И вот они смотрели друг на друга, не совсем понимая, как дальше действовать. Потом окинули взглядом валяющиеся повсюду детали и корпуса, и снова — он ей в глаза, она — ему в оптику, затем на каждое, даже самое мелкое повреждение, и снова наверх, пытаясь осознать, что сейчас думает стоящий напротив. Сложно разом потерять часть привычных чувств и обрести давно забытые, но теперь придётся привыкать.

— Мы справились, — тихо шепчет Авалайн, и на глаза почему-то просятся слёзы. Слишком много выпало на её судьбу за последние дни, и желанная развязка — вот он, в своём корпусе, перед ней — радовала и ужасала одновременно. Снова в её жизни закончился уже понятный и привычный этап — нет в голове того ворчливого голоса, что научит инопланетным ругательствам, нет всей этой многолетней мудрости и воспоминаний. В её голове теперь только она сама. И снова в его функционировании всё привычно — его корпус, его пушки, за которыми он так скучал, и покорёженные тела врагов. Он волен сам решать как действовать, куда идти — и эта свобода опьяняла похлеще кибертронских баров.

Одно осталось неизменно — они всё ещё связаны. Только теперь помимо связи есть что-то ещё — эмоциональное, глубокое, не до конца понятное и от того пугающее. Просто испытывать подобное к существу своего вида — а тут… Айронхайд в своё время и так долго мирился с глубоким уважением и привязанностью к Ленноксу, а Авалайн уж точно всю юность не рисовала себе жизнь подле пришельца.

— Что дальше? — спрашивает девушка, в душе очень боясь не услышать желаемого — и ощущая себя непривычно тихо внутри.

— Выбор за тобой. — Айронхайд понимал, что она в праве сама решить: вернуться к нормальной жизни или провести своё существование рядом, втягивая себя в бесконечную войну двух фракций.

Снова настала пауза. Долгая. Мучительно-тягучая в своей непредсказуемости. Одно решение может перечеркнуть всё внутри них — или заставить выплеснуться урагану.

— Думаю после всего, — Авалайн под его взглядом постепенно расслаблялась, чувствуя себя хоть и малюсенькой, но защищённой, — я бы хотела остаться рядом. Ты не против?

В ответ оружейник трансформировался без слов всё в тот же пикап, не желая показывать свои чувства — непривычно, да и не в его стиле. Она и так всё понимает по открытой в приглашении двери, к тому же выдаёт себя расползающейся по лицу улыбкой и еле сдерживаемым слезам.

— И куда теперь? — Девушка забирается внутрь, кряхтя от ломоты во всём теле, будто ни одного целого кусочка не осталось.

— Я думаю, — оружейник и вправду на секунду сделал паузу, — нам нужно время освоиться. А потом решим. Вместе.

— Что ж, куда ты — туда и я…

Всё осталось позади, а предстоящие битвы — только маячили на горизонте. Пока что ветер трепал её волосы и ласкал покрывшиеся корками ссадины на лице, а он мчался вперёд, в неизвестность, думая, где бы подлатать корпус и тело напарницы. Не зря же между ними образовалась эта связь?

А металл на руке тем временем покалывал кожу, предупреждая о чём-то грядущем…