========== 1. ==========

Слишком поздно. Погруженная во всякие мысли, девушка открыла дверь и вернулась в гостиную, где остались книги и пергамент, который она немногим ранее царапала пером. Некогда было разглядывать лицо парня и отмечать в нём неладное, удивляться тому, как изменились знакомые черты. Тишина показалась ей странной, и она обернулась, в тот же момент глаза натолкнулись на такой холодный презрительный взгляд, что к сердцу подступил страх. Что-то не так.

– Рон? – осторожно спросила Гермиона. – Что-то случи?..

Тяжёлый кулак пришёлся ей в лицо, и она упала. От шока не обратила внимания на побежавшую из носа кровь и подняла ошеломленный взгляд на парня – только сейчас дико стучащее сердце подсказало правду.

– Ты не он, – одними губами она произнесла и подскочила на ноги.

До дивана, где лежала волшебная палочка, не хватило какого-то шага. Рука впустую схватила воздух, и девушка снова оказалась на полу. Она попробовала дать отпор, оттолкнуть или ударить нападавшего, но силы были неравны.

– Дрянная грязнокровка! – гневным голосом Рона произнёс он и снова занёс руку. – Думала, умнее всех?

Удар вышел такой силы, что голова дернулась в сторону, а во рту возник неприятный привкус.

– Что?.. – попробовала, было, спросить Гермиона, но ненастоящий Рон совершенно не собирался вести разговоры.

Череда болезненных ударов привела к тому, что она перестала соображать, как и издавать какие-либо звуки. Лишь ощутила, что стало несколько легче – кажется, незваный гость с неё слёз и принялся что-то искать.

– А вот и оно, – прозвучал его голос, и звук шагов подсказал, что он вернулся и почему-то замер. Возможно, раздумывая, как поступить с бесчувственным телом – добить или оставить.

Незнакомец хмыкнул и тронулся с места. В ту же минуту прозвенел звонок, и сердце девушки подскочило, омытое возбуждением. А вот это, должно быть, Рон. Настоящий. Как и всегда, забыл ключи. Сейчас примется сыпать ругательствами, пытаясь отворить дверь магически. Войдёт и всё увидит, и тогда… Однако звонок раздался вновь.

Это не Рон. С ним что-то случилось, раз этот… человек так смело явился и сумел её одурачить.

– Рон? Гермиона? – зазвучал совсем другой голос. – Вы дома?

Она его сразу узнала. Гарри. Он пришёл их проведать, как и обещал недавно, и кончик её рта чуть дрогнул. Вот так удача.

– Тихо, – приказал обидчик и зачем-то больно наступил на ладонь, точно опасаясь, что жертва вдруг смогла бы силой мысли призвать палочку.

Звонок больше не раздался, а это значит, Гарри понял – друзей нет дома – и собрался уходить. А это значит, что никто ей не поможет, и ненастоящий Рон, скорее всего, переменит своё решение и изберёт для неё участь не из приятных. Собрав последние силы, Гермиона пронзительно закричала.

Закричала и сразу же проснулась. Кто-то схватил её за плечи и тряхнул.

– Это я, настоящий, видишь? – живо он заговорил. – То был всего лишь сон! Всё давно прошло, шрамы зажили, хочешь зеркало?

Гермиона этого кого-то не понимала и не могла нормально дышать. Она всё ещё на том же диване… в той же гостиной… и такой знакомый взгляд… Она инстинктивно отшатнулась и стукнулась об подлокотник.

– Хорошо, я не трогаю, – опустив руки, согласился парень.

Только теперь приступ прошёл, и Гермиона стала узнавать своего Рона. Перед ним снова сделалось стыдно, и она потупилась, всё ещё тяжело дыша.

– Прости.

– Ничего.

Снова она его обидела, оттолкнула и невольно сделала виноватым в том, чего он не совершал. Девушка почувствовала, как к горлу подступает комок – сколько ещё раз это будет повторяться?

– Прости, мне показалось, я снова…

– Я понял.

– Я, правда, не хотела тебя…

– Прекрати оправдываться.

Его ладонь опустилась на её плечо, и она невольно вздрогнула. Они тут же взглянули друг на друга. Она с испугом, он с едва скрываемой обидой. Помолчали немного. К её щекам прилила кровь, стало неловко ещё раз просить прощения, в его взгляде всё явственнее проступала горечь, но он удержался от высказываний. Она с ним очень и очень несправедлива, подумалось Гермионе. Так больше не может продолжаться, к глазам предательски подступили слёзы.

– Давай переедем, пожалуйста, – попросила она.

– Я тебе предлагал, – немного сердито напомнил Рон, – но ты же не хочешь к моим родителям.

Гермиона раскрыла губы и снова сомкнула. Повторить то, что она уже сказала в прошлый раз, не хватало сил. Как это выдержать – изо дня в день видеть людей, которые испытывают жалость и, не понимая, что этим только ранят, твердят о неприятном событии, как о какой-то ерунде, которую бы стоило давно забыть?

– Что? Не закусают же они тебя? – ответил на её немую реплику парень.

Он всё ещё не понимал, и она покачала головой, совсем не в силах сейчас подобрать верных слов.

– Ну, вот опять, – твердил своё Рон. – А куда же тогда? К Биллу? У них там с Флёр и без нас хлопот хватает.

– Но… при чём тут твоя родня? – осторожно заметила Гермиона, опасаясь его разозлить. – Давай просто снимем другую квартиру. Пожалуйста.

Их взгляды вновь встретились, и по одному лишь хмурому лицу Рона она поняла, что вот-вот расплачется. Никогда она ещё не была такой жалкой, противной самой себе, никого ни о чём так не просила и не хотела с такой же силой провалиться под землю.

– Я тебе говорил, почему мы не можем так сделать, – отрезал Рон, поднимаясь с дивана. – Давно уже пора стереть эту ерунду из твоей памяти и больше не мучиться, – твёрдо добавил он, не глядя, будто бы она больше не заслуживала его внимания, подобрал газету и отправился на кухню: то ли надоело, то ли устал, чтоб ещё дискутировать на ту же тему.

Гермионе показалось, что ей дали под дых, снова стало трудно дышать, дрожащие руки совсем похолодели, она прижала их к себе, но теплее не стало. Да, у них нет пока возможности, чтобы совершать новые траты. Что-то из средств ушло на ингредиенты для зелий, необходимых для восстановления здоровья, что-то – на громкий процесс по делу о нападении и попытке похищения реликвии, а всё остальное… сложно припомнить, и Рон каждый раз бесится, если его спрашивать. Будь у неё силы, она бы устроила сцену и докопалась до правды. Но сил совсем не осталось. Стало сложно ходить как ни в чём не бывало в Министерство и делать вид, что не замечаешь на себе взглядов. Пришлось меньше задавать вопросов, если Рон один из них, кто пока привносит хоть какие-то средства в общий бюджет, которым сам же, пока она не в состоянии, и заведует.

Не совсем понимая зачем, будто бы ведомая призрачной иллюзией свободы, девушка поднялась на ноги и тихо побрела к двери.

*

Рон, как и всегда, паниковал уже после того, как что-то натворил. Гарри отметил, как друг буквально влетел в его дом и чуть не смахнул со стены портрет. Последний покосился, и старый волшебник в рамке грозно взглянул на гостя.

– Рыжий, ты там что, удирал с костра?!

– Да заткнись! – велел ему Рон, не потрудившись вернуть портрет на место.

– Извините, – сказал Гарри и навёл порядок сам. – И что на этот раз? – равнодушно спросил он друга.

– Гермиона! – возбужденно воскликнул тот. – Она пропала! Сперва опять завела этот свой разговор про… да неважно! Просто взяла и ушла! Представляешь? Да она точно!..

Если и случались моменты, когда Гарри посещала внезапная мысль просто взять и врезать другу, то этот был как раз из таких. Его спокойствие мгновенно сменилось злостью, а прежнее и безоговорочное доверие – большими сомнениями. Как бы Рон не описывал события, отражая себя в лучшем свете, Гарри ему больше не верил. Началом этому стала взрослая жизнь, в которой друг нисколько не состоялся, и Гермиона, такая печальная при их встречах, теперь Гарри часто вспоминалась. Она, конечно, стала сдержаннее и меньше ругалась по поводу избранника, но Гарри всё прекрасно видел и теперь многое понимал. Например, почему она не спешила с работы домой, почему рассказывала о помолвке без особой радости и так долго тянула с датой свадьбы, что та исчезла с горизонта. Гарри всё хотел спросить её напрямую, но не решался. После нападения он стал её всё реже видеть, и это всё больше вызывало у него грусть.