, сидя в кузове грузовика среди ящиков со снарядами, и отвечать на вопросы клиентов, моясь с ними в душе – в чем мать родила. Много лет прошло. Рассказы, которые вам предстоит прочесть, – это мой последний долг американским солдатам, их семьям и иракцам, которые не испугались работать с нами. Никакими деньгами не оплатить те риски, которым они подвергались.

Утро не предвещало ничего необычного. Около девяти пришел клиент с материальным взысканием. Его обвиняли в том, что он переехал какой-то насос и нанес армии ущерб в размере полутора тысяч долларов. Я принялась составлять ответ начальству и попутно объясняла порядок оформления подобных ответов своей единственной подчиненной, рядовой по имени Тиффани.

Ежедневно общаясь с ней, я не уставала радоваться, что подчиненных у меня так мало. Ей ничего нельзя было поручить, на клиентов она орала, используя лексику, от которой у окружающих вяли уши, несмотря на то, что солдаты – народ закаленный. Ко всему прочему, накануне этого памятного утра она вернулась из четырехдневного отпуска, который провела в Катаре, где, по ее собственным словам, не вылезала из пивной бутылки. Невооруженным глазом было видно, что она плевать хотела и на меня, и на клиента с его взысканием, и на весь славный город Багдад.