Об авторе
Родился в 1980 г. в Москве. В 2002 г. окончил факультет Вычислительной математики и кибернетики МГУ им. Ломоносова. В том же году, случайно попав на занятие йогой, получил столь впечатляющий результат, что йога стала важной частью повседневной жизни, а затем и профессией.
За 12 лет преподавания (2006–2018) провел около 10 000 занятий йогой, значительная часть которых прошла на базе элитных фитнес-клубов сети World Class в Москве.
Проводил мега-классы (100+ человек) на фитнес-конвенциях в Олимпийском и Крокус-Сити. Обучал фитнес-тренеров преподавать йогу на специальных семинарах.
Параллельно с этим открывал новые горизонты с помощью остановки внутреннего диалога, осознанных сновидений и выхода из тела.
Помог понять, как надо заниматься практикой поз йоги тем, кто хотел слушать и понимать. Ну а остальным просто поправил самочувствие и здоровье.
Живет с женой и двумя детьми в Москве.
Путь воина не бывает лёгким. На нём мы находим труд и боль. Но этот труд и эта боль, в отличие от тягостного тумана бессознательности, преобразуют нас в нечто иное, нечто неведомое. Эта книга о Человеке, о его жизни и Смерти, о его движении по Пути, о порождении смыслов в бессмысленном описании мира, в котором мы все живём.
Автор делится знанием и опытом, которые может обрести лишь тот, кто взял на себя труд духовного делания, труд Трансформации.
Как признается Антон Стенин, его изначальное намерение заключалось в том, чтобы «отменить смерть». Именно оно направило его судьбу, обусловило поиск и привело к дисциплине усиления осознания, где мы находим синтез знания йоги и учения дона Хуана, известного по книгам К. Кастанеды.
Некоторые могут спросить: разве возможен такой синтез? Как можно соединить эти учения? Однако сама жизнь устами автора делает это на наших глазах. Эта книга даёт нам не умозрительные конструкции, а рецепт вдохновения, лежащего в основе искусства жизни – такой жизни, что сможет «отменить смерть»! И фундамент этого вдохновения – предельная интенсивность осознания, о которой говорят представители самых разных традиций – и Патанджали, и Шри Ауробиндо, и Гурджиев, и шаман дон Хуан Матус – маг и учитель Кастанеды. Как удачно выразился автор: «На дне человеческой души лежит тоска по мгновениям максимального присутствия». Вот эта самая тоска сближает все традиции подлинной Трансформации, все пути усиления осознания. Пути, на которых мы и становимся Человеком – существом, способным победить смерть.
Алексей Петрович Ксендзюк
Эта работа – новое прочтение классических текстов по йоге. Тут есть и детальное изложение практики йоги (которое позволило мне самому выполнять асаны гораздо прицельнее, чем раньше), и неожиданно новые связи с идеями, концепциями и практиками, порой весьма удалёнными от йоговских.
Эта работа утверждает йогу как полноправное явление жизни – такое же, как политика, экономика, эзотерика, религия или медицина. И йога оказывается не изолированным и статичным, но живым и подвижным явлением, способным обогащать себя и других новыми подходами, которые автор получил как из своего личного жизненного опыта, так и из переосмысления опыта других людей.
Книга является прекрасным учебником, который на понятном уровне разъясняет всё, что нужно человеку для занятий. Кроме того, это, пожалуй, первая работа, которая вводит Кастанеду в культурный контекст. Как раз время для этого подходит – двадцать лет, прошедшие после его ухода, тот самый срок, когда начинается понимание роли мыслителя.
Олег Георгиевич Бахтияров
Символы
В позах йоги есть внутренние движения, которые плохо видны на глаз из-за их маленькой амплитуды. Чтобы показать эти движения, я использую следующие символы.
Глава 1
Смерть
Спасение наше там, откуда грозит нам гибель.
Дж. Р. Р. Толкиен.
Две твердыни
Что такое смерть и что будет после неё? Какой смысл она несёт и почему случается? Можно ли отменить ежедневное действие страха смерти, который делает нас слепыми, бесчувственными и зависимыми?
Я расскажу вам то, что знаю об этом сам. И дам практику йоги, которая поможет получить ответы.
Что говорят о смерти
Ответ на вопрос о жизни после смерти можно найти у некоторых писателей, ученых, философов и пророков. Однако понять то, что они говорят, удаётся не многим. Мы ждём, что ответ нам разжуют и принесут на блюдечке в готовом к употреблению виде. Но почему-то этого не происходит.
Сталкиваясь с трудностями, мы либо игнорируем то, что говорят эти мудрецы, либо принимаем их слова за чистую монету. И тогда возникают следующие картины:
– Бог есть. Когда тело закопают в землю, Бог взвесит мои плохие и хорошие дела. И по результатам моя вечная душа попадет в рай, ад или чистилище. А потом (не совсем понятно зачем) будет ещё повторное взвешивание – после Страшного суда. Под землей есть ад, там стоят котлы, в них варятся грешники, а над небом рай – там святые парят в облаках и
«симфонические оркестры играют Брамса так долго, что скорее предпочтешь ад и чистилище»[1].
– Бога нет. Признаков его не обнаружено ни с помощью зрения и слуха (Гагарин в космос летал, а Бога там не видел), ни с помощью научных приборов. Души тоже нет, и
«по отрезании головы жизнь в человеке прекращается, он превращается в золу и уходит в небытие»[2].
– Внутри моего тела есть душа. После этой жизни будет ещё одна, в которой моя душа переселится в новое тело. В какое – решит Всевышний, взвесив хорошие и плохие дела, которые я понаделал в этой жизни (будто Всевышний – заведующий домоуправлением, уполномоченный коммунистической партией выдавать советским гражданам прописку).
– Меня ведёт Судьба, она у меня особая, не такая, как у всех, со мной всё будет иначе (и, значит, Судьба – заботливый родитель, который переведёт чадо через дорогу и даст денег на карманные расходы).
Вы можете, по желанию, подставить вместо «бога» и «судьбы» такие слова, как «законы кармы», «провидение», «намерение», «сила». Вместо же «души» – «энергетическое тело» или «астральное тело». Как бы мы ни изощрялись в словах, подход, основанный на прямом представлении или полном отрицании, убьёт их смысл. И другого подхода мы не знаем – либо что-то есть, либо чего-то нет.
Не понимая, что нас ждёт после смерти, мы пугаемся. И у одного страх пробуждает жажду власти, а у другого – готовность идти на всё ради внимания публики. Третий же бежит от жизни в мир грёз, а четвертый тщится найти покой в «правильных делах» из выданного ему сверху списка. Единожды впав в одно из этих глупых состояний, мы так и проводим в нём всю свою жизнь.
Мгновения максимального присутствия
Однако подчас особые события разрывают пелену нашего страха и успокоения. В момент такого события – который я буду далее называть мгновением максимального присутствия или привилегированным моментом жизни – нечто срабатывает так, что пути в состояние «до события» больше нет. В таких событиях всегда есть что-то глубоко личное. Нечто, о чём нелегко рассказать.
