Мы ехали по мокрой дороге, которая, едва успевая сбежать с одного холма, взбиралась на другой. Меня прижимало к спинке кресла, и я невольно хваталась за его плечо, а Денис поворачивался на мгновение и смотрел так, будто собирался поцеловать. Но не делал ничего.

Примерно на середине пути мы сделали недолгую остановку. В кафе не подавали ничего, кроме бутербродов с колбасой и кофе, но после двух часов в машине я была рада и этому. За окнами шумел осенний лес, простиравшийся, казалось, без края во все стороны.

– Почему Суздаль? – поинтересовалась я, задумчиво прожёвывая бутерброд.

– Не был там никогда.

– А где был?

Денис улыбнулся.

– Далеко.

Помолчали. Не то чтобы я рассчитывала на более внятный ответ…

– А ты? – спросил он.

Я покачала головой.

– Вообще не помню, когда выбиралась из Москвы. Разве что родители возили в Бердянск, когда мне было десять лет.

Денис задумчиво смотрел на меня.

– Почему ты не живёшь с семьёй? – продолжил допрос он.

Я пожала плечами.

– Не маленькая уже. Отселили меня.

Денис улыбнулся краешком губ.

– Я бы не стал уезжать от отца, если бы мог.

– Но уехал же.

Денис отвернулся. Я, похоже, сама не желая того, выбила его из колеи. Возникло было желание извиниться, но тут же разозлилась сама на себя. В конце концов, это он хотел выбить из колеи меня. И кто виноват, что у самого одни тайны и недомолвки?

Я думала, Денис уже не решится продолжить этот разговор, и сосредоточилась на кофе, имевшем подозрительно горьковатый вкус, когда Денис снова посмотрел на меня и произнёс:

– Мне кажется, у тебя не слишком хорошие отношения с семьёй.

Я поджала губы. В точку попал.

– Да такие же, как у всех, – буркнула я и прикусила бутерброд. – Я благодарна им. Без них сейчас и не знаю, где нашла бы жильё.

– Но ты не видишься с ними и не звонишь?

– С чего ты взял?

Мне стало неуютно. Не хотелось признавать, что он опять попал в точку.

– Сейчас никто домой не звонит.

– Я бы звонил.

Теперь уже меня точно охватила злость. Он ещё будет меня учить…

– Увы, я не ты, – отрезала я, – и, может быть, уже пойдём, пока мне не захотелось домой?

Пока Денис расплачивался за бутерброды, я вышла на улицу и вдохнула холодный влажный воздух. Никуда мне не хотелось. Здесь, в лесу, было хорошо. Специально или нет, но Денис угадал и нашёл именно те места, где мне хотелось бы оказаться сейчас.

Он вышел из пустого кафе и обнял меня со спины.

Я вздрогнула, замерла испуганной птичкой…. Но отстраняться и не собиралась. Всё шло правильно. Единственно так, как и должно было быть.

Мы стояли так какое-то время. Я откинула голову назад, ему на плечо, и закрыла глаза.

– Я никогда тебя не отпущу, – сказал он.

Кто ему разрешил так разговаривать со мной? Не знаю. Но я хотела, чтобы он говорил так ещё. Чтобы продолжал меня обнимать. И никуда не отпускал.

– Кто ты такой? – тихо задала вопрос я.

Руки Дениса напряглись. Это явно был не тот вопрос, который он желал услышать сейчас. Но тот, который я должна была задать, чтобы начать ему доверять.

– Я просто… – голос его звучал немного хрипло, и он тут же замолк. Денис не умел врать.

В салоне играла тихая музыка, капли воды стекали по стеклу, и мне казалось, что в целом мире не существует никого, кроме меня и его.

Я задремала, примостив голову у него на плече, а проснувшись, обнаружила, что он мягко обнимает меня одной рукой.

– Приехали, – шепнул Денис.

Я кивнула и принялась протирать глаза. Абсолютно не хотелось выбираться из его рук.

За окном стояла темнота, и только в ясном небе мерцала бледноликая полная луна. Здесь ещё можно было разглядеть звёзды, если вглядываться достаточно долго – не то что у нас.

Мы выбрались из машины, закинули сумки – каждый свою – на плечо и двинулись к кучке домиков, в которых расположился мотель.

Симпатичная девушка на ресепшене долго заполняла документы, поглядывая на Дениса с нездоровым любопытством. В итоге мне тоже приходилось коситься на него, то и дело ожидая подвоха.

Несмотря на время, потраченное на сон, я валилась с ног, как будто меня разбудили среди ночи и заставили идти в поход.

Денис же, напротив, оставался бодр и весел – судя по ехидной улыбочке, то и дело мелькавшей на его губах.

– Ты ревнуешь, – прошептал он, улучив момент и уткнувшись горячим носом мне в ухо.

– Ещё чего, – кровь тем не менее прилила к моим щекам.

– Я же приехал с тобой.

– Само собой.

Мне хотелось поскорее прекратить этот разговор, и, подхватив со стойки ключ, я шмыгнула мимо него за дверь.

Денис нагнал меня, едва я успела сделать десяток шагов.

На улице уже было темно, и потому я подпрыгнула, когда его рука пробралась мне на талию и притянула к себе. Губы Дениса скользнули мне за ухо, разгоняя по телу огонь. Я закусила щеку изнутри, силясь сдержать стон.

Он имел какую-то странную власть надо мной. Его запах сводил меня с ума, руки, касаясь живота, вызывали дрожь.

Я мгновенна опьянела от этих поцелуев и не заметила, как Денис втолкнул меня в домик, предназначенный для нас, развернул в объятиях, прижал к стене и принялся целовать.

Руки его шарили по моим бокам, комкая свитер, и тело плавилось от этих ласк.

– Денис… – пролепетала я, когда губы мои на мгновение получили свободу от его поцелуев. Я сама толком не могла определить, чего хочу – остановить его или попросить ещё.

Губы Дениса тем временем спустились вниз, касаясь моей шеи. Мои пальцы очутились на его пояснице и, не спрашивая решения хозяйки, забрались под свитер. Кожа у Дениса была гладкая и бархатистая, тело упругое, так что хотелось стискивать его, вжимать в себя. Горячие бёдра прижались к моим бёдрам, потираясь о них.

– Денис… – уже почти прошептала я. Сумка упала с громким стуком на пол, и как раз это немного отрезвило меня.

Я, поражаясь собственной ломкости, вывернулась из его рук и посмотрела в глаза. Серые, как небо перед грозой. Обжигающие меня.

– Я совсем не знаю тебя.

– Знаешь, – твёрдо сказал он, – так же, как и я тебя. Ты чувствуешь это, как чувствую я.

И я в самом деле чувствовала, что он прав – и в то же время осознавала, насколько обманчивы могут быть эти слова.

– Мне было бы проще, если бы ты был честен со мной.

– Я никогда тебе не лгал.

Я смотрела на него и молчала. Действительно, поймать его на лжи я не могла.

В чём мне его обвинять? В том, что он не рассказывает мне, какие новости любит читать? В том, что он разделывает на части волков? Чтобы тут же начать объяснять, почему я сама так сочувствую хищным зверям.

– Я ужасно хочу спать, – сказала я. Хватка Дениса чуть ослабла. Теперь я могла подобрать сумку и пойти к себе. Я медлила несколько секунд, не в силах оторвать взгляда от его глаз, а потом всё-таки подняла свои вещи и неторопливо, пятясь и всё ещё боясь отвернуться, двинулась наверх.

Спальня оказалась у каждого своя – по обе стороны от небольшого тамбура на втором этаже. На первом – небольшая гостиная и душ.

Изучать другие возможности номера я не стала – ужасно хотелось спать. Молча сбросила сумку на пол и, торопливо раздевшись, нырнула под одеяло.

Утром в первый раз за весь прошедший месяц выглянуло солнце.

Я распахнула глаза и с улыбкой посмотрела в потолок. Потом лениво повернула голову и уставилась в окно – туда, где тихонько журчала речка и шелестел тёплый сентябрьский ветерок.

Вставать не хотелось, хотя ужасно хотелось пить и есть.

Какое-то время эти две противоречащие друг другу потребности боролись во мне между собой, а потом в дверь раздался стук, и раньше, чем я успела ответить, она распахнулась.

Денис стоял на пороге с деревянным подносом в руках. От небольшого кофейника разливался по комнате упоительный аромат, но даже он ни в какое сравнение не шёл с картинкой, представшей перед моими глазами – я зачарованно наблюдала, как аккуратные, слегка смуглые пальцы Дениса расставляют приборы на тумбочке рядом с моей постелью.