Это случилось, когда Акира возвращался домой из колледжа. Уже смеркалось, погода была не ахти, прямо как и настроение студента. Причин на то было хоть отбавляй.

Первым делом — слитый финал аниме. Приятель-отаку подсадил Акиру на аниме и посоветовал посмотреть «Тетрадь смерти», поскольку считал, что это шедевр. Акира посмотрел, смотрел запоем ровно до половины, а потом начала твориться какая-то сюжетная херня. В общем, слили финал — как тут не испортиться настроению?

Но сама идея тетради парню понравилась. Записал в ней чьё-нибудь имя — и кранты ему! В особо извращённой форме. Ну, сердечный приступ — это как-то скучно, в самом-то деле.

В реальной жизни, увы, таких тетрадок не существовало, зато отморозков было хоть отбавляй. Вот хотя бы парочка дебилов из группы Акиры, оба года на два старше одноклассников, то ли в банде состоят, то ли вообще подстилки якудзовские. Гориллы-переростки, вечно всех достают: то деньги вытрясут, то мальчиком на побегушках кого-нибудь сделают. А не подчинишься — побьют. Вот бы кого проучить не мешало!

— Да, — невольно вырвалось у Акиры, — жалко, что такой тетради не существует!

Бац! что-то хорошенько шлёпнуло его по голове, отскочило и упало возле его ног. Акира взглянул — и подскочил на месте. Это была тетрадка. Он задрал голову вверх, полагая, что её кто-то выронил или выкинул из окна, но никаких окон там не оказалось: он как раз проходил мимо монолитной стены. По коже пробежал холодок. Не могла же это быть… Да нет, точно нет! Скорее всего, подшутил кто-то, может, даже его приятель-отаку: спрятался где-нибудь поблизости и швырнул в него тетрадкой, чтобы приколоться. Акира завертел головой, чтобы найти шутника, но вокруг не было ни единой живой души. Невероятно: с неба тетрадь, что ли, свалилась?

Акира сглотнул поднявшийся к горлу комок, присел возле тетрадки на корточки и стал её разглядывать. Эта тетрадка действительно походила на Тетрадь смерти: такая же чёрная обложка и надпись витиеватым шрифтом. Акира сощурился и попытался разобрать, что же там написано.

— Тетрадь… те… та?.. ти?..

Дальше было неразборчиво, второе слово прочесть не удалось. Ясно виднелась лишь буква «т».

Акира почесал затылок, подобрал какую-то веточку и отогнул обложку, чтобы посмотреть, что написано внутри. Чистые листы в линейку, ещё не начатая тетрадь. Ага, на внутренней стороне обложки что-то написано! Тем же неразборчивым почерком: «Напиши в ней своё имя, и увидишь, что получится». И смайлик в конце.

— Точно, чья-то шутка, — с облегчением вздохнул Акира, вставая и отправляясь восвояси.

Но он, как и Лайт, всё же вернулся и забрал тетрадь с собой. Любопытство, как известно, не одного кота сгубило!

Студент вернулся домой, съел оставленный обед (родители работали допоздна), сделал уроки и только потом достал свою находку, чтобы разглядеть её при свете лампы. Конечно же, это сделал кто-то из анимешников, чтобы приколоться над знакомыми, но потерял нечаянно, а может, и нарочно. Но нужно признать: качественная подделка! Вот только зачем писать на обложке что-то непонятное? Если бы написали канонное «Тетрадь смерти» было бы круче!

Акира пролистал тетрадь до конца, внимательно разглядывая каждую страницу, но никаких других надписей или даже помарок не обнаружил — только та фраза на внутренней стороне обложки. Студент достал карандаш, повертел его в пальцах. А что будет, если вписать своё имя? Страшновато: а вдруг это всё-таки «Тетрадь смерти»? Но он тут же посмеялся над собой: это выдумка мангаки, никаких таких тетрадей или вообще сверхъестественных существ не существует, — и написал своё имя на верхней строчке первого листа.

Секунду спустя Акира уже пытался понять, почему это он вдруг оказался на кровати, когда только что сидел за столом. Будто что-то его приподняло и зашвырнуло туда. Это было действительно что-то, даже нечто — какое-то существо… нет, даже и не существо, а клубок чего-то полупрозрачного, вьющегося какими-то лозами, тёплого и скользкого на ощупь… премерзкое!

Акира заорал от ужаса, но вынужден был замолчать: одна из лоз шлёпнула его по лицу и склеила рот липкой лентой слизи. Парень замычал, отбиваясь от цепких отростков неизвестного существа, а они оплетали его всё больше и рвали на нём форму.

Похоже, эта тетрадка призывала демонов.

«На кой я её подобрал!» — запоздало сожалел Акира. В биологии он разбирался, так что предположил, что это какой-то осьминог. Вот сейчас окутает его тело и съест — так они, осьминоги, и питаются!

Но существо не собиралось его есть. Оно и осьминогом-то не было.

Оно содрало с Акиры одежду и зашарило щупальцами по его телу. Студент опять замычал, но на этот раз — потому что его трогали в интимных местах, а это было приятно. Щупальца были чуткие и, словно поняв, где их прикосновения вызывают отклик, присосались там как пиявки: скручивались вокруг сосков, сжимая и дёргая их, обвились вокруг пениса и стали скользить туда-сюда, сжимая своё кольцо и распуская его. Акира, конечно, пытался вырваться, но цепкие отростки держали крепко, не давая пошевелиться. Их движения становились всё быстрее. Акира кончил, обмяк, закатывая глаза, а щупальца продолжали его тискать, пока у него снова не встал.

«Что бы это ни было, а это даже приятно…» — подумал Акира томно.

Щупальца свились вокруг головки и, щедро одаряя слизью, стали тереться о ствол. Из общего пучка выстрелило ещё одно, содрало с губ Акиры липкий «кляп». Парень открыл рот, чтобы глотнуть воздуха, но щупальце ткнулось ему в губы, пробралось в рот и стало там колыхаться, доставая почти до мягкого нёба. Акира непроизвольно сглотнул. У щупальца был кисловатый вкус, как у лимонных леденцов, и оно становилось толще и горячее, по мере того как Акира невольно его посасывал, чтобы не давиться заполнявшей горло слюной и источаемой щупальцем слизью.

Вкус был коварен: парню захотелось «распробовать», и он стал энергично сосать, стараясь выжать из него побольше этой приторной сладости. Щупальцу, похоже, нравилось: оно забилось во рту быстрее, да и остальные тоже оживились, дроча его член.

Акира стонал, извиваясь и подрагивая. Щупальца его доконали: он снова кончил. А между тем, щупальце, что было у него во рту, напряглось и выплеснуло что-то вязкое, того же кисло-сладкого вкуса, что и слизь. Акира вытащил отросток изо рта, тщательно его облизывая, и сказал:

— Это вкусн…

Не успел он договорить, как в рот ему ткнулось другое щупальце. Акира в восторге сомкнул челюсти вокруг него и стал жадно отсасывать, придерживая эту скользкую штуку обеими руками. В следующие полчаса у него во рту побывали почти все щупальца, которые были у существа. Акира весь был обляпан слизью и собственной спермой, потому что периодически кончал от удовольствия.

Вдруг щупальца сменили тактику: они свились вокруг его рук и ног и буквально подвесили парня над кроватью.

— Пустите! — испугался студент и задёргался, как паяц на ниточках.

Конечно же, вырваться ему не удалось, а чтобы он не орал — существо снова заткнуло ему рот липким «кляпом». Оставалось висеть, трепыхаться и гадать, что ещё это существо задумало. Гадать оставалось недолго, самое вёрткое и самое толстое щупальце ткнулось ему в анус и ввинтилось внутрь. Акира замычал от боли, но деваться некуда — пришлось терпеть. А щупальце, исходя слизью, которая стекала по спине Акиры на кровать, забилось внутри, наливаясь жаром и становясь твёрдым, как палка; и парень ничего не мог поделать с тем, что щупальце в буквальном смысле его оттрахало, а когда, пульсируя, кончило, то на его место скользнуло другое, потом третье… Слизи становилось всё больше, она даже смягчила боль, которую причиняли трущиеся внутри отростки, свободные щупальца продолжали мять его яички и пенис, и Акира даже испытал что-то похожее на оргазм (мифический гейский оргазм, который, по слухам, испытывают пассивы, приятель-отаку об этом рассказывал).

К утру его, затраханного до полусмерти, отпустили, и парень свалился на кровать, чувствуя, что и сам теперь похож на эти щупальца: такой же вялый и расплавленный. Существо исчезло, Акира забылся сном…