Адрес изображения использованного в оформлении обложки. https://pixabay.com/ru/photos/пещера-свет-пирамида-египет-3926822/

Лицензия

Это читаемый для человека обзор лицензии Pixabay (Читать полный текст).

Вы можете бесплатно использовать все изображения и видео, опубликованные на Pixabay (за исключением приведенных ниже). Вы можете использовать их в коммерческих и некоммерческих целях, в измененной и неизмененной форме.

"Никогда не бойся делать то, что ты не умеешь.

Помни, ковчег был построен любителем.

Профессионалы построили Титаник"

Л. Фейербах и Д. Берри.

Высокие, стеклянные двери отеля «Эдем бич ресот Хургада» распахнулись автоматически, пропуская сквозь себя в прохладу вестибюля, вместе с порцией теплого уличного воздуха, хорошо сложенного немолодого мужчину. Судя по его одежде, состоявшей из кроссовок, спортивных шорт, обильно пропитанной потом футболки, налобной повязки и наушников, мужчина возвратился с уличной пробежки. Надпись на футболке – «СССР» и изображенный на ней герб, ставшего теперь историей, Советского Союза в сочетании с, ярко выраженной, славянской внешностью не оставляли сомнений в его гражданстве и подчеркивали его не молодой возраст.

Мужчина прошел через арку металлодетектора мимо охранника, сидящего за находящимся сразу за ней столом, снял со лба повязку, вытащил из-за пояса небольшое полотенце, отер им выступивший на коже пот и оглядел холл.

Обычная тишина холла теперь была нарушена чьим-то мучительным стоном. Его интенсивность нарастала пропорционально увеличению человеческих страданий. Затем стон трансформировался в череду сдержанных завываний и рыков, громкость и частота повторения которых постепенно повысилась до состояния непрерывного воя. Спустя какое-то время вой оборвался, но лишь на короткое мгновение, через которое стенания возобновились, и пугающая последовательность звуковых трансформаций повторилась.       Источник этих звуков не был виден вошедшему, будучи скрытым от него массивной вестибюльной мебелью, но место его расположения угадывалось легко. Бегун сделал несколько шагов вперед. Предметы мебели расступились, позволив ему увидеть спину страдальца. Бедолага сидел в углу массивного кожаного дивана. От него до регистрационной стойки, туда-сюда, как сумасшедший, метался молодой человек, лет эдак тридцати, не больше, с выпученными от страха глазами. Он, то подбегал к страдальцу в те мгновения, когда его стон затихал и, толи о чем-то спрашивал, толи говорил что-то, стараясь, по-видимому, как-то успокоить. Когда же стоны начинали усиливаться, молодой человек бежал к стойке регистрации и, активно жестикулируя, что-то говорил находящемуся за барьером служащему отеля, по-видимому призывая его предпринять какие-нибудь меры для оказания помощи пострадавшему.

Молодой человек, вероятнее всего, успел с утра как следует приложиться к халявному спиртному, что добавляло резкости его движениям, и, пожалуй, сделало бы их совершенно карикатурными, если бы все это действо происходило не на фоне абсолютно натуральных страданий его товарища. Араб за стойкой с отсутствующим выражением лица, всегда, когда молодой человек направлялся в его сторону, склонялся к монитору компьютера и начинал тыкать пальцами в клавиатуру или гонять мышкой стрелочку по экрану, делая вид, что он, во-первых: именно сейчас очень занят и, во-вторых: абсолютно не понимает русского языка. Никакого впечатления, происходящие в вестибюле события, не производили и на охранника.

Холл был очень просторным, как, впрочем, и в большинстве курортных отелей. Над ним не было межэтажных перекрытий, и отсутствие потолка, как такового, эффективно гасило звуки. Вход в вестибюль со стороны зоны отдыха находился на значительном удалении от места этих событий. Эта удаленность, в сочетании со спецификой распространения звука, изолировали место драмы от внимания остальных посетителей отеля, которые занимались своими курортными забавами. Так что единственными зрителями разворачивающейся пьесы, кроме служителей отеля, были молодая женщина, сидевшая чуть поодаль на диване с выражением ужаса на лице, и ее дочка, девочка лет пяти, которая, то же сильно напуганная, крепко прижималась к матери.

Мужчина, только что вернувшийся со своей утренней пробежки, подошел к служащему за стойкой, который, нацепив доброжелательную улыбку, поприветствовал его на английском языке, обращаясь к нему: «мистер Веденеев». Услышав русское имя, товарищ потерпевшего, встрепенулся и просительно посмотрел в сторону бегуна.

Перекинувшись со служащим несколькими фразами, Веденеев повернул голову в сторону потерпевшего, который полулежал в углу массивного кожаного дивана, привалившись боком на его поручень и обеими руками держась за ступню левой ноги. Бедолага снова взвыл от приступа боли.

Этого взгляда мужчине оказалось достаточно, чтобы сопоставить собственное понимание случившегося с тем, что он узнал от служащего, и принять решение. Бегун подошел к приятелю пострадавшего и сказал.

– Ваш товарищ наступил на морского ежа. Это очень больно, я знаю. Но не смертельно и не грозит никакими сколько-нибудь серьезными последствиями. Поэтому незачем здесь выть и пугать народ. Отведите своего товарища в номер. Сами сходите в столовку и возьмите помидор. В номере приложите помидор к месту укола. Боль пройдет очень скоро. Во всяком случае, у меня в аналогичной ситуации боль прошла очень, я бы даже сказал, неожиданно очень быстро. Укол не оставил никаких следов, если не считать приобретенного понимания, что южные моря не такие как черное, и здесь надо проявлять некоторую осторожность.

Выслушав эти рекомендации, товарищ пострадавшего какое-то время осмысливал их, наверное, немного дольше, чем сделал бы это, если бы был трезв, потом, по-видимому, посчитав их вполне исчерпывающими и не требующими уточнений, сказал «спасибо» и подошел к приятелю.

После короткого объяснения со страдальцем, который приутих по случаю получения информации, парень предпринял попытку помочь своему товарищу подняться с дивана.

Получив через посредничество приятеля инструкцию, пострадавший посмотрел на бегуна с недоверием. Через некоторое время выражение недоверия как бы смягчилось до состояния сомнения, и пострадавший поднялся с дивана и в сопровождении своего товарища, прихрамывая, направился в сторону лифта.

Как только это произошло, Веденеев переключил свое внимание на женщину с дочкой. Выражение ужаса не пропало с лица молодой женщины. Она продолжала немигающим взглядом смотреть в одну точку, в направлении того места, где минуту назад находились молодые люди. Женщина то ли, не поняла, что жуткая сцена уже закончилась, находясь в состоянии шока, то ли выражение ужаса на ее лице было вызвано чем-то другим, не имевшим отношения к произошедшим событиям. Состояние, в котором находилась мать, передавалось и дочери, и та тоже не изменила своего положения и продолжала прижиматься к женщине.

Это вынудило Веденеева подойти к ним.

– Все кончилось, да и не произошло ничего страшного. Молодой человек наступил на морского ежа. Это больно, но неопасно и очень скоро боль пройдет. Ребята, конечно же, этого не знали и испугались, что естественно, и запаниковали. Но сейчас – все позади, – постарался успокоить женщину Веденеев, но попытка цели своей не достигла. Женщина, какое-то время продолжала сидеть, никак не реагируя, казалось, не обратив никакого внимания ни на Веденеева, ни на его слова. Но через мгновение из ее глаз потекли слезы, еще через мгновение слезы сформировали четкие равномерные трассы на ее щеках и их первые капли упали на легкие, восточного типа, хлопковые штаны, в которые она была одета. Еще через мгновение из нее, также как и слезы – ручьем, потекли слова.