Кэрол проводила клиента, выслушала дежурный комплимент и с облегчением закрыла за ним дверь. Этот придурок, похоже, хотел вколотить её в стену, и ему это почти удалось. Грудь, живот и бёдра болели, ужасно ныло левое плечо, в которое он вцепился, когда кончал. Кэрол наскоро ополоснулась под душем, а пока она одевалась, на мониторе появилось сообщение от Джонни «Клиент в 35 комнате. Будь поласковей». Кэрол написала «Буду через десять минут», нажала «отправить» и застонала, сегодня был явно не её день. Ведь приписка «Будь поласковей» означала, что её очередной клиент либо извращенец, либо древний дед, либо просто мерзкий тип, которого обычно и на порог бы не пустили, но он отвалил хозяину борделя кучу денег и за это заслуживает нежного тела и приятного обращения.

Когда Кэрол переступила порог комнаты 35, ей стоило большого труда удержать на лице соблазнительную улыбку. «Джонни, твою мать, ты бы предупредил!», – подумала она, разглядывая клиента… клиентку. О том, что она ненавидит обслуживать женщин, знал весь бордель. Эти постанывающие тётки с длиннющими ногтями и большими сиськами были хуже дедков и извращенцев вместе взятых. Джонни, владелец борделя «Роза без шипов», в котором трудилась Кэрол, был неплохим хозяином, и без особой необходимости не заставлял девушек делать то, что им было заведомо неприятно. Обслуживать женщин любила Лиза, Джонни мог бы и предупредить Кэрол, что сегодня этим придется заниматься ей.

Клиентка, тем временем, преспокойно сидела на подоконнике и курила, стряхивая пепел за окно. На вид ей было лет двадцать пять – двадцать шесть, короткая мужская стрижка, длинные ноги в синих джинсах и высоких сапогах закинуты одна на другую. Кэрол улыбнулась еще нежнее, закрыла дверь и промурлыкала: «Добрый вечер. Меня зовут Кэрол».

– Я знаю, что ты Кэрол. И убери, пожалуйста, с лица эту похотливую улыбочку.

Голос у клиентки оказался низким, с командными нотками. Этот голос и внешность сильно отличали её от женщин, посещавших бордель. Кэрол спрятала улыбку.

– Меня зовут Джоан, – клиентка выбросила сигарету, закрыла окно и спрыгнула на пол. – Я тебя выбрала, и жду уже пятнадцать минут не для того, чтобы ты мне скалилась. Сядь.

Кэрол послушно села на кровать. Джоан стояла, скрестив руки на груди. Потом она прищурилась и небрежно спросила:

– Я правильно поняла, что ты не любишь обслуживать женщин?

Кэрол похолодела. Дать понять клиенту, что не хочешь что-то делать – преступление. Джоан кивнула.

– Значит, правильно. Твой хозяин слишком старался убедить меня выбрать другую девушку. А раз ты не любишь лизать дамам между ног, значит, охотно примешь моё предложение.

– Какое предложение? – спросила Кэрол.

– Я заплачу тебе отдельную сумму за то, чтобы ты разделась, позволила мне привязать тебя к кровати и сделать с твоим телом всё, что захочу. Больно тебе не будет.

Кэрол открыла рот и обалдело уставилась на Джоан.

– Вы шутите?

– Вот деньги. – На стол брякнулся увесистый мешочек. Кэрол взяла его, развязала – внутри были золотые монеты.

– А если я не соглашусь?

– А ничего, – пожала плечами Джоан.– Обслужишь меня как положено за обычную плату.

Кэрол помедлила, прикидывая, какое из зол лучше. Джонни платил нормально, но деньги всегда нужны. Тьфу, гадость какая!

– Как мне лечь?

– Раздевайся и ложись на спину.

Когда Кэрол растянулась на кровати, Джоан извлекла из рюкзака, который лежал на стуле, и потому Кэрол не заметила его раньше, несколько тонких кожаных ремней. Двумя она привязала руки Кэрол к изголовью, еще два пошли на ноги. Критически осмотрев привязанную девушку, Джоан спросила:

– Тебе удобно? Можешь сдвинуть ноги?

Кэрол попробовала, ноги были привязаны крепко.

– Мне удобно, – сказала она чуть севшим от страха голосом.

Тогда Джоан вытащила из рюкзака черную полумаску без прорезей для глаз, и аккуратно надела её на голову Кэрол. Маска прилегала плотно, лишая девушку возможности видеть хоть что-то.

– Отлично. Теперь запомни: ты не должна ничего говорить. Если затекут руки, ты должна сказать моё имя, я ослаблю ремни. Если поняла меня, сожми правый кулак.

Кэрол сжала кулак.

– Хорошо.

Для Кэрол это были совершенно новые ощущения. Привязанная к кровати, она не могла ничего сделать, только чувствовать. Горячая ладонь прошлась от стопы через колено к бедру, провела пальцами по животу, погладила ключицы. Кэрол старалась дышать ровно и расслабиться. «Деньги, – напомнила она себе, – много моих денег». Но мысли о деньгах помогли не сильно, когда и вторая рука стала гладить её ноги, бёдра, щекотать рёбра, обводить грудь. Одна рука играла с её соском, вторая скользнула по выступающим косточкам таза, по внутренней поверхности бедра, лобку… Дыхание участилось, Кэрол с ужасом почувствовала, что между ног у неё стало влажно. Горячие руки гладили ее кожу, иногда она чувствовала легкое поцарапывание, щекотку, от которой пробегали резвые мурашки. Девушка чувствовала, как непроизвольно приподнимаются её бедра навстречу этим рукам и молилась, чтобы пальцы Джоан не забрались в её промежность. Отчего-то ей было важно, чтобы странная клиентка не поняла, что ей приятны эти прикосновения. Сколько времени это продолжалось, Кэрол не знала, но наконец Джоан отвязала её ноги, руки, и сняла маску.

Кэрол поморгала, глаза не сразу привыкли к свету. Она приподняла голову, увидела Джоан, та стояла спиной к ней, убирала ремни в рюкзак.

– Можешь одеться, – сказала её странная клиентка.

Девушка размяла запястья, поднялась с кровати и стала одеваться. Мысли у неё путались. С одной стороны, она была счастлива, что все закончилось, с другой – вот уж не ожидала, что ей понравится то, что делала Джоан.

– Все в порядке? – спросила та, закончив с ремнями и повернувшись к Кэрол.

– Конечно, – она сказала неправду.

– Врешь. Твои деньги на столе, можешь не провожать меня.

Джоан скрылась за дверью прежде, чем Кэрол ей ответила.

Позже, уже в своей собственной комнатке, Кэрол разделась перед зеркалом и критически осмотрела себя. Из зеркала на неё смотрела невысокая, стройная девушка, у которой были розовые пухлые губы, слегка вьющиеся темные волосы и большие голубые глаза. Все те черты, которые так нравятся мужчинам, вот только нахмуренные брови к ним никак не относятся. Кэрол потерла переносицу, отошла от зеркала и упала на кровать. Она жутко устала за сегодня, но сон не шел. В голову лезли воспоминания то о поглаживаниях Джоан, то о масляной улыбочке Джонни и его словах «Ты умница, девочка. Эта леди осталась очень довольна». Лиза очень обиделась, что клиентка выбрала не её, и свою обиду излила на Кэрол.

– С каких это пор ты полюбила женщин? – негодовала она.

– Будто меня кто-то спрашивал! – возмущенно отвечала Кэрол.

Чтоб их всех, а ведь жизнь только начала налаживаться. Она благополучно сбежала из детского дома, не дожидаясь, пока повзрослевшие сверстники попытаются её изнасиловать. Несколько месяцев бродяжничала, рылась в помойках и пряталась от людей, пока однажды на неё не наткнулся Джонни. Джонни дал ей крышу над головой, научил её ухаживать за собой, разговаривать с клиентами, а когда ей исполнилось восемнадцать лет – предложил работать по-настоящему. К тому времени она уже привыкла к жизни в борделе, хорошо представляла себе, какие люди сюда приходят и что им нужно, и какая судьба ожидает её, попади она снова на улицу, представляла тоже. Так что на предложение Джонни согласилась охотно. На сегодняшний день у нее были свои постоянные клиенты, хорошее отношение со стороны Джонни и вполне дружеские отношения со всеми девушками. Кэрол не хотела ничего менять в своей жизни, даже ради дополнительных денег. Она помолилась о том, чтобы Джоан больше не приходила к ней.

В свои сорок пять лет Джонни часто думал о том, как ему нравится время, в котором он живет. Бытовые условия и техника как в двадцать первом веке, а порядки – как при первых колонистах. После того, как в 2030 году по тогда еще Соединенным Штатам Америки прокатилась сперва волна землетрясений, потом беспорядков и террористических актов, связи между штатами, и без того не сказать чтобы тесные, сильно ослабли. В Конгрессе грызлись за власть, а когда победил самый зубастый, то оказалось, что управлять ему нечем. Уцелевшие города стали самоуправляемыми, и когда центральная власть сделала попытку надавить на них, ей ответили огнем. Несколько лет страну трясло, но потом все закончилось. Кому не понравилась новая система, тот уехал в Англию или в Европу. Население значительно сократилось, вместо бумажных денег в качестве оплаты вновь стали использовать золотые монеты. В каждом городе были свои порядки, и одни не мешали жить другим так, как им хочется, благо места теперь хватало всем.