— Нормальное. — Кивнул я.

— … Поля под пшеницу, среди этих, что остались, почти все разбираются в крестьянском хозяйстве. Двое наших гвардейцев в кузнечном деле могут помочь, их взвод я и оставил. Ну и рис им почти весь оставил, на пару лет хватит, если не жрать в три горла, да десяток лодок рыбацких из тех, что получше у япошек выбирал. Картошку оставшуюся перебрали и тоже с пяток мешков под посадку им оставили, жить можно. Пока крутились так, и сроки штормов подошли, вот и пришлось там зимовать. Снега на Эдзо — просто очуметь, я у тебя в Москве столько не видел — сугробы выше человека.

— Да уж, смотрю, эта поездка тебе впечатлений создала больше, чем за всю предыдущую жизнь. — Удивлённо смотрел я на разговорившегося брата, ранее не замеченного за словоблудием.

— Есть маленько. — Хихикнул, братец. — У меня же любовь появилась, не знаю, правда, как Ольге сказать.

— Да никак, обычное же дело, у всех вождей по 2–3 жены и никто не заморачивается. Ты с темы не съезжай, мне нужно понимать, кого ты привёз, что, как это всё распределять.

— Сразу всё и не расскажешь, людей славянской наружности 350 человек, 206 парней, остальные девки. Пшеницы 300 тонн осталось, шёлк, специи, финики и лозы разного винограда набрал, может, в Кочиме будет расти, я всю дорогу изюмом объедался, настолько забыл вкус. Монацитовый песок в Индии загрузил да овса взял немного, килограмм 200, может, посадим — лошадей будет, чем кормить.

— Да наши лошадки и на подножном корму нормально себя чувствуют, зимой кукурузой подкармливали. Да никто не знает, как их содержать вообще. — Я даже расстроился немного. — Надеюсь на вновь прибывших да наших стрельцов.

— А ты их, где нарыл?

— Коней? О, это была забавная история. — Злорадно сощурившись, добавил. — Теперь я знаю, какое наказание будет Да-тлану, почестей он уже получил.

— Это он их привёл?

— Ну, почти. — И рассказал вкратце всю историю с приключением апачей и десятки гвардейцев.

— Приехать, директор. — Оборвал нашу беседу Локо.

— Олежек, ты пока отдыхай, расслабься, а вечером ко мне. Пойду покомандую разгрузкой, как бы что без меня не наворотили.

Высадив Олега, мы поехали сначала доделать утреннюю задачу, иначе без этих деталей в очередной раз могла встать работа вагранки, ее, конечно, разжигать проще чем домну, но если плавка спечётся, то пиши-пропало, проще новую возводить. В порту почти весь народ уже разошёлся, большая часть прибывших моряков разбежались по домам, поставленные им на замену гвардейцы только деловито прохаживались вдоль плотно сбитых кучек людей. Поодаль стояла кучка животных в четыре маленьких коровы и полдюжины столь же невзрачных лошадок.

— Добром тебе, государь-батюшка. — Поприветствовал меня Тамило, держа в руках раскрытую амбарную книгу и ручку.

— И тебе здоровья, Тамило. Что пишешь?

— Повелено воеводой Да-тланом собрать команды для разгрузки товара привезённого, сам же воевода Йэлт на яхте указует, что да куда тащить.

— Ну-ну, а как сходили в поход, расскажешь?

— На всё воля твоя, государь. Велишь — всё без утайки обскажу. — И стоит с закаменелой мордой лица.

— Тьфу, на тебя, Тамило. Просто рассказать не можешь? Может я зря тебя учил из пушки стрелять, да читать-писать, всё зря?

— Да не зазря вовсе, поведаю как есть — я ить дважды выстрелил да сразу на дно корабль вражеский, а по-другому только один раз попал, да Обрам с кормы его добил, мы силища супротив любого врага на море. — Воодушевился стрелец, понявший, что не тайны из него будут пытать.

— Здорово, а с кем схлестнулись? — Весёлое путешествие получилось у парней, думаю, рассказов до конца жизни хватит.

— Председатель Олег баял, что голландцы то были, да мы и не разбирали, как воевода Йэлт вскричит: «По местам стоять, враг на горизонте!», так мы и встали. Народишко, что мы из турецкого полона взяли — суетно мечется по полу, да кто вниз прятаться, кто кричит, мол, дайте и нам зброю. Ну а после корабль, где председатель Олег был, он то первым шёл, с ветра бокового на ейный передовик зашёл, а мы, стало быть, в хвост вдарили, да на скорости доброй враз двоих и выбили. Покуда яхта председателя разворачивалась, мы ужо всё дело и сделали.

— Так их только три корабля было? — Уточняю.

— Верно, председатель Олег баял, то галеоны были о две палубы. Да нам что две, что двадцать две, раз попал — так и дырища с три сажени. — Начал уже откровенно бахвалиться матёрый, теперь уже, пушкарь.

— Молодец, молодец, Тамило. А что, спасли голландцев хоть кого?

— Никого, батюшка-государь, воевода Йэлт приказ дал, не моги, мол, у моря добычу законную отбирать, пущай рыбы вкусят мяса вражеского. За что нам от моря сего поклон и радушие будет.

— И больше никого не встречали в море?

— Отчего не встречали, было такое помногу, но расходились по-доброму, только вот голландцев за врага взяли. Прости, государь, разреши энтих переписать да к воеводе Йэлту отправить на разгрузку?

— А-а, трудись, писатель! — Хлопнув Тамилу по плечу, сам пошёл на яхту к Йэлту.

Вот так от каждого понемногу я и набрался информации о походе. Главное понимание в результативности похода было полное и абсолютное воодушевление всех наших путешественников, их ощущение причастности к чему‑то великому и важному, что само по себе уже ценность. Но и материальные результаты были весьма и весьма недурными, как я узнал у Йэлта, османы срубили за рабов суммы просто бешеные, пока дошли до Суэца, понимание ценности серебра и золота у зампокома сформировалось правильное. И если у нас на Побережье он с лёгкостью расстался бы с 30 монетами золота за раба, да ещё и посчитал бы глупцом продавца, то те же 30 монет в Суэце было просто баснословной ценой, несмотря на огромную скидку от первоначальной цены. Тем не менее, партия шёлка из Китая и остатки зеркал, не потребовали распечатывать нашу собственную кубышку, более того, немалая часть шёлка так и осталась не проданной, просто по причине отсутствия потребности в товаре, а золота нам не особо и нужно, у самих полно. Именно в конечной цели похода и потеряли основную массу времени. Как выяснилось, Суэц был не особо то и торговым городом, поэтому пока отправили весть о нашей потребности в Порт-Саид и Каир, пока те ребята прочухались, так и простояли лагерем почти полтора месяца. Не уверен, что это подходящий маршрут для напитывания славянской кровью Америки, будем думать над вариантом Квебека, как порта приёма. Вот только как их переправить на Запад, пока не создашь транспортную инфраструктуру, непонятно. А транспорт это опять люди. Опять же оторваться от насиженного места и там развивать всё с нуля, хотя почему с нуля? Пока сидел и читал книги в поисках подсказки, одну такую нашёл. В районе Блэк Ривер Фолс добывали железную руду и возили её по своей речушке до Миссисипи, а потом в Сент-Луис, где добывали уголь, вот вам и точка опоры на Среднем Западе. Правда в книжке они всё больше отбивались от бандитов и индейцев, но мы‑то с местными общий язык найдём, а нет, так тлинкитская гвардия быстро им перевод с транскрипцией организует, ну и бандитов мы не пустим. Главное я на нашей карте этот Блэк Ривер нашёл. Значит водный маршрут с пересадками до бывшего Чикаго, потом длинная пересадка до реки Иллинойс и сбор в Сент-Луисе. А может прямую дорогу по земле от Чикаго провести. А что, фургонов наклепаем, 4оо с хвостиком км (как дорога ляжет) не столь и обременительно, не по пустыне же и не по горам тащиться. Главное безопасность обеспечить.

— Тормознись. — Одёрнул я самого себя. — До этого маршрута нам ещё пахать и пахать, а уж в мечтах всю Америку покорил.

Пришлось возвращаться с неба на землю. Выкликнул, кто с лошадьми и упряжью умеет управляться, собрал двадцать человек и увёл с собой. Мы же наделали фургонов, с тентом и без, штук двадцать, а ездили пока только трое апачей. Один недоделанный отложили, а 16 уже к вечеру были готовы к работе. Можно было и больше сделать, да только свободных оставалось 32 лошади, остальные были с маленькими жеребцами. Хорошо, что теперь есть, кому за лошадьми приглядеть.