КНИГА ПЕРВАЯ

ПРО ГЕРОЕВ И ТРУСОВ

Победив, много узнаешь о себе и о тех, кто рядом.

Проиграв, узнаешь правду.

Корабль давал сильную осадку, трюмы были полны холодной морской воды. «Хозяин ветра» то и дело загребал носом, волны обрушивались на палубу, и тогда борта судна почти полностью скрывались в бурлящей пенной пучине.

Облупившаяся покрытая чешуей голова богини Сатхи погружалась в бушующее море и снова устремлялась к небу. Моряки знали, сейчас Сатха вспоминает их грехи и заслуги, и если первое перевесит второе, эта ночь для них будет последней.

«Среди нас есть большие грешники, но свои грехи мы знаем, – думал помощник капитана Амади Туил, толстый, средних лет мужчина, с обветренным лицом и красными слезящимися глазами. – Что бы мы там ни сделали, но Сатха тридцать лет терпела наши проступки. А вот то, что сделал Хавий она уже не простит. Все это большая ошибка. Мы все умрем из-за его жадности. А ведь я говорил ему. Я говорил тебе, слышишь? – обращался он мысленно к капитану. – Нельзя брать на борт проклятых! Нельзя! Сколько раз повторял – два?!. Четыре?!. Старый сумасшедший – по твоей вине дети Тритона утопят нас!» – И будто в подтверждение этих мыслей рядом с кораблем ударила молния. Волосы на голове и руках Амади встали дыбом, глаза наполнились ужасом. Как и все моряки он был суеверен. Есть правило: близится шторм – забудь о смерти, покажи морским братьям свою смелость, верь в удачу, и тогда беда пройдет стороной. Но он давно уже ждал от жизни только плохого, и чем дальше, тем хуже получалось это скрывать. Когда-то в юности, казалось, страха нет вовсе. Был задор, восторг и вера в бессмертие. Но шли годы, юность растворялась в морской соленой воде вместе с ее надеждами и безрассудным бесстрашием. Падали с мачт моряки – калечились и разбивались на смерть, тонули в океане, умирали от истощения и болезней. Он многих пережил, но с годами, с опытом – чем больше знал, чем больше умел, тем меньше верил в собственные силы, тем сильнее боялся.

– Амади! – окликнул его Хавий Рог – старый, худой, но все еще крепкий капитан торговой аялы Хозяин ветра. Сегодня он был зол и необычно нервозен. Все его распоряжения выполнялись с большой неохотой или не выполнялись вовсе. Всему виной «проклятые», которых он взял на борт без ведома команды, и которые, по мнению корабельного духовника несут судну погибель. Назревал бунт, и сейчас капитану необходимо было проявить жесткость. Зачинщиков было трое. Хавий знал – Амади в этой троице слабое звено. Помощнику в отличии от других было, что терять. Если хорошенько надавить на Амади, то он сдастся. А как только подчинится он, подчинятся и остальные – вернется порядок.

– Спустись в трюм, посмотри, как они? – крикнул Хавий Рог. – Ты слышал мой приказ, Амади?! – требовательно спросил он, подозревая, что тот в очередной раз скажется глухим. – Амади?!

– Что может случиться с проклятыми? Они итак прокляты, – недовольно отозвался помощник. – Это мы пойдем ко дну, а они сквозь щели пролезут и выплывут, как водяные змеи. – Амади помолчал, и чуть сбавив тон, просительно продолжил: – Не надо ходить к ним капитан. Когда к ним пошел Элин, то сломал ногу. Вельт приносил им воду третьего дня, а потом свалился за борт и камнем ко дну. Сколько раз пьяный падал и ничего. А в тот день ни капли – сухой, как старый тюлений ремень на поясе висельника. Плюхнулся и не выплыл. Как такое может быть? Это все они. Каждый раз спускаюсь и чувствую, как душу высасывают! Большое несчастье ждет всех нас. Все морские боги бабы, все неверные, как жены моряков. Из-за «проклятых» Сатха отреклась от нас! Бросить их за борт и дело с концом.

– Кто вам сказал, что они проклятые?! – крикнул Хавий, глядя по сторонам. – Узнаю, кто распускает подобные небылицы, и прямо отсюда отправлю домой своими ногами, – пригрозил он, отлично зная, кто стоит за всеми слухами. Амади, отправляйся в трюм, не испытывай мое терпение. Когда ты последний раз их кормил?

– Они не хотят. У них морская болезнь.

– Они должны есть. Иди и спроси, чего они хотят.

Амади отрицательно помотал головой.

– Слушайте все! – объявил капитан. – Братья! Мы избороздили Бескрайнее море вдоль и поперек. Мы многое повидали и не раз смотрели в глаза смерти! Мы брались за дела, о которых другие и помыслить не могли! У нас есть репутация. У нас есть имя. За этих пассажиров… За этот груз нам хорошо заплатили. Мы взяли за него двойную цену. Каждый из вас получит по пятьдесят цейллонов – это хорошие деньги. Что останется от нашего имени, если мы не выполним своей работы. – Он помолчал. За бортом ревели волны, судно кренилось с одного бока на другой. Моряки вцепились в канаты, с трудом удерживались на палубе. Все они смотрели на капитана. Лица их были измождены и недовольны. – Мы не можем избавиться от груза, – продолжал капитан. – Мы должны сохранить его. Мы должны выполнить свою часть сделки. Это первое, и это главное. Главное, потому что речь о нашей чести. Теперь второе. Второе не такое важное, но тоже имеет значение. На кону наши жизни. Если мы не доставим груз. – Он сделал паузу. – Если мы не доставим груз , то нас очень жестоко накажут. Не только меня, поверьте на слово. Каждого найдут, где бы ни спрятался. Найдут и спустят с живых шкуру. Мы делаем работу для очень!.. Очень влиятельных вардов. Если хоть один волос упадет с кого-то из этих… из этих… – капитан показал пальцем вниз. – Поэтому! – теперь он поднял палец, и, заострив внимание, посмотрел на Амади. – Поэтому мы не станем больше спорить по пустякам, и не станем расстраивать нашего капитана. Который, поверьте, каждого из вас ценит и считает достойным, верным долгу, членом морского братства. Мы честно сделаем свою работу. Мы доставим наших пассажиров целыми и невредимыми. И мы будем приносить им еду. И мы будем приносить им воду. И если понадобится будем кормить и поить их с ложки. Мой старый друг, – вновь обратился он к Амади. – Я не хочу тебя просить в третий раз. Ты ведь знаешь, что бывает, когда я прошу об одном и том же трижды…

В прошлый раз воды в трюме было по колена, теперь она доставала ему до пояса. Было затхло и темно, пищали крысы, карабкаясь по стенам, или пытаясь удержаться, на болтающихся в воде пустых бочках. Нескольких из этих неугомонных тварей Амади поджарил факелом, но скоро пожалел об этом. Крыса упала в воду и поплыла прямо на обидчика. В панике Амади ударил ее факелом и огонь мгновенно погас. Проклиная всех богов, он успел сорвать лоскут намокшей ткани, факел начал тлеть, и долго не желал разгораться. Пришлось пробираться на ощупь.

Амади не рассчитал расстояние, и нечаянно дотронулся до решетки. Делать этого ему не хотелось. Стоило коснуться ржавых холодных прутьев, как по его пальцам скользнули чьи-то чужие – тонкие, с длинными острыми ногтями.

– Не трогайте меня! – вскрикнул он, и отдернулся. – Я ведь говорил, что нельзя! Ведь говорил! – Он сделал два шага назад, и, вцепившись в балку над головой, стал пристально вглядываться в темноту. Воспаленные глаза щипали и слезились. Глаза болели со дня отплытия. Недуг поразил уже треть команды, и ни у кого не было сомнений: заразу принесли проклятые, и излечиться можно, только избавившись от них.

Одна за другой стали сверкать молнии, их отблески проникали в открытый люк, освещая странные, похожие на детские силуэты по ту сторону решетки. Двое совсем рядом, а вон еще двое и еще… Всего шестеро. Амади посветил факелом. На первый взгляд казалось бы простые дети. Но Амади знал – все это только маски. Вся их безобидность, беспомощность обманчива. Проклятые могут принять любой облик. Многие видели. Рассказывали ужасное. Амади тоже рассказывал, и уже сам верил, что ему это не приснилось.

– Один, два… – посчитал он вслух. – И вон те еще… Все живы?.. Живы, – ответил сам себе. – Стойте где стоите! – прошептал Амади, когда не четкие фигуры начали двигаться. – Капитан волнуется за вас. Прислал меня узнать, все ли у вас хорошо.