А еще альфа никогда бы не подумал, что за всеми этими многослойными одеждами скрывается такой хрупкий омега, весивший чуть ли не вдвое меньше самого Хюрея. Конечно, альфа отметил болезненную худобу парня гораздо раньше, но не мог и предположить, что омега совсем ничего не весит!
— Просто эта еда… — начал Идрис и запнулся на полуслове, когда поймал на себе пристальный взгляд.
— Скажите мне правду. Обо всем остальном мне уже поведал Бахт.
Повеяло неловкостью: разговор резко свернул совсем не в ту сторону, в которую должен был. Все попытки Идриса увильнуть от вопросов были тщетными, но решиться на откровенность омеге было очень сложно. Хюрей один из приближенных к старшему принцу Хейжара – Фарвару. Они часто проводили время вместе, словно старые добрые друзья. Между подчиненным и принцем никогда не было недомолвок, именно поэтому Идрису так сложно было общаться с этим слугой. Обо всем сказанном мог непременно узнать старший брат.
«Рано или поздно все равно все узнают», — вспомнил слова Виктора Идрис и замялся.
— Правду, — предрек сурово Хюрей и закинул ногу на ногу.
Смысла увиливать и говорить что угодно, только не правду, больше не было. Скрывать плохое самочувствие становилось все сложнее, и вскоре об интересном положении одного из наследников семьи Фаиль все равно заговорят.
Омега медленно стянул со своей шеи шарф и повернул голову так, чтобы Хюрей смог заметить рану от метки. После того, как Идрис покинул Абу-Аби, она заметно побледнела. Остался лишь небольшой рубец, больше похожий на шрам. С минуту Хюрей продолжал смотреть перед собой как ни в чем не бывало, наверняка так и подумав, что это лишь шрам. Осознание пришло в один миг. Глаза альфы резко расширились, и он, вскочив с кресла, ринулся к кровати принца, хватая того за плечи.
— Это то, о чем я думаю? Кто посмел пометить Вас? — мужчина разразился молниеносной речью. — Наверняка кочевники, да? Почему же Вы никому ничего не сказали?! Это мое упущение. Я должен был доставить Вас в целости и сохранности.
— Х…Хюрей, — выдавил Идрис и попытался избавиться от сжимающих его плечи рук.
Мужчина сразу же отступил, осознав, что причиняет неудобства, и упал на колено. Неожиданное признание среднего застало его врасплох.
— Послушай, — на короткий миг сердце сжалось, но хранить все втайне больше было нельзя. — Эту метку поставил мне человек, которого я очень люблю. Я знаю, что я принц, но я не всю жизнь жил этой жизнью. Да и к тому же… это только мои проблемы.
Никто не смел посягать на честь знатных омег без их согласия. Священное предписание, за пренебрежение которым могли легко казнить. Именно поэтому Хюрея так сильно взволновало увиденное. И пусть Идрис стал принцем совсем недавно, уже сейчас шейх Хейжара возлагал на молодого омегу большие надежды и как на сына, и как на продолжателя рода династии Фаиль. Все смотрели на него так, как смотрят на образец благочестия и мудрости. Так было, есть и должно быть.
Идрис прекрасно понимал это, и ему приходилось скрывать ужасную тайну ото всех на свете.
— Ваше плохое самочувствие, частые тошнота и рвота, это все…
— Да, — утвердительно кивнул омега. — Во мне зарождается новая жизнь.
***
Следующие несколько недель Идрис провел, углубившись в изучение французского. С раннего утра и до позднего вечера он занимался вместе со своим учителем, желая как можно скорее узнать все тонкости иностранного языка. И, конечно же, отвлечься от съедающих его изнутри мыслей. Бахт часто приносил своему господину свежеиспеченные шоколадные и черничные круассаны и был рад, что Идрис наконец-то стал нормально питаться. По крайней мере, свежую выпечку омега смог полюбить, но вот от остальных блюд все равно отказывался.
— Прежде чем прочесть что-нибудь на французском, нам с Вами предстоит выучить основные правила. Как продвигается работа?
Идрис кинул взгляд на маленькую таблицу и утвердительно кивнул. Французский язык был сложен, но омеге нравилось изучать его.
— Гласные французского языка произносятся согласно четким правилам произношения, однако существует масса исключений, связанных как с аналогией, так и с влиянием соседних звуков.
Идрис внимательно слушал своего учителя, иногда отвлекаясь на прекрасный вид, открывавшийся из окна. Прошло достаточно много времени с тех пор, как ему довелось разоткровенничаться с Хюреем. Альфу с тех пор было сложно разыскать, он словно избегал встреч со средним принцем. Впрочем, возможно, все дело было в скорых соревнованиях, к которым он прилежно готовился.
— Произнесите эту фразу, — невысокий средних лет бета подошел к Идрису и ткнул пальцем в книгу.
Омега опустил взгляд.
— Aujourd’hui, il fait beau, n’est-ce pas? (*Сегодня прекрасная погода, не так ли?)
— Вы определенно делаете успехи, мой принц, — мужчина словно усмехнулся, делая акцент на словосочетании «мой принц».
Идрис промолчал, но по его спине все же пробежала стайка мурашек.
Все во дворце, включая прислугу и даже некоторых гостей, с которыми Идрису уже довелось познакомиться, относились к найденному принцу с пренебрежением. Это омега понял совсем недавно, будучи облитым холодным чаем одним из прислуги. Мальчишка сразу же извинился, но в его глазах не было ни капли раскаяния.
— Закончим на сегодня, — сказал бета и нарочито быстро вышел из комнаты.
Идрис лишь сдавленно выдохнул, когда за учителем закрылась дверь. Это немного раздражало, ведь что он сделал плохого всем этим людям?
«Не обращать внимания», — именно так ему и сказал Джозеф Фаиль перед своим отъездом в Йемен.
Шейх знал, как на самом деле хейжары относятся к своему среднему принцу. Стоит лишь вспомнить, как горожане проклинали маленького принца, когда того только-только похитили. Но шейх был уверен, что все изменится тогда, когда люди поймут, что Идрис достойный принц своего оазиса. Именно поэтому шейху хотелось как можно скорее приобщить того к светской жизни и вывести в свет.
Собрав все свои тетради, исписанные французскими словосочетаниями, Идрис вышел из комнаты и зашагал вдоль по коридору. Его почти сразу же перехватил Бахт. Радостный, он сообщил важную новость:
— Господин Фарвар вернулся из длительного путешествия в Америку!
— Где он сейчас? — воодушевленно спросил Идрис.
Практически сразу после возвращения семейства Фаиль в Хейжар старший принц уехал обратно в Америку, чтобы закончить некоторые дела. Так, по крайней мере, он сообщил своему отцу. Джозеф и Ромул, не видевшие своего старшего сына много лет, были не удивлены отъездом.
— В обеденной зале. Может, и нам стоит пойти поужинать? Вы сегодня пропустили и завтрак, и обед.
— С удовольствием, — улыбнулся Идрис, и они вместе с Бахтом направились в обеденную залу.
В просторной, хорошо освещенной комнате было немноголюдно. За столом сидели Фарвар с Хюреем и о чем-то живо переговаривались. Лица обоих мужчин были преисполнены серьезности. Завидев вошедших, альфы сразу же замолчали.
— Прости, что не сообщил тебе о своем возвращении, — сказал Фарвар и встал со своего места, чтобы обнять брата. — Мне сказали, ты сейчас занимаешься с учителем. Как твои успехи?
Утопая в теплых объятиях, Идрис поднял голову и посмотрел в небесно-голубые — такие же, как и у него, — глаза:
— Французский язык очень сложен в изучении, но нет ничего, что было бы мне не под силу.
— Какие замечательные слова, — засмеялся мужчина и помог своему брату сесть за стол. Несмотря на весомую разницу в возрасте, старший принц относился к омеге по-братски тепло и с заботой следил за его успехами с момента его появления во дворце.
Бахт живо направился на кухню, чтобы распорядиться об ужине для своего господина, и уже через несколько минут перед Идрисом стояло множество тарелок. Курица с медом на пару «аль-манди» пахла невообразимо, омеге, на удивление, сразу же захотелось ее попробовать. Хюрей кинул скользящий взгляд, но почти сразу же вернулся к своей тарелке. Кажется, появление среднего принца в обеденной зале его немало удивило.
