– Да ладно тебе, – усмехнулся приятель. – Ты разве не привык еще, что тебе вечно пытаются всучить какого-нибудь работника в подчинение, а ты несчастного или несчастную с треском выгоняешь? Это стало почти традицией. Ребята уже ставки делают на то, сколько продержится каждый из твоих секретарей.

– Будто мне хочется их выгонять, – хмуро глянув на дверь в приемную, проворчал Марьян. – Но мне не нужна в подчинении рабочая единица, не готовая соответствовать минимальным требованиям к занимаемой должности.

– Ты слишком многого хочешь, – усмехнулся Крис. – Секретарша должна услаждать взор, подавать кофе и служить буфером между тобой и посетителями.

Марьян недовольно глянул на приятеля и коллегу, но промолчал. Ему не требовалось озвучивать свои запросы, их знали все в управлении, и варка кофе в длинном списке числилась среди последних пунктов.

– Ты сам видел эту девицу, – прошипел он, понизив голос. – Ну какой из нее секретарь?

Кристэр усмехнулся и довольно протянул:

– Тут ты не прав, Марьян. Рейночка очень и очень…

Марьян отчетливо зарычал:

– У тебя на уме одни девицы!

– Нет, неправда, – возмутился друг. – У меня на уме только девицы с длинными ногами, а тебе достался один из лучших образцов. Что за несправедливость? – Крис подмигнул и расхохотался, когда Марьян недовольно скривился. – Побыстрее ее доводи, я первым встану в очередь на такого… выдающегося сотрудника.

Белянский вновь рыкнул:

– Если бы я мог от нее сразу же избавиться, то уже бы сделал это.

– Знаю, – кивнул рейян Дубинский. – Но я в тебя верю: тебе хватит пары часов, чтобы довести девушку до слез, после чего она сбежит.

Марьян бросил на Криса хмурый взгляд.

– Но ты можешь постараться ужиться с этой рейной хотя бы пару дней? Я бы тогда ставку сделал, – умоляюще попросил Дубинский. – Ну хоть попытайся. Если ее переведут куда-то в другое место, я же погибну! Такие ноги!

Белянский вытащил карандаш из-за лямки подтяжки и кинул в приятеля.

– Что, правда глаза колет? – ухмыльнулся Крис.

– Иди ты, – проворчал Марьян. – Нет чтобы посоветовать что-нибудь дельное.

– Если по делу, то не выгоняй девицу хотя бы пару дней, – став чуть серьезнее, сказал Кристэр. – Пристрой к работе. Пусть хоть чашки перемоет. Все польза.

Белянский застонал.

– И прекрати ворчать и стонать. Сам знаешь, что для такого, как ты, помощника найти почти невозможно. Маги на столь ничтожную должность не пойдут, а обычных людей к нам не возьмут, – рассудительно заметил Дубинский. – Если бы ты в кабинете сидел и бумажки перекладывал… Но тебе же в поле надо! Сам посреди ночи срываешься, если приходит сообщение об убийстве. И требуешь непомерно. Тут и хороший работник не сдюжит. Вторую Белчер ты не найдешь, даже мужиков она когда-то обскакала и по характеру, и по способностям. Потому и секретарь главного сейчас.

Марьян поморщился. Когда-то в подпитии он сам рассказал Крису, что хотел бы обзавестись помощником, который хотя бы вполовину был бы так хорош, как рейяна Белчер, и теперь постоянно жалел об этом.

Уходя, Дубинский притормозил у двери и с усмешкой подмигнул приятелю.

– Ты не спеши, – снова посоветовал он. – Таким ногам грех пропасть где-то в захудалом периферийном управлении.

Марьян вновь поморщился, но двинулся вслед за приятелем, ожидая увидеть в приемной перепуганного розового зайца, за миг до этого отпрянувшего от двери. Но по захламленной комнате вовсе не металась перепуганная секретарша. Рейна Бонс освободила себе краешек рабочего стола и преспокойно на него присела, закинув одну идеальную длинную ногу на другую. Узкая черная юбка чуть ниже колена натянулась, подчеркивая формы секретарши.

Щеки девицы не светились предательским румянцем, она не смотрела испуганно и выжидающе. Нет. Эта особа невозмутимо воззрилась на вышедших мужчин темно-голубыми глазами и продолжала сидеть, хотя старательному секретарю-новичку полагалось бы вскочить и замереть, вытянувшись в струнку, с читающейся во взгляде готовностью исполнить любое поручение быстро и без участия мозгов.

– Прекраснейшее создание, – с обворожительной улыбкой произнес Кристэр, глядя на девицу, – я рад, что теперь в нашем в целом очень мужском коллективе появился столь прекрасный цветок.

Девушка не зарделась, не потупила взор, но позволила себе чуть-чуть улыбнуться в ответ.

– Я… – хотел было продолжить Крис, но Марьян его перебил:

– Тебе пора.

Поцокав языком и еще раз обольстительно улыбнувшись рейне, Дубинский покинул приемную, оставив рейяна один на один с его новой подчиненной.

– Зайдите, – велел Белянский строго, толком не представляя, что собирается ей сказать.

Девица приглушенно процокала каблучками по вытертому ковру и вновь замерла перед его столом. Сев в кресло, следователь еще раз окинул рейну Бонс придирчивым взглядом, а потом открыл-таки ее папку, неспешно просматривая вложенные документы. От столь пристального изучения девица просто обязана была начать нервничать и попытаться разбавить тягостное молчание сбивчивым рассказом о своей жизни, но рейна помалкивала и продолжала рассматривать рамочки с наградными листами у Марьяна за спиной.

– Вы окончили профучилище с отличием, – произнес он и кашлянул. – Но здесь нет выписки из вашего личного дела с отметками о том, какая вы способная, деятельная и как нам повезло, что вы стали сотрудником именно Центрального управления Гаруча.

Ему очень хотелось ее задеть, у Белянского был самый большой опыт среди всех его коллег по проведению собеседований. Рейян точно знал, что спрашивать у всех этих барышень, еще вчера получивших свои дипломчики в профильном училище, где из неодаренных детей магических семейств готовили будущих работников ручки и бумаги. Старший следователь давно выяснил, что особо усердные рейны переживают из-за своих маленьких достижений во время учебы или из-за их отсутствия, будто бы участие во всевозможных благотворительных мероприятиях, рисование стенгазет или дополнительные курсы по варке кофе могли как-то помочь в карьере и сообщить что-то важное о характере конкретного выпускника.

– Да, этого нет, – согласилась Элла Бонс. – Я не участвовала ни в одном мероприятии, выезде и тому подобном.

– Что ж вы так, рейна Бонс? – усмехнулся Белянский.

Девушка чуть пожала плечами и не ответила. При этом выражение лица у нее никак не изменилось.

– Ладно, – просмотрев папку до конца и узнав, что ему досталась одна из лучших выпускниц, перед этим отучившаяся в каком-то уездном пансионе, произнес Марьян. – Раз уж теперь вы будете здесь работать, я обозначу некоторые уточнения по вашим обязанностям.

– Хорошо, – кивнула рейна.

– У нас здесь Центральное управление, серьезное заведение, так что вам лучше изменить цвет волос и гардероб, рейна Бонс, – с толикой ехидства произнес Белянский. – Если вы и правда лучшая, то должны знать устав учреждения, где теперь работаете, и ваши должностные обязанности. И вы должны знать, что ваш внешний облик не слишком подходит для данного места.

Элла Бонс вслед за Марьяном оглядела себя, но старший следователь так и не дождался признаков растерянности или смущения на ее лице.

– В уставе и моих должностных инструкциях нет строгих ограничений насчет одежды, – спокойно и уверенно ответила рейна.

– Зато там есть пункт об изменении внешности, – ехидно заметил мужчина.

– Что касается волос, это мой натуральный цвет, – сообщила девушка, будто и не услышав последнюю фразу Белянского. – Моя родня с материнской стороны восходит к магам-метаморфам, потомки которых, как вам должно быть известно, порой рождаются с волосами самых различных цветов.

Белянский недовольно помолчал. Задеть девицу не вышло. На наследуемую внешность правила не распространялись, так что потребовать от рейны изменить натуральный цвет на какой-то другой он не мог.

– Что ж, – проскрежетал Марьян. – Вы можете приступать к своим обязанностям.

Элла Бонс секунду постояла на месте, будто ожидая указаний, но потом молча удалилась, хотя Белянский рассчитывал, что хоть на этот раз заставит девушку растеряться. Обычно все новые работники желали получить от начальства строгие инструкции на первое время.