И были Ника и доктор Круглов, которые первыми протянули ему руки, чтобы поддержать, помочь, и он сумел встать на ноги только потому, что когда-то Ника не прошла мимо него в больничном коридоре, а прикосновение ее теплой ладошки было, без преувеличения, как прикосновение крыла ангела. Теперь-то он знал, что Ника в принципе никогда не проходит мимо, но тогда и она, и Круглов помогли ему, хотя вообще его не знали.

И ради них тоже он больше не станет прятаться.

Потому что, если он спрячется, это будет значить, что Габриэлла победила и победили недоумки, сидящие в интернете и пишущие чушь о человеке, которого они в глаза не видели. Но вот кажется им, что они все об этом человеке знают, ведь вот же, фотографии! А что эти фотографии могут быть умелой подделкой, а рассказ Вишенки – ложью, никому из них и в голову не приходит. Но больше он не станет оправдываться: кто оправдывается, тот обвиняет себя. А он себя может винить только в излишней доверчивости.

Никита берет документы, принесенные Лепехиной, просматривает их. Дополнительный заказ со склада на партию кафеля. Обычно они заказывали этот кафель раз в месяц, но сегодня запасы оказались на исходе, и требовалась дополнительная поставка, а без одобрения директора Игорь не мог передать заказ менеджеру.

Игорь, проводя ревизию, не забывал о пополнении полок на своем складе.

Никита думает о том, что зря так враждебно относится к Игорю. Впрочем, ничего еще не поздно исправить. Он выходит из кабинета, спускается вниз и заходит на склад. Здесь всегда прохладно, при помощи специальной системы поддерживается необходимая температура и нужная влажность, и пахнет не так, как можно было ожидать – мышами, пылью и затхлостью, а просто картонными упаковками и моющими средствами.

– Лепешка совсем свихнулась! – голос кладовщицы доносится откуда-то из-за стеллажей. – Наорала на меня, уволить пригрозила… Да кто она такая!

– Зря ты так, – у второй девушки оказался низкий грудной тембр. – Она тебе не поломойка, а старший менеджер, вторая после Чикатилы. Да и с нашим Игорьком они неразлейвода, говорят, в одном классе учились и живут рядом. А чего она взбеленилась? Лепешка вообще-то вполне безобидная девка. Чем ты ее так достала?

– Да ничем, на ровном месте взвилась, наехала на меня, как бульдозер… – Кладовщица жаждет поделиться своими обидами. – Я, понимаешь, пошла к Чикатиле – Игорь документы велел ему передать, а Лепешка у двери. Нельзя, говорит, посетители в кабинете. Ну, пришел кто-то к Чикатиле. Я же не в претензии, подожду маленько, не навек же они останутся, посетители эти. И говорю Лепешке: Игорь, дескать, велел у Чикатилы документы подписать… Батюшки, она в лице изменилась даже! Я, говорит, тебя уволю с такими рекомендациями, что тряпкой махать и то не пристроишься. Мол, прошлый директор вас гнобил, а тут нормальный чувак, а вы ему кликуху прицепили… Так мы ж не со зла. Конечно, он нормальный, прежнему директору не чета, а что там у него в семье было, не наше дело, чужая семья – потемки. Просто все ж эти фотки видели, которые жена его бывшая в интернет залила. Ну, как по мне – колотил он ее, может, и за дело, там и другие фотки есть, фифа эта в шубе, на какой-то столичной тусовке, так что получала, наверное, не за так. А кличка – это так, для смеха, а Лепешка меня едва не сожрала за это.

– Ну, так держи язык за зубами, нашла с кем трепаться. – Вторая девушка вздохнула. – По-моему, она в него втрескалась по уши… Оно-то и понятно, директор – мужик видный и при должности. Да только ну как и ее примется колотить… Хотя не верю я что-то этой расфуфыренной штучке. Что-то тут не так, вот как хочешь. Это если не знать, о ком речь, то можно и поверить. Много таких кренделей, что руки к своим бабам регулярно протягивают. А если видеть его вот как мы, работать с ним, то понимаешь – врет эта рыжая. Вот врет, и все! Этот парень не из таких, что станет жену, как сноп, околачивать, не то что изощренно издеваться. Куда там, не тот кадр! Кличка, конечно, смешная, но Лепешке ее бы лучше не слышать. Она ведь и правда сгоряча и уволить может. Игорьку, дружбану своему закадычному, шепнет – и полетишь. Настька так и улетела. Горюнова, помнишь? Это она новость о директоре притащила, всем раззвонила, а Лепешка ее раз – и выперла в два счета. Да так ловко устроила дело, что не подкопаешься. А теперь Настька куда ни сунется, везде облом, все работодатели звонят на прежнее место, а Лепешка им и отвечает, что негодная работница и конфликтная очень.

– Да ты что?! Вот ведь зараза!

– Чего там – зараза. – Обладательница грудного голоса засмеялась. – Она своего красавца защищает, как медведица медвежонка. А он-то, поди, и знать не знает об этом. Так-то она девка в целом беззлобная, да только как раз такие бывают очень противными, если их сильно достать. А ты ее достала. Того и гляди стукнет Игорьку, и улетишь.

– Думаешь, спит с ним?

– С Игорьком? Окстись! На кой он ей? Дружит с ним, выросли вместе. А на директора, конечно, глаз положила, вот и защищает его. Но тут ее понять можно, парень он видный. А тебе тоже наука, в следующий раз будешь за языком следить.

Голоса и шаги утихли, а Никита стоял как громом пораженный. И не столько его поразила кличка, которую ему придумали сотрудники, – получается, в коллективе все о нем знают, – сколько рассказанное об Анне Лепехиной. Ее роль в событиях оказалась для него открытием.

Прямо сейчас думать об этом не получалось, нужно было чем-то себя занять, и Никита направился к кабинету Игоря, по дороге отмечая, что ревизия на складе, похоже, идет полным ходом.

– Никита Григорьевич, и вы решили к нам присоединиться? – появился из-за стеллажей начальник охраны Важинский.

Никита вспомнил, что еще утром просил его выделить пару человек на время ревизии.

– Нет, в этом вопросе я Игорю целиком и полностью доверяю. Он опытный сотрудник и выявит недостачу, если таковая имеется. А нам нужно будет понять, каким образом материальные ценности покидают пределы склада и магазина.

– Ну, пределы склада они, конечно, могут и покидать… А вот предел магазина – это вряд ли! – ухмыляется Важинский. – По крайней мере, не сразу.

– Нашли что-то интересное, Алексей Дмитриевич?

– Конечно! Я как раз собирался вам звонить. – Важинский доволен собой. – Вообще-то, это Игорь углядел, тут заслуга целиком его. Пройдемте в его кабинет, вам тоже стоит взглянуть.

– Ну, гора с плеч.

Конечно, никакая гора с его плеч не упала, но если проблема обнаружилась и нашлась причина этой проблемы, то его жизнь стала проще, безусловно.

– Если бы не сегодняшний ажиотаж, мы бы и не заметили ничего. – Важинский качает головой. – Впрочем, нам еще предстоит выяснить…

Кабинет старшего кладовщика пуст, и Важинский удивленно округляет глаза.

– Да где же он? Пять минут назад был тут! – Начальник охраны подходит к компьютеру Игоря. – Ничего не понимаю…

– Пожалуй, я оставлю документы и вернусь к себе. Скоро инкассация начнется, мне нужно проконтролировать кассу. А вы, как только будете готовы, позвоните мне, или лучше соберемся у меня – в моем кабинете стол удобнее.

– Хорошо, так и сделаем. – Важинский набирает номер кладовщика. – Ну, однако, прыткий какой! Фигаро тут – Фигаро там…

Никита выходит из кабинета кладовщика и идет к выходу, минуя стеллажи и сотрудников. Теперь ему кажется, что все они смотрят на него и смеются вслед. Хоть это и не так, а все равно в животе у него холодно и неприятно.

– Никита Григорьевич, вас старший кассир ожидает! – Неугомонная вездесущая Лепехина выскочила откуда-то из бокового коридора. – Через десять минут закрываемся, к полуночи как раз приведем зал в прежний вид.

– Хорошо. – Никита кивает. – Вы молодчина, Аня. Отличная работа. Что там у нас дальше, новогодняя тематика?

– Я уже об этом думала. – Лепехина мечтательно улыбается. – Выручка от отдела сувениров и аксессуаров для дома у нас сегодня впечатляющая. Нам нужно закупить множество новогодних украшений, устроим елочный базар. А еще, знаете, сделаем акцию – привезем игрушки в детский дом, например. Можно закупить подарки, я знаю, где оптом приобрести, но только не всем одинаковые, как обычно, а собрать у воспитанников письма Деду Морозу, а потом упаковать подарки индивидуально каждому.