– Вернулись все? – подчеркнутое интонацией последнее слово четко и ясно доносит смысл вопроса.

– Да.

– Зачем? – непонимающий взгляд требовательно обращен к человеку у ступеней трона.

– Два дня назад был разгромлен отряд бунтовщиков. Вчера ему сообщили об этом. Люди, что следили за ними, говорят, что отряд поехал к месту сражения.

– Что за бунтовщики?

– В этом месте был разгромлен последний отряд Хойсо.

Император с ничего не выражающим лицом смотрит на гвардейца. Министры и придворные обсуждают эту новость в большом волнении. Пауза затягивается, и гвардеец уже решился поднять голову, чтобы посмотреть на Императора, но тот задает следующий вопрос:

– У тебя есть, что еще сказать?

– Нет, мой Император.

Император немного наклоняется вперед и, ничего не говоря, смотрит на затылок человека внизу. Потом поднимает руку, будто собираясь что-то ещё спросить, но останавливается. Пальцы сжимаются в кулак. Небрежным жестом он отсылает гвардейца. Кланяясь, тот уходит.

– Ваше Величество, – подает голос один из министров.

Император не отвечает, просто ожидая, что он еще скажет.

– Простите мою дерзость, но вы слишком добры. Покинуть дворец без вашего ведома, это недопустимо!

Человек низко наклоняется и застывает. В знак того, что с ним согласны, люди у трона один за другим начинают склоняться и застывают в этой униженной позе. Император с ничего не выражающим лицом скользит взглядом по склоненным.

– Пусть он придет и ответит, – наконец-то роняет он.

Зал пустеет. Император остаётся один. Взгляд его блуждает, пока он не замечает, что сидит, прижав сжатый кулак к груди. Будто очнувшись, он отнимает руку и разжимает пальцы. Глядя на свою ладонь, сидит несколько минут. У него странное выражение лица.

– Подойди.

– Ваше Величество, – из-за колоны бесшумно появляется фигура и делает пару шагов вперед, кланяясь.

– Почему мне не сказали об этом сразу?

– Стычка была совсем мелкая. У них не было шансов.

– Хойсо так просто дали себя перебить? – если бы на лице Императора был только скепсис, но опытный взгляд евнуха легко читает на нем еле сдерживаемый гнев. – Ты думаешь, что говоришь?!

– У них почти не осталось людей, – немного торопливо начинает пояснять евнух. – К тому же, на протяжении последних трех месяцев их преследовали. Им негде было восполнить свои силы и даже раненных лечить.

– Так значит, они действительно все уничтожены?

– Да, Ваше Величество.

– Это хорошая весть, – лицо Императора снова будто затвердевает.

Больше ничего не спрашивая, он спускается по ступеням. Евнух собирается идти за ним, но у самого подножья тот вдруг останавливается. Евнух замечает, что он смотрит на простое железное кольцо, вбитое в колонну.

– Прикажите убрать? – осторожно интересуется евнух.

– Нет! – видно, что Император тут же пожалел, что ответил слишком эмоционально.

Евнух ждет, что ещё скажет его повелитель.

– Пусть остаётся, – Император досадливо поморщился, пока евнух не видит его лица. – В назидание.

– Да, Ваше Величество.

Подчеркнуто глядя перед собой, Император возобновляет движение, с видом гордым и холодным одновременно. В сопровождении свиты, ожидающей у дверей, он идет в свой кабинет. Там долго расхаживает, обдумывая что-то.

– Эти голодные псы не успокоятся, пока не отведают крови!

– Многие не понимают и принимают за милость то, как вы обходитесь с ним, – евнух с самого начала вошедший вместе с Императором в кабинет, терпеливо ждал все это время, пока он заговорит, прекрасно зная привычки своего господина: – Вы знаете, сколько недовольных из-за сложившейся ситуации.

– Это мое решение, – в раздражении Император повышает голос. – Пусть думают что хотят!

Но, сделав еще несколько шагов, он опять останавливается. Его лицо выдаёт сосредоточенное обдумывание, суженные глаза быстро переходят с одного на другое. Резко выдохнув, он проводит рукой у лица и сжимает её в кулак, будто собрав в него неприятные мысли.

– Я не прав.

Евнух внимательно смотрит, ожидая, что он решит.

– Кто из его людей остался с ним?

– Немногие.

– Пиши указ, – приняв решение, Император внешне становится совершенно спокоен и садится за стол. – Объяви, чтобы собрались все.

Несколько часов спустя Император, окруженный свитой и охраной, восседает на троне в огромном дворе. Перед ним несколько сотен людей стройными рядами молча ожидают. Ворота открываются, и входит молодой мужчина в сопровождении небольшой группы людей.

Он идёт размеренной походкой, не оглядывается по сторонам, с видом гордым и независимым через проход прямо к подножью ступеней. Его свита останавливается чуть раньше в почтительном ожидании.

– Брат мой. Ты хотел меня видеть?

– Ариг Буга.

– Хубилай?

Несмотря на то, что Хубилай даже мимолетно не взглянул на брата, он сказал:

– Ты выглядишь усталым.

– Обо мне хорошо заботятся, брат. Не тревожь своё сердце, – насмешливо кривит губы Ариг Буга.

– Как ещё могут заботиться об Императоре его слуги?

– Хочешь унаследовать таких преданных слуг?

В свите Императора Хубилая возмущённый шепот поднимается. Хубилай, напротив, выглядит расслабленным и немного насмешливым.

– Я уже взял все, что хотел. Тебе нечего мне завещать.

Ариг Буга на мгновение вспыхивает, но все же снова берет себя в руки.

– Ночная прогулка пошла тебе на пользу?

– Да.

Высокомерный взгляд разбивается о невозмутимость Хубилая.

– Ты забыл, в каком ты сейчас положении?

– Нет.

Надменность, с которой он это произносит, вызывает бурю негодования в свите Хубилая. Но Император снова только слегка корчит губы в насмешливой улыбке. Пауза затягивается дольше, чем необходимо, но нервничают из-за неё только окружающие, наблюдающие за разговором двух Императоров.

– Зачем ты ездил туда?

Лицо Ариг Буга – непроницаемая маска, лишь на мгновение будто искра проскакивает в глазах.

– Я должен был убедиться лично.

– Убедился?

– Да. Они все мертвы.

Император Хубилай наклоняется вперед совсем немного, не изменившись в лице, и после длительной паузы произносит единственное слово:

– Все?

После этого вопроса кончики бровей Ариг Буга чуть вздрагивают, приподнимаясь, взгляд становится напряжённым.

– Я сам вытащил меч, который пронзил её грудь насквозь.

– Значит, мертва.

Хубилай не двигается, не смотрит на брата, никаким другим образом не выдает того, о чем он на самом деле думает. Но его брат, глядя на эту застывшую статую, вдруг меняется в лице. Дыхание сбивается, он широко распахивает глаза, и делает такое движение, дернувшись вперед, будто хотел подойти ближе, но все-таки сдерживается.

– Ты?! – выдыхает он.

Но прежде, чем он еще что-то успевает сказать, Император Хубилай выпрямляется и замирает в величественной позе, устремив глаза вперед, над головами тех, кто ловит каждое его слово. Легкое движение руки, и вперед выступает придворный. В его руках свиток, который он тут же разворачивает и начинает читать.

По мере чтения Ариг Буга не сводит горящего взгляда с лица Хубилая. Не реагирует на ропот за своей спиной. Когда подходят гвардейцы и начинают хватать людей из его сопровождения, выкручивая им руки и вынуждая их встать на колени, лишь тогда он опускает глаза и искоса смотрит по сторонам, едва поворачивая голову вправо и влево. Почти все его люди схвачены, и Хубилай переводит глаза на Императора, впервые взглянув прямо. Но прежде, чем Ариг Буга еще что либо произносит, тусклым голосом говорит:

– Мои подданные недовольны моей добротой к тебе. Скоро тебя известят, когда будет созван курултай, и ты отречешься. Я запрещаю тебе показываться мне на глаза в течение года. Я все сказал. Иди.

Уже вечером Хубилай снова расхаживает по своему кабинету. Но на этот раз его движения не резкие, а размеренные, лицо сумрачное.

– Казнить его ближайших приспешников не достаточно, – подает голос евнух, угадав, что можно высказаться, по ему одному понятным признакам.