Тео услышал звук моих шагов и склонил голову набок, наблюдая за тем, как я вхожу в комнату. Когда я посмотрела в те же самые глаза, которые глядели на меня с флаера весь день, в животе все сжалось. Только теперь они были не на бумаге, а принадлежали живому человеку. Я потеряла дар речи и была в смятении. Тео засмущался, открыв рот, чтобы что-то сказать, а затем быстро закрыл его обратно. Казалось, он так же отчаянно, как и я, пытается подобрать нужные слова.

А затем все вокруг начало вращаться. Мне стало трудно дышать, я пыталась не выпасть из реальности. Пока я отчаянно стремилась сохранить равновесие, моя рука схватилась за первый попавшийся предмет.

– Дыши, Роуз, – прошептал мне на ухо Тео, и я осознала, что это за него я схватилась. Я цеплялась за парня, как утопающий за соломинку. – Просто дыши.

Я закрыла глаза, чтобы мир прекратил вращаться, а он тем временем продолжал говорить мне на ухо что-то успокаивающее, его голос был мягким, как мед.

– Все в порядке. Это просто паническая атака, Роуз. Сконцентрируйся на своем дыхании.

Стараясь вздохнуть, я поймала себя на том, что прислушиваюсь к нему. Даже когда комната вернулась в прежнее состояние, а моя грудь перестала быстро вздыматься, он не давал мне упасть. И только когда я открыла глаза и встретилась с его обеспокоенным взглядом, он тихо и с облегчением вздохнул и высвободил меня из своих объятий.

Наконец, переступая с ноги на ногу, Тео прервал установившееся в комнате молчание.

– Привет, Роуз.

– Привет, Тео, – в глубине души я была шокирована и говорила так же удивленно.

Сейчас, когда я снова владела ситуацией, мне стало понятно: он ждет, когда я забросаю его вопросами, ждет, что я нападу на него как из засады и не успокоюсь до тех пор, пока он не ответит на мои вопросы. А у меня было много вопросов. У меня столько всего вертелось на языке… Но затем я заметила, как ужасно он выглядит.

За сорок восемь часов многое может измениться, и когда я посмотрела на Тео, это стало очевидно. С его лица сошел характерный для него загар, сейчас оно выглядело бледным и больным. У него были мешки под глазами, гораздо хуже моих, а глаза в любой момент угрожали закрыться от усталости, он дрожал всем телом, а голые руки пошли гусиной кожей. Тео оказался выше меня, но только на несколько дюймов: я могла разглядеть каждую деталь его лица, каждую появившуюся от волнения складочку, а золотые крапинки в его зеленых глазах, обычно такие очаровательные, сейчас были тусклыми и безжизненными.

Я знала, что не могу этого сделать, я не могу устроить ему настоящий ад. Мои иррациональные эмоции взяли верх, и я почувствовала, как забываю все свои вопросы, и вместо того чтобы его расспрашивать, хочу помочь. Как он только что помог мне. С вопросами можно подождать.

– Ты выглядишь продрогшим, – мягко сказала я.

Я перевела дыхание, и мой голос стал не таким напряженным. Его глаза блеснули от удивления, но я не дала ему и слова выдавить, тут же добавив:

– Хочешь чаю? Я как раз собиралась заварить.

Он внимательно меня оглядел, пытаясь понять, шучу я или нет.

– Ты серьезно? – спросил он, будто я сказала глупость не подумав.

– Будем считать, что это «да», – твердо произнесла я и, не оглядываясь, направилась на кухню. Неожиданно Тео последовал за мной, взглядом прожигая дыру у меня в затылке.

Пока я доставала из буфета две чашки, мои руки дрожали. После секундного колебания Тео поставил чайник. Он занял место за барной стойкой, а я тем временем накрывала на стол, замечая, что он смотрит на меня вопросительно.

Возможно, он подумал, я попытаюсь позвонить в полицию, или тяну время, пока родители не придут с работы, чтобы им его выдать. Или, может быть, он решил, что, предлагая ему чашечку чаю, я пытаюсь его умаслить, чтобы развязать язык, а потом разражусь неизбежной тирадой и забросаю вопросами. Видимо, ему не пришло в голову, что меня все это не интересует. Что я, Роуз, девушка, никогда не переходящая границы дозволенного, совершенно позабыла о том, как надо себя вести, и все, что меня интересовало в данный момент, так это, чтобы с Тео все было в порядке.

Я поймала себя на подглядывании за ним, будто мне нужно постоянное подтверждение: он здесь. И каждый раз, как я на него смотрела и наши взгляды встречались, я первая отводила глаза.

– Вот, – я осторожно, чтобы не пролить, поставила перед ним чашку. У меня все еще дрожали руки, и я быстро спрятала их за спиной, чтобы он не заметил. – Я сейчас вернусь.

Я не стала дожидаться его ответа, а сразу помчалась вверх по лестнице. Я бросилась к себе в спальню и привалилась к двери, когда она со щелчком закрылась у меня за спиной. Я опустила глаза и стала ждать, когда мир прекратит вращаться. «Что ты делаешь, Роуз?» — спросила я себя. Но ответ оставался прежним: «Я не знаю».

Я схватила со стоящего рядом с моим письменным столом стула толстовку и накинула ее, затем подошла к шкафу и перерыла остальные свои свитера. А затем вцепилась в тот, что был мне на несколько размеров велик.

Когда я вернулась на кухню, Тео все еще сидел там, спокойно попивал горячий чай с едва заметной улыбкой на лице. Заметив меня, он торопливо поставил чашку на стол.

– Вот, – я бросила ему свитер, который был мне велик. – Надень это.

Он без труда его поймал и стал рассматривать с добродушной улыбкой.

– Обычно это парни одалживают свои свитера девушкам, а не наоборот, – заметил он.

– Ну, я вижу, там у тебя свитера нет, – я жестом указала на его рюкзак. – Поэтому пока надень мой.

Выражение его лица быстро изменилось, стало робким, ситуация больше не забавляла.

– Единственный свитер, который был у меня с собой, насквозь промок. На самом деле все мои вещи промокли. Пока ты сидела в школе, шел дождь.

– Тогда давай его сюда. Я высушу.

Я сгребла свитер и бросила в сушильный барабан, небрежно отмахнувшись от благодарностей. Тео надел мою толстовку, и она подошла ему удивительно хорошо, разве что немного свободнее, чем надо. В его внешности что-то изменилось, и у меня появилось странное чувство, будто я никогда раньше не замечала его как следует. Он был на несколько дюймов выше меня, и волосы падали ему на глаза, прямо как на той фотографии с постера. Каштановые волосы, как всегда, выглядели всклокоченными, будто он только что встал с постели, и это ужасно ему шло.

– Ой, а мы оделись похоже, – тихо пробормотал он.

Я поглядела вниз и, конечно же, обнаружила, что выбрала практически такую же толстовку, как и у него, только размером поменьше.

– Ой… Да, когда мой брат уехал учиться в университет, то отдал ее мне, – объяснила я, сбитая с толку его шутливым замечанием. Осторожная улыбка исчезла с лица Тео, и он кивнул мне, неловко кашлянув. Я уселась напротив него за обеденным столом и отпила чаю, теплая жидкость успокаивала. Не сводя с меня глаз, Тео тоже сделал глоток.

Наконец, он глубоко вздохнул и наклонился вперед, так и не отводя взгляд.

– У тебя, наверное, много вопросов.

– Да, – кивнула я и поставила чашку на стол. – Но я до сих пор не могу оправиться от изумления, что ты пришел сюда.

– Я знаю, – согласился Тео, перебирая шнурки толстовки. – Я вижу, тебя это совершенно сбило с толку. Но прежде чем ты начнешь задавать мне вопросы и прежде чем я на них отвечу, мне нужно, чтобы ты мне кое-что пообещала.

Я выпрямилась со все возрастающим любопытством.

– Что же?

– Мне нужно, чтобы ты пообещала, что не будешь звонить в полицию. Независимо от того, останусь я здесь или нет.

Я сделала глубокий вдох, мой ум лихорадочно заработал, я пыталась переварить его слова. Я посмотрела ему в глаза и увидела за внешним спокойствием страх быть пойманным. И хотя в тот момент я поняла, что не стану звонить в полицию, я все же наклонилась вперед и встретилась с ним лицом к лицу.

– Я думаю, до тебя пока не дошло, – медленно сказала я, проводя кончиком пальца по краю пустой кружки. – Но придя сюда, ты вверил свою судьбу в мои руки. Придя ко мне домой, ты во что-то меня впутал, а я даже ничего об этом не знаю. Твоя судьба в моих руках. И если я захочу позвонить в полицию, то это сделаю, и ты это знаешь.