- Не, это скучно, - протянул Пабло, - вот, если бы тут написали реальные обстоятельства её смерти, а так.

- Очень смешно, - съязвила в ответ Марисса, - сам же помогал мне всё это выдумывать.

- Я только предложил на выбор спид или саркому. А заразить Дани лейкозом была твоя идея.

- Не моя, а Миина. Я лишь побрила его на лысо, перед фотосессией для журнала.

На самом деле, на то, чтобы придумать правдоподобную историю смерти Габриелы у них ушло почти полгода. И дело не в самой кончине, это могло быть что угодно, как несчастный случай, так и обычный грипп. Важно было продумать все обстоятельства, детали и улики. Но главное, сделать так, чтобы никто и никогда не узнал о том, что это было убийство. Также было необходимо, чтобы Томас и Пилар могли спокойно жить вместе. Ведь для всех Габриела была идеальной женой и ценителем семейных ценностей, и то, что муж такой женщины женится на другой едва овдовев, плохо бы сказалось на всей будущей семье Эскурра. Всё-таки немного неприятно, когда тебя осуждают половина домохозяек Аргентины. К тому же, нужно было как-то объяснить беременность Пилар, случившуюся до смерти сеньоры Эскурра. А это было проблематичней всего, все идеи отвергались, как недостоверные. Неожиданно ситуацию спасла Мия. Месяца полтора назад она посреди ночи позвонила Мариссе. Взяв трубку, сонная Андраде услышала зарёванный голос сестры: «Я сейчас такой грустный фильм посмотрела, там ребёнок болел лейкозом». Привыкнув к причудам экс-Коллучи, Мари вместо того, чтобы разозлиться на Мию, за то, что та звонит посреди ночи из-за какой-то глупости, просто удивилась тому, что мать троих детей смотрит фильмы так поздно. Но Агирре ответила, что просто не могла пропустить такой фильм, правда, она не думала, что лента окажется такой печальной, и поспешно выпалила: «Девочка осталась жива». «Это хорошо, все живы, теперь давай спать», попыталась отвязаться от сестры Марисса. «Ты не поняла, можно всем сказать, что Даниель болен лейкозом, тогда Пилар и Томасу придётся родить ещё одного ребёнка, чтобы его спасти».

И действительно, предложенный Мией вариант оказался идеальным. Тут можно рассказывать о прошлой истории любви Пилар и Томаса, о том, что, только узнав о болезни ребёнка, они узнали, что Дани не сын Бустаманте, и что ни отец, ни мать не смогли стать донорами для малыша. Вот здесь на сцену вышла Габриела, чтобы добить всех своей святостью – она настояла на том, чтобы её муж и подруга родили ещё одного ребёнка, для спасения первого. А также модель, предчувствуя свою скорую смерть, взяла с Томаса и Пилар обещание, что после её кончины их семья воссоединится.

Марисса перелистнула ещё одну страницу, и посмотрела на фотографию Томаса и Пилар, сидящих в больничной палате рядом с кроватью Даниэля. А ниже следовали слова Эскурры: «Я верю, что жизнь не может забрать у меня двух дорогих мне людей. Габриела тоже верила, что мой сын выздоровеет. Ещё она говорила, что оставляет меня в надежных руках. Мы с Пилар обещали ей, что будем любить друг друга. И в память о Габи у нас будет самая счастливая семья на свете».

Прочитав слова Томаса, Марисса неуверенно посмотрела на Пабло:

- Тебе не кажется, что это слишком слащаво?

- Нет, я думаю, вполне. По идее, дочитав до конца, на этом месте ты должен умилиться и всплакнуть.

- Надеюсь.

Если на церемонию в церковь были приглашены только самые близкие, то на торжестве по случаю бракосочетания присутствовало безумное количество гостей, причем большинство из них не были ни родственниками, ни друзьями жениха и невесты. В основном, это были бизнес партнеры Гвидо, какие-то банкиры, политики, влиятельные чиновники и просто нужные люди. Лассен, также как и Бустаманте с Эскуррой, полагал, что общение в неформальной обстановке помогает налаживать деловые связи. Пабло оставил Мариссу одну, чтобы обсудить с кем-то заманчивое предложение, а рыжей хотелось уже второй раз за день убить Лауру, и если к ужасному платью Андраде начала привыкать, то рассадка гостей походила на хорошо продуманное издевательство. Конечно, Марисса где-то в глубине души понимала, что невеста, скорее всего, не виновата, и этим занимался кто-то другой, но, рыжей явно не повезло: по какому-то невероятному стечению обстоятельств, за одним столиком с ней сидел уже знакомый девушке банкир со своей гиеноподобной подругой, престарелая двоюродная тётя Гвидо и прыщавый шестнадцатилетний кузен Лауры. Причём, тётушка относилась к тем престарелым особям, которые лезут не в своё дело и имеют своё единственно правильное мнение на всё происходящее вокруг. К удивлению Мариссы, тётя Консуэла быстро нашла общий язык со спутницей банкира в леопардовом платье, и они вдвоём уже несколько раз пытались заговорить с Андраде. Не желая поддерживать беседу девушка отвечала односложно, и сейчас она делала вид, что внимательно изучает содержимое своей тарелки, боясь поднять глаза и навлечь этим на себя новый шквал вопросов.

- Наша невеста бесподобна, - неожиданно раздалось над головой Мариссы.

- Я, конечно, не люблю с тобой соглашаться, но тут ты права, - Андраде улыбнулась подошедшей Мии и, понизив голос, продолжила, – ты моё спасение, посиди со мной, иначе я сойду с ума.

- Цени меня, я увидела, что ты тут скучаешь, и поспешила на помощь.

- Не надо строить из себя Чип и Дэйла, я же знаю, что Мануэль бросил тебя, и, так же как Пабло, пошёл налаживать связи.

- Ты права, - состроив недовольное личико, Мия села рядом с Мариссой и, стараясь не привлекать к себе внимание, тихо заговорила, оглядев присутствующих – ну, и компания у тебя подобралась. Мне и то больше повезло.

- Главное, не смотри на тётушку, если она поймает на себе твой взгляд, то заговорит до смерти.

- То-то ты сидишь еле живая, - прыснула блондинка.

- Не смешно, я, между прочим, страдала. Лучше давай поговорим о Лауре. Её платье великолепно. И, если вспомнить её наряд на прошлой свадьбе. Ты мне ничего не хочешь сказать?

- Прости, она просила никому не говорить. Поэтому ты никому не признавайся, что догадалась. Я месяц ходила с ней по магазинам, запрещая мерить всё, что ей понравилось.

- Я о другом. Почему, если ты приложила свои прекрасные ручки к этой свадьбе, мы сидим в этих ужасных платьях?

- Ну, я же не могла сказать Лауре, что у неё отсутствует чувство стиля, - ещё сильнее понизив голос, зашептала Мия, - а она просила помочь только с платьем. Так что я не виновна.

- Ладно, прощаю.

- Марисса, ты всё-таки молодец. Я вчера прочла интервью Томаса и Кардоне и даже прослезилась в конце.

- Мия, с рождением третьего ребёнка ты стала слишком сентиментальной.

- Нет, это действительно очень грустно. Особенно там, где Кардоне говорит: «Только представьте, каково это, когда твой ребёнок умирает у тебя на руках». Я почти поверила, что всё так и было на самом деле.

- Ну, Габриела на самом деле, после того, как он её застрелил, умерла у него на руках.

- Я знаю, но я про все остальное, про Габриелу, ведь и правда веришь, что она такая идеальная. Я долго думала, и Мануэль меня в итоге убедил, что ты верно сделала, решив оставить её в памяти других людей хорошей. Ведь, если б не отец, она, наверное, такой и была.

- Да, всё оказалось не так, как мы думали в начале. Как оказалось во всем виновата не Габриела, а политические амбиции её отца. Ведь, если б не он, то и мы бы избежали всех этих несчастий.

- Тогда, почему ты не хочешь, чтобы он получил по заслугам? Ведь ты всегда боролась за справедливость.

- Да, боролась, и мне тоже хочется, чтоб он был наказан. Но он спас жизнь Даниэлю.

Самым мучительным для Мариссы был выбор наказывать или нет Кардоне. С одной стороны, это беспринципный подонок, идущий по трупам к своим целям. Но, если б не он, Дани был бы сейчас мертв. Тогда, в подвале Кардоне, поняв, что Габриела сейчас убьёт ребёнка, опередил её, выстрелив в неё первым. Возможно, если б у него была хоть секунда на раздумье, он бы не сделал так. Но, подчинившись инстинкту, он защитил Дани, забыв, что стреляет в свою дочь. Ведь, несмотря ни на что, он любил её. У Мариссы до сих пор перед глазами стоит картина – первое, что она увидела, когда Пабло привел её в чувство, был сенатор, плачущий рядом с телом Габриелы. И пусть Даниель до сих пор ежедневно ходит к психологу и, скорее всего, будет заикаться всю жизнь, это не важно, главное, что он живой. Поэтому, когда все после убеждали её, что сенатора необходимо разоблачить и посадить в тюрьму, Мари не поддалась уговорам и сказала твёрдое нет. Тогда было решено, что сенатор добровольно оставит свой пост, большую часть денег раздаст на благотворительность, в том числе и на содержание дома-интерната для престарелых, в котором сейчас живет Кончита, и уедет заграницу. Сейчас он живет в каком-то небольшом городке в Эквадоре, а спрятанные у Андраде документы дают гарантию, что они больше не увидят Кардоне до конца его жизни.