====== Зачем капитану такая большая квартира ======
– Крылья. Они – самое странное, что есть в человеческой анатомии. Люди были единственной крылатой расой, крылья были у всех людей, люди рождались и умирали крылатыми, и когда-то крылья казались даром богов, когда на Земле были огромные леса с деревьями, на которых люди вили огромные шалаши-гнёзда, где любили, рожали и растили детей, умирали и изобретали новые вещи. Они летали в девственных небесах, подставляя перья солнцу, издавали громкие крики и посвящали песни ветру, шумящему в перьях.
Позже леса стали мельчать и вырубаться на бытовые нужды, перья – исчезать с поверхности тела, в небо поднялись самолёты, чтобы летать на той высоте, где всякие крылья отнялись бы от холода и покрылись коркой льда, а ветер переломал бы их, точно засохшие ветки. Но крылья почему-то не исчезли. Так и болтались рудиментами, ненужными ошмётками на медленном, таранящем и безжалостном пути эволюционного процесса, но всё, треклятые, не могли отвалиться.
Человечество спустилось с деревьев, понастроило небоскрёбов и ракет, чуть не уничтожило само себя в трёх мировых войнах, одумалось, вышло в космос, исследовало приличный кусок галактики. Крылья продолжали задевать об дверные проёмы, затекали, мешались, заставляли кроить одежду с двумя замками-молниями на спине, которые ещё и застёгивать неудобно, чесались в самых труднодоступных местах, были уязвимы к сырости и экзопаразитам… ну ты понял, типа клещей, требовали кучи времени на чистку и отражали все эмоции человека, как странный такой датчик, топорщась перьями или раскрываясь в самых неподходящих местах.
Оказавшись на просторах космоса и выяснив, что крылатых в галактике не особо много, люди вдруг поняли, до чего же неудобны крылья. Стало с чем сравнить.
Но древний, густо покрытый перьями закон гласил, что самое страшное для человека – потерять крылья. Откуда этот закон? Почему все ему следуют? Почему Верховный совет не примет уже закон о добровольном избавлении от крыльев – это в наш-то двадцать третий век? Джим, ты меня вообще слушаешь? Для кого я тут, чёрт возьми, распинаюсь?
МакКой нахмурился и отставил стакан. Минуту назад в стакане красовался виски, а теперь там одиноко гремели кубики подтаявшего льда. Джим Кирк, ещё три минуты назад требовавший рассказать ему что-нибудь интересное, сложил голову на скрещенные руки и спал. Спал сладко, посапывая, улыбаясь и сплющивая щёку о грубую ткань серой форменки на рукаве. Его белоснежные крылья мерно подрагивали в такт дыханию.
Где-то под собственным локтем пропищал капитанский падд. МакКой толкнул его на центр стола и открыл входящее. Приказ.
Срочно явиться в адмиралтейство по важному вопросу. А они со Споком капитана сопровождать должны – вроде как чтоб не потерялся маленький.
Вот тебе на. И как раз когда они переправили личные вещи на корабль – полдня возни! – и Джим, страдалец, уснул, да так красиво, что трогать его совершенно не хочется.
– Чёрт знает что, – ругнулся Боунс, топорща перья и плеская себе ещё виски.
До вылета в пятилетку оставалось два дня.
– Они не посмеют, – неистовствовал Джим после того, как их вызывали на ковёр. – Нет. Ни за что. Это первая пятилетняя миссия в космосе, они же не хотят, чтобы мы возились с этой дрянью!
– Джим, мы в кафе, – спокойным голосом напомнил ему Спок.
Джим, кивнув, схватил салфетку и порвал её напополам.
Пару месяцев назад, после годового периода воскрешения и восстановления, его обрадовали новостью – отремонтированной Энтерпрайз доверена первая пятилетняя исследовательская миссия. Соответственно, выделяются ресурсы, должным образом оборудуется корабль – вооружение, лаборатории, всё такое. Спок тоже был доволен, хотя по нему и не понять. Боунс психовал… Но это как раз нормально, красота, Джим сразу же приступил к подготовке, заказал себе новенькие фиксаторы на крылья.
И вот сегодня. С утра. Вызов в адмиралтейство. Его, Спока и Боунса. И эти адмиральские жопы с лысеющими крыльями сообщают, что Хану промыли мозги, ещё раз промыли мозги, убрали жажду к захватам власти и поручают Джиму как эксперимент. Вернее, офицеру МакКою. Пусть, дескать, пока они в космосе (подальше от Земли), доктор его изучит, проверит на функциональность и пригодность к службе во Флоте. А заодно, ну просто попутно, от нечего делать, создаст на основе его крови пару-тройку сотен галлонов воскрешающей сыворотки. Об этом упоминалось вскользь, но кем надо быть, чтобы не понять такой толстый намёк?
Сразу после собрания Спок и Боунс утащили взбешённого Джима в кафе неподалёку от огромного адмиралтейского корпуса, где он и дал волю эмоциям. Да так дал, что к ним до сих пор ни одна официантка не подошла.
– Джим, крылья опусти, – МакКой скривился. – Раз этого отмороженного нам всё равно всучат, я всё-таки хочу выпить кофе, а не слушать твоё нытьё. К тому же, всучают его по большей части мне. Мне! Так что заткнись и не вякай.
– Ну и вали из кафе, потому что в ближайшее время я не заткнусь, – буркнул Джим, отбрасывая клочки салфетки. – И когда сваливать будешь, закажи мне попутно кофе с коньяком.
А он только-только поверил, что жизнь к нему передом повернулась. Энти вернули, миссию дали, Спок в последнее время весь из себя коммуникабельный. Не бывает, чтобы было хорошо и не стало вдруг херово.
Ладно хватит ныть и правда
Джим берёт себя в руки, даже находит силы очаровательно улыбнуться подошедшей-таки официантке и принять меню из её рук. Жизнь продолжается, друзья рядом, они в кафе с милейшими розовокрылыми официантками.
Спок, внимательно изучив меню, заказал зелёный чай, Боунс, покосившись на него одним глазом, сказал принести тоже зелёный. Спок напрягся. Верхние перья на крыльях встопорщились.
– А крылья крашеные, – шепнул МакКой Джиму, прикрывшись ладонью и глядя вслед официантке. Спок встопорщился ещё сильней. Фиксаторы в виде кожаных ремешков предупреждающе заскрипели.
– Генные модификации допускают розовый цвет, доктор.
– А я что, сказал, что не допускают? Бог мой, Спок, я сказал, что конкретно у этой девочки крылья крашеные. – МакКой прищурился. – А почему тебя это так волнует?
– Даже если и крашеные, мне нравится, – Джим, откинувшись на спинку стула, уставился в потолок. Шуршание споковых крыльев, норовящих развернуться в тесном пространстве кафешки, стало совсем уж отчётливым. То есть, это фиксаторы скрипели вполне отчётливо. И чего бесится, спрашивается? – Да и плевать. Всё равно сегодня вечером ещё вечеринка эта, будь она неладна... Кстати, Спок, ты там будешь?
Вечеринка по поводу отлёта в долгосрочную миссию по традиции устраивалась капитанами для своего экипажа, и Джиму пришлось через это пройти. Весь экипаж на неё собрать было нереально, поэтому приглашались главы отделов, те, кто наиболее отличился в предыдущих вылетах, и новички – для того чтобы легче влиться в коллектив и познакомиться со своими будущими командирами.
Итого народу набралось шестьдесят с лишним на капитанскую квартиру, и все они умудрились надраться за два часа. С какой радости, Боунс так и не понял, но лучше уж так, чем мрачнеть на полвечера, как Джим. Или как он сам. Перспектива курировать самого опасного преступника Земли его не радовала от слова «совсем». Поэтому он почти не пил.
Джим тоже не налегал особенно. Спок тут вовсе был для проформы и, как он сам выразился, «Терранцы в состоянии алкогольной интоксикации не способны адекватно оценивать свои поступки. Я обязан проследить за тем, чтобы ваше увеселительное мероприятие оставалось в приемлемых для общества рамках. Доктор». А вот остальные раздухарились кто во что горазд.
Кинсер стучал ложкой в большую тарелку и давал Скотти слушать остаточные вибрации. Сейчас они сидели в уголку с ещё одним психом-инженером и пьяно восхищались вибропроводимостью латуни.
Сулу демонстрировал хихикающей даме из научников приёмы фехтования. Вместо шпаги ему служила бутылка мудрёной формы. Что примечательно – не пустая, поскольку при особенно активных движениях из неё вылетало несколько капель чего-то там красного.
