В оформлении обложки использованы материалы с сайта https://pixabay.com/ по лицензии CC0. Обложка является коллажом и отрисована автором книги.

Автор обложки – Лариса Чайка.

Второй час я сидела в густых зарослях остролиста, с венком из этого самого остролиста на голове, и отчаянно жалела, что связалась с этим мямлей. Ноги затекли, спину нещадно ломило, а господин Ульрих так и не смог еще сказать заветных слов. Мои чуткие уши ловили обрывки разговора и тяжелые вздохи, но главные слова произнесены не были.

Позвольте представиться – Мари Гроно, сваха. Не побоюсь сказать, что я – лучшая сваха в этом королевстве. И пусть не обольщается эта выскочка Эмиль Краю, до меня ей… как земле до неба, как ослу до ларга, как Эмиль Краю до Мари Гроно.

Что эта недалекая понимает в высоком искусстве соединять людские души? Ей, болезной, лишь бы гонорар свой получить. Посмотрите беспристрастно, господа, как живут пары, обрученные великой (умной, красивой и прочая, и прочая) Мари, и как мучаются несчастные те, кого свела вместе эта выскочка Эмиль.

Вот взять хотя бы главу нашего жандармского управления – господина Рудого? Серьезный спокойный мужчина, в бывшем вдовец, как долго он маялся без женского внимания и ласки, как на подчиненных своих бросался по всякому пустому поводу. От них-то, от обиженных безвинно, я этот заказ и получила.

Сложились люди всем управлением, гонцов ко мне прислали и слезно, ради светлого бога, попросили женить свое прямое начальство. Я их, конечно, понимаю: кто же захочет работать с самодуром? Но и господину Рудому тоже могу оправдание найти: что возьмешь с одинокого мужчины, когда весь день всухомятку? Желчь разливается, определенные жидкости в голову вступают, и мужик показывает всем жуткий нрав и скверный характер.

Тогда мы впервые с Эмиль серьезно схлестнулись. Она, если быть справедливой, первая в игру вошла: нашла господину Рудому свою невесту – дочку председателя «Банк Аккары», девицу привлекательную, двадцати лет от роду. И все бы ничего: партия, конечно, выгодная. У жандарма власть, у папаши невесты – деньги. Но…

Но куда двадцатилетней Луизе составить счастье тридцативосьмилетнему господину Рудому, если девочка еще только-только от игры в куклы отошла, если только-только платья длинные надевать стала, если характер имеет возвышенный и плаксивый, поэзией развращенный, и если сердце ее тянется к соседскому мальчикукорнету Портеру?

А вот у меня на примете славная невестушка отыскалась – госпожа Ливру, тоже вдова в бывшем – хозяйственная, строгая, очень интересная женщина. Все у нее по полочкам, все у нее правильно и логично – настоящая жена для начальника жандармерии.

Пришлось мне, Мари Гроно, брать дело в свои цепкие ручки и доказывать всему городу, что моя партия лучше. И господин Рудый, и госпожа Ливру, правда, поначалу даже не догадывались о моем решении свести их вместе.

Хватило трех свиданий, мною организованных, чтобы понять, что они просто созданы друг для друга. Ну, еще пришлось нанять специалистов и дом госпожи Ливру обокрасть, чтобы эти свидания вообще состоялись.

Обнаружив однажды утром, что вся коллекция старинного оружия ее покойного мужа исчезла, госпожа Ливру, конечно же, жандармов вызвала. Жандармы прибыли, но своим поведением они так разозлили хозяйку дома, что она, имея характер строгий и въедливый, не побоялась этих горе-сыскарей отчитать и жалобу на их действия господину Рудому отправить, что и вынудило последнего самолично прибыть в ее дом для более детального разбирательства.

Каюсь, каюсь! Ваша покорная слуга и тут руку свою приложила. А что? Я ничего. Просто проинструктировала подчиненных господина Рудого, как им себя вести нужно в доме у вдовы, чтобы выбесить ее окончательно и вынудить жалобу высшему начальству отправить.

А сама я, как бы невзначай, наведалась в гости к «давней подруге», и все военные действия самолично контролировала: совсем немного раздраконила обе стороны при их встрече, чтобы они ссору между собой затеяли и узнали друг друга получше (ведь где, как не в хорошей ссоре, можно характер свой показать?). Так вот, после третьего свидания все у них и сладилось. И показали, и рассмотрели, и влюбились друг в друга.

Эмиль тогда просто рвала и метала, рвала и метала… Прибежала ко мне в контору отношения выяснять. Ревела, как дракон раненый, но я ей на все ее оскорбления даже не ответила, а просто улыбнулась лучезарно и добила старую сводницу новостью о том, что еще и Луизу, дочку председателя «Банк Аккары», за ее соседа мальчика-корнета сосватала.

Ой, какое выражение лица у горе–свахи было! Бальзам на мою душу! А чего она? Сваха – это не профессия, сваха – это призвание, а Эмиль только сводницей и можно назвать.

Так вот, сижу я, значит, в кустах остролиста с венком из этого самого остролиста на голове и слушаю, что там господин Ульрих бормочет. А он, сердечный, не мычит, не телится…

Потенциальная невеста, госпожа Мила Воркович уже заскучала, ужин заканчивается, а воз и ныне там. Нет, не поразит ее в самое сердце этот увалень, уплывет золотая рыбка (в прямом смысле слова золотая – хозяйка рудников по добыче золота на севере нашего королевства). Вроде и мужик хороший – честный, порядочный, но как госпожу Милу видит, у него язык от любви отнимается.

Я же так расстаралась, чтобы это свидание устроить, а теперь что? Коту под хвост моя работа. Ну, ладно, господа, пришло время вступить в игру госпоже Мари Гроно.

Сидели мои подопечные в местечке под названием «Лист дуба», устроенным по образу и подобию столичной «Бриллиантовой Орхидеи». Рес-то-ра-ция! Вот как принято было называть специально выстроенную площадку посередине городского парка, с навесом от непогоды и множеством небольших столиков, покрытых тяжелыми бархатными скатертями.

Я со злостью сорвала маскировочный венок, отползла за дерево, там поднялась, привела себя в порядок, отряхнув платье и поправив прическу, нацепила на лицо самую благожелательную улыбку и, раскинув руки, приблизилась к нужному мне столику.

– Какая неожиданность! Господин Ульрих и госпожа Воркович! Какими судьбами?

– Здравствуйте, госпожа Гроно, – мое появление явно обрадовало заскучавшую потенциальную невесту. – Вот, решила отблагодарить господина Ульриха за мое спасение, пригласив его на ужин в «Лист дуба». Не присоединитесь к нам?

Я, конечно, понимаю, что очень уж надоел Миле господин Ульрих, и ждала она, что с моим появлением и с моей помощью избавится от ненавистного кавалера. Да и не было бы никогда этого свидания со стариной Иоганном, если бы не спас он ее недавно от двух грабителей, когда женщина возвращалась домой из своего загородного поместья.

Карета была остановлена на пустынной дороге. У грабителей, кроме грабительских инстинктов, сработали еще и чисто мужские, и плохо пришлось бы госпоже Воркович, если бы не проезжающий мимо господин Ульрих. Он тогда и спас паникующую женщину, и удостоился вот такой вот встречи в неформальной обстановке.

Не нужно аплодисментов, господа! Каюсь, каюсь, и к этому душещипательному действу приложила руку ваша покорная слуга. А чем еще мог понравиться взыскательной и утонченной госпоже Воркович тихий, скромный увалень господин Ульрих? Только геройским и необычным поступком. А у меня и актеры знакомые оказались. Подкараулили, напали, а дальше… вы знаете.

Зато господин Ульрих – надежный как гора, честный как кристалл алмаза. Не богатства Милы ему нужны были, а она сама. Уж я-то знаю…

Да, Дар у меня такой. Умею правду ото лжи отличать, и не интуитивно, а, можно даже так сказать, материально. Если человек при мне лжет, то я вижу вокруг него ядовито-зеленое сияние, мерзкое, как болотные гнилушки. А если правду говорит, то тут уже бело-голубая гамма у него над головой разгорается. И чем искренне человек выражается, тем больше пронзительно-белого света от него исходит. Бывает, даже глаза слепит.

Я и Иоганну Ульриху помогать взялась только после того, как после его признаний, меня этим белым сиянием ослепило. А госпожа Воркович что же? Вокруг нее много охотников за приданым вертится, но достойного кандидата нет как нет.