США, Бостон, 1959 год.

Холодный и очень порывистый ветер мчится по лесу, окутывая его леденящим морозом. Кругом густой туман, навеивающий пустоту. От этого столь сильного холода жизнь словно замирает, только лишь несколько гулов чирикающих птичек, нахохливающих из-за мороза, уныло прыгают по грязи. Гром гремит как сумасшедший, издавая грохочущие звуки. Озлобленная женщина вместе с маленьким ребёнком медленно идут по лесу. Дорога здесь слякотная, поэтому их ноги утопают в грязи. Малышка, изредка покусывая губу, рассказывает что-то себе под нос. Но тут девочка спотыкается и плюхается прямо в грязь. Женщина тут же резко берет её за шкирку платья и поднимает на ноги. Закрыв лицо худенькими малюсенькими, словно лёд рученьками, девочка начинает плакать.

– А ну прекрати хныкать! Распоясалась тут у меня, упала и что с этого, – злостно говорит она, и дёргает её за руку.

Девочка с белоснежным личиком с полным отчаянием смотрит на неё. “Неужели она не понимает, как мне больно”, – думает грустно девочка.

– Тётушка, мне очень холодно. Да и проголодалась я очень, – шмыгая носом и со слезами на глазах, мямлит малышка дрожащими из-за морозного воздуха зубами.

– А мне то что с этого, вот придём, тогда-то и будет тебе еда, а сейчас давай иди вперёд, – произносит женщина, но девочка делает вид, что будто не поняла её слов и продолжает смотреть на неё грустным взглядом. Сейчас с её красивых, словно солнечного оттенка, заплаканных глаз, медленными потоками стекают слёзки, которые затем падают, ударяясь о землю. Из-за того, что малышка босая, половина из пальчиков на ногах, в том числе и мизинец, совсем уже онемели.

– Прекрати на меня пялиться взглядом ягнёнка, и не реви!

– Тёту… Тётушка, я… я мёрзну, – еле как выговаривает девочка и ещё сильнее начинает плакать.

– Всё моему терпению пришёл конец, – злостно кричит женщина и тут же с яростью ударяет ребёнка по щеке.

Девочка успевает пискнуть, а затем вновь падает на мокрую землю. Её белокурые волосы становятся черными от глины, а лицо ещё сильнее покрывается грязной слякотью. Сердце малышки сильно защемляет.

– А ну давай подъём, хватит валяться уже, вот дойдём до места я так отшлепаю тебя, ты потом по струнке будешь у меня ходить, так и знай! Жаль, мамаша твоя сдохла и оставила мне на голову такую дрянную девчонку! Мне долго повторять! Поднимай свою тощую задницу! Малышка маленьким ручками пытается подняться, но из-за многочисленной прилипшей жижи она вновь падает на землю.

– Да, чёрт, ну достала, не хочешь идти сама, тогда я тебя поведу, – с силой женщина хватает ребёнка за волосы и начинает тащить по земле.

Девочка плачет и умоляет её остановиться, говорит, что ей очень больно, но женщине всё равно. Она с озлобленным взглядом продолжает идти вперёд, не обращая внимания на дикие вопли ребёнка. С каждым выкриком потоки слякоти все больше и больше входят в рот девочки. Бедная малышка давится этой грязью. Через какое-то время она начинает чувствовать, что лицо у неё щиплет, будто горит. Но сил нет даже закричать. Из-за грязи, которая всё продолжает и продолжает заходить ей в рот, девочке становится всё труднее дышать. С каждым вдохом и выдохом ей кажется, что жизнь покидает её тело. На мгновение девочка задумывается и вспоминает свою прошлую счастливую жизнь рядом с любимой матушкой, слёзный поток вновь вырывается из её глаз. " Мамочка, спаси меня, мне страшно”, – мысленно молит она, и глаза её закрываются, а сердце перестаёт биться.

Женщина, идя вот уже долгое время, успокаивается от бурлящей злости.

– Вот, молодчинка, ценю тебя за молчание, а то разоралась мне тут. За то, когда ты замолкла, я, наконец, смогла отойти от злости на тебя. Ну всё, я думаю, хватит мне тебя тащить. Сама пойдёшь теперь, дитятко, надеюсь, ты научилась меня слушаться, ведь я тебе такой урок предала, – слегка улыбнувшись, она останавливается и отпускает волосы малышки.

Девочка тут же падает и плюхается в слякотную землю. Женщина оборачивается к ней.

– Что ты опять падаешь? Тебе валяться нравится или ты назло опять начинаешь? – но ответа от девочки не следует. – Так, дитя, либо ты встаёшь, либо тебе не поздоровиться, сопля маленькая! – яростно фыркнув, женщина тут же переворачивает ребёнка на спину. – О, Господь мой, что у тебя с лицом, девчонка? – дрожащим голосом произносит она и ахает. – Ей, очнись, слышишь?! – потеребив её по плечу, женщина начинает щупать пульс ребёнка. – Пульса нет! Это значит, что девчонка мертва! Что же я натворила? – шёпотом произносит она и начинает ударять себя руками по голове, а после, словно обезумевшая, смеётся и приседает рядом с телом.

"Что теперь мне делать? Куда спрятать труп? Думай же, Катрина, давай, ты ведь не оставишь её гнить прямо на дороге. Ведь если найдут этого ребёнка, то всё, тебе не будет спокойной жизни. Будешь гнить на нарах и скончаешься там же”, – мысленно твердит она, схватившись за голову.

– Точно, придумала! – увидев вдали дерево с большими листьями на ветках, женщина резко встаёт, и, оглядевшись по сторонам, чтоб быть уверенной, что никого рядом нет, дрожащими руками берёт на руки тело. Личико сейчас у малышки стало слишком бледное, хоть и с примесью застывшей глины. Кажется, будто девочка вовсе не мертва, а всего лишь спит. Несколько её маленьких ноготков поломаны.

Швырнув тело, женщина быстро роет сырую землю, и вскоре получается маленькая яма.

– Ну, вот и всё, как раз по-твоему размеру! – скинув малышку вниз, она заваливает её песком. – Вот теперь то тебя никогда не найдут, девонька, – женщина наконец облегченно выдыхает и уходит.

2005 год.

Я слышу музыку, которой нет, -

Наверное, просто схожу с ума…

Сегодня в окнах застыл рассвет,

А завтра снова – ночная тьма

И дуновенье, как взмах ресниц –

Не ощутить, лишь угадать…

Отдастся эхом скрип половиц, -

Как будто призрак пошёл гулять…

Да кто поверит в реальность снов?

Да кто подскажет, кого любить?

Душа в смятенье, – дверь на засов!

Ведь чуда, точно, не может быть!

Лара Р.

Солнечные лучи обвивают личико Тони, сладко посапывающей в кровати. Проснувшись от яркого света, исходящего из окна, девочка, фыркнув, закрывается подушками. И тут она слышит громкие крики.

– О, мой Бог, ну опять! – ворчливо проговаривает девочка и резко встаёт с кровати. "Даже в единственный выходной не дают поспать. Когда же всё это прекратится".

Тони быстро идёт в ванную. Умывшись и почистив зубы, девочка начинает причёсывать волосы. Тут её отвлекает стук в дверь.

– Открыто!

В комнату входит женщина средних лет. Её коричневые волосы собраны в узел на макушке. Она одета в строгий деловой костюм. Зелёные кошачьи глаза её навеяны тоской. Взгляд же расстроенный.

– Дочка, ты в ванной?

– Уже выхожу!

Собрав волосы в шишку, девочка смотрит в зеркало и широко улыбается. Выйдя из ванны, Тони подходит к женщине и целует её в щёчку.

– Доброе утро, мамочка.

– Доброе, – обнимая дочь, вяло произносит она и берет её за руку.

Тони видит по огорчённому лицу женщины, что она чем-то расстроена, но спросить об этом девочка боится. Ведь если она услышит, то ей будет очень больно.

– Ты сегодня рано проснулась, или же мы с отцом опять своим скандалом тебя разбудили? Прости нас за это, но я должна сказать тебе правду, в себе я держать её не могу, – нервно теребя ладонь девочки, вздыхает Энни.

Тони, сжав пальцы крестиками, смотрит вновь на женщину. Её маленькое сердечко начинает пульсировать всё быстрее и быстрее.

– Что такое, мамочка? – тихим и немного грустным тоном проговаривает она.

– Я больше не хочу жить с тво…

– Энни, где ты, иди скорее сюда, я не могу найти свою рубашку!

Женщина сжимает руку девочки.

– Подожди, я скоро приду, и мы продолжим разговор.