Зимний исподтишка и очень быстро показал ему «фак» левой рукой.

Брови Брока взлетели к самой линии роста волос.

Всё интереснее и интереснее жизнь складывалась. Зимний-то не тупой калькулятор с умением сворачивать шеи и вовремя нажимать на курок.

Брок хмыкнул и оскалился в ответ, очень надеясь, что никто больше манипуляций его визави не заметил, очень уж это всё похоже на тот самый сбой, о котором вечно допытывался лысый очкарик. Не то чтобы Брок так сильно не дорожил собственной жизнью, но любопытство всегда в нём было сильнее инстинкта самосохранения, и он промолчал.

— Дожрёшь — иди в оружейку и экипируйся. Жду через час на взлётке, — велел Брок и умёлся. Ему крепко надо было обдумать всё, что он увидел сегодня.

Джет Зимний вёл сам. Он умел и любил это дело — летать. Жаль, посидеть за штурвалом удавалось нечасто.

Куратор сидел в кресле второго пилота и о чём-то думал.

Папка с заданием валялась где-то в салоне, но Брок и так успел выучить всё, что от них требовалось, до мелочей: явиться на конспиративную квартиру, разведать местность вокруг дома учёного, найти наилучшую точку для выстрела, уничтожить цель, отойти на другую квартиру и ещё сутки отсиживаться, пока всё не уляжется.

Брок покосился на привычно спокойного Зимнего.

Ни разу ему не приходилось оставаться с тем наедине, тем более так надолго. Да, у Брока был целый чемодан препаратов, и пара шприцов с транками были спрятаны в нагрудном кармане, но надежды, что, если у Зимнего поедет вдруг крыша, ими удастся воспользоваться, не было никакой.

Откинувшись на спинку кресла, Брок потянулся.

По телу всё ещё гуляло лёгкое возбуждение, не давая толком сосредоточиться. Перенервничавший Рассел всё же успел ему отсосать в благодарность за спасённую жизнь.

От куратора пахло сексом и тем техником, но это не имело большого значения для Зимнего. Хотя запах секса был приятным и о чём-то напоминал. Но Зимний не знал, о чём. Забыл напрочь.

— Иди спать, — приказал он куратору. — Посадка через шесть часов сорок минут.

— Бегу прямо, не заметил? — хмыкнул Брок, но отстегнул ремни и поднялся. — Что же мне пиздят, что ты кукла бессловесная?

— Мечтают, — равнодушно обронил Зимний. — Спи.

В ответ Брок промолчал. У него были кое-какие мысли по данному поводу, но он предпочёл их держать при себе, чтобы не закончить как недодушенный Рассел.

Устроившись в глубине салона на одном из кресел, Брок завернулся в плед и закрыл глаза. Даже если Зимний решит выкинуть его из джета, то помешать ему не сможет никто.

Зимний посадил джет так плавно, что куратор не проснулся, включил наземный стелс-режим и подошёл к креслу, в котором спал куратор. Наклонился над ним, расширенными ноздрями втянул такой притягательный запах. Лизнул шею над бьющейся веной и выпрямился.

Брок вздрогнул, резко дёрнулся, оглядываясь, но Зимнего рядом не было, обнаружился он всё в том же кресле пилота.

— Как давно мы сели? — спросил Брок, зевая и потягиваясь.

Снилось ему странное — Зимний, его внимательный, пронизывающий до костей взгляд, движение в сторону Брока, протянутая, словно в мольбе о помощи, рука.

— Две минуты, — ответил Зимний. — Выдвигаемся на позицию.

— Выдвигаемся, — повторил Брок.

От места посадки до конспиративной квартиры пешком было не добраться, нужно было достать машину.

Вскинув на плечи рюкзаки, они спустились по аппарели.

— Найди транспорт, — велел Брок и отправил на базу первое сообщение.

Через полчаса пути через ночной лес, засыпанный глубоким, по колено, снегом, Зимний вывел Брока к стоянке трейлеров, рядом с которой притулился старый серый седан.

Зимний вырвал замок дверцы, нашёл запасные ключи на козырьке над окном и завёл машину.

В квартире было страшно холодно, воздух изо рта вырывался густым белым паром. Брок не знал, кто готовил эту точку, но от всей души пожелал ему за незакрытую форточку яйца себе отморозить.

— Три часа на отдых — и пойдём место для точки искать, — сказал он, запахнув посильнее куртку.

— Есть, командир, — отозвался Зимний и устроился в кресле в самом темном углу.

Он снова был голоден. Но командир не годился для еды. Зимний не знал почему, но точно знал, что это так.

Батареи не работали, электричества — и того не было. Брок прошёлся по квартире, сунул нос во все ящики в поисках хотя бы одеяла и тихо выругался. Еда, левые документы, даже две коробки мизинчиковых батареек, но ничего, чем бы можно было бы согреться, свечей, и тех не было.

— Дубак, — отстукивая зубами, буркнул Брок.

Уроженец солнечной Флориды, он терпеть не мог холод. Ниже плюс десяти градусов по Цельсию — и всё, настроение портилось в геометрической прогрессии: чем холоднее, тем саркастичнее и злее он становился.

— Я не могу тебя согреть, — сказал Зимний.

Его устраивал лёгкий холод. Всего минус десять по Цельсию — куда комфортнее, чем в криокамере.

— Я как бы и не рвусь с тобой обниматься, — огрызнулся Брок, скинул куртку и начал приседать.

Легкая физическая нагрузка должна была разогнать кровь и позволить хоть немного согреться. Брок чувствовал, как у него начали неметь пальцы. Если этому отморозку, он скосил взгляд на почти незаметного в сумраке квартиры Зимнего, не страшен холод, то Брок был обычным смертным.

Тело потихоньку согревалось и мозги начинали работать лучше.

Брок вспомнил, что видел в одном из ящиков газовую горелку с тремя небольшими баллонами, выволок их на середину комнаты, удостоверившись, что окна плотно занавешены, и, повернув вентиль, щёлкнул зажигалкой. Весёлый голубоватый огонёк заплясал, отбрасывая на стены причудливые изломанные тени.

— Ты жрать-то будешь?

Зимний медленно качнул головой вправо, влево.

— Детка вырвалась из-под присмотра техников и послала по пизде регламент? — хохотнул Брок, вскрывая ножом консервы с грибным супом, судя по запаху, зашипел, выругался сквозь зубы, попав ножом по подушечке указательного пальца. — Блядь, крови в суп напустил.

Зимний мгновенно оказался около него, ухватил за запястье и начисто слизал каплю крови с пораненного пальца. Кровотечение немедленно остановилось, разрез стал сухим и белым.

Глаза Зимнего засветились в сумраке комнаты бледным серебристым сиянием.

— Ебать, — выдохнул Брок, высвободил запястье и медленно, очень медленно отошёл к дивану. — А такой информации в спецификации на тебя не было. Глаза-фонари — это интересная модификация организма.

На пораненный палец он даже не взглянул, не до того было.

Брок выучил всё, что ему дали на Зимнего, наизусть, вызубрил так, чтобы в памяти информация всплывала быстрее «Отче наш».

— Два часа, Зимний, и выдвигаемся.

— Есть, командир, — вкрадчивым низким голосом отозвался Зимний.

Куратор — командир — был невероятно вкусным и правильным. Но капля крови только раззадорила голод.

Страшно Броку не было, а вот интересно — да. На что ещё способно это удивительное создание? Механизмом его назвать язык не поворачивался, но и человеком считать того, кого замораживали как нефиг делать на несколько лет, а потом с легкостью воскрешали, тоже не получалось.

Он сидел на диване и в свете газовой горелки разглядывал притихшего в своём углу Зимнего. И снова этот взгляд в никуда, полная неподвижность, лишь грудная клетка едва заметно ходит, накачивая лёгкие кислородом. Брок забыл про всё: раненую руку, брошенный на пол нож, банку грибного супа.

Наручные часы тихонько пиликнули, обозначив полночь.

— Хотел тебя одного погулять отправить, но обойдёшься, — усмехнулся Брок, поднимаясь. — Вместе пойдём.

Зимний никак не отреагировал на корректировку вводных.

Кое-как согревшийся в квартире Брок на улице тут же застучал зубами, поднял повыше воротник куртки и сунул руки в карманы.

— Как тут люди-то живут, — буркнул он.

Даже курить не хотелось.

========== 3. ==========

Они шли по пустым улицам, вглядываясь в чёрные провалы окон. Свет почти нигде не горел. Дисциплинированные норвежцы почти все спали в своих кроватях, и Брок им отчаянно завидовал.