За две недели я немного загорела. И пусть шляпка всегда была на моей голове, даже во время купания, на носу появилась россыпь так не любимых мною веснушек, а золотистые волосы разнообразились выгоревшими белоснежными прядками.

В этот раз я решила забраться в дальний уголок территории. Здесь почти у самой ограды рос прелестный розовый куст. Чайные розы так и просились на холст. После ужина я, взяв альбом и карандаши, тихонько ускользнула. Нужно было поймать угасающие лучи заходящего солнца. Я увлеченно рисовала, пока совсем не стемнело. Розы на бумаге выглядели потрясающе. На каждой ветке по пять, а то и по шесть роскошных бутонов в обрамлении широких зеленых листьев. Положив альбом на песок, с удовольствием потянулась, поднимая и разводя руки. И вдруг услышала шорох. Испуганно обернулась. За оградой, на противоположной стороне, кто-то сидел. И, по-видимому, давно. Удобно расположившись, сложив ноги по-турецки и подперев голову ладонью. В сумерках я не могла разглядеть лица, оно размытым пятном белело за решеткой забора.

– Кто здесь? – послышался в тишине мой дрожащий голос. – Что вы здесь делаете?

– Не пугайтесь, мисс, – произнес приятный мужской голос, – я вышел прогуляться и увидел вас, увлеченную рисованием. Не хотелось мешать. Я уже час наблюдаю за вами. Чем же так привлек вас этот куст? Можно посмотреть?

Я осторожно встала и подошла к ограде. Через решетку сумела рассмотреть симпатичного юношу, возможно лет восемнадцати-двадцати. Он добродушно улыбался, даже не пытаясь приблизиться, видя мою застенчивость и пугливость.

– Возьмите, – протянула я альбом ближе к забору, – можете посмотреть.

Молодой человек протянул руку сквозь прутья и взял альбом. Несколько минут рассматривал розы, потом принялся молча перелистывать страницы. Пляж, яхта, закат, смеющаяся графиня Бегшир, моя сестренка…

– Вы прекрасно рисуете, мисс! – в голосе сквозило восхищение. – Вы художница?

Впервые мои картинки оценивал посторонний человек. Мама рассеяно, всегда на бегу, хвалила меня, если я успевала ей показать хоть что-то. Учителя постоянно указывали на недочеты и критиковали стиль. Но вот так, совершенно чужому человеку, я показывала свой альбом впервые.

– Нет, – рассмеялась я, – какая из меня художница! Просто увлечение, одно из многих.

– И у вас чудесно получается! – воскликнул молодой человек, а потом, словно опомнившись, протянул руку: – Позвольте представиться – мистер Роберт Уайт. А как зовут вас, прекрасная незнакомка?

– Мисс София Нордвик, – улыбнулась я. Меня еще никто не называл прекрасной незнакомкой. Было так непривычно и интересно стоять здесь, на пляже, в таинственных сумерках и разговаривать с мужчиной.

– Вы здесь отдыхаете? – задал вопрос Роберт.

– Да, – ответила я, – мы с классом на каникулах. Школа для девочек Солентон из Нортгемптона. А вы что делаете в Торки?

– Я работаю на каникулах, – послышался в темноте тихий голос, – в пансионате для мальчиков. Вот он.

Молодой человек показал за свою спину, вдалеке виднелась темная громадина здания.

– Как интересно! – воскликнула увлеченно я. – И чем вы там занимаетесь?

– Всем понемногу, – рассмеялся Роберт. – Это школа для мальчиков десяти-пятнадцати лет. Преподаю на каникулах физику, химию, астрономию. Мисс Нордвик, вы разве не знаете, какие великолепные звезды на побережье?

Я отрицательно покачала головой, потом, спохватившись, что в темноте он мог не заметить, ответила:

– Нет, не знаю… Признаюсь честно, я не очень увлекаюсь астрономией.

– Именно на побережье ее и лучше всего изучать. Только здесь, где линия горизонта сливается с земной твердью, и нужно рассматривать звезды, – тихим завораживающим голосом произнес Роберт. – Вам несказанно повезло встретить меня. Вы только посмотрите…

Я подняла голову и ахнула. Небосклон сиял миллионами бриллиантовых искр. Это было восхитительное зрелище! Они переливались, сверкали, вспыхивали и гасли. Все небо до самого горизонта пылало огнями.

– Вон, видите… – мужчина чуть притронулся к моей руке: я даже не заметила, что он подошел почти вплотную к решетке. Я испуганно отпрянула от забора.

– Нет-нет, не пугайтесь, мисс, – его тихий ласковый голос в темноте укутывал, словно пуховым одеялом. – Смотрите, на юге, почти на горизонте, Большой Квадрат Пегаса, а в углу, на северо-востоке, три яркие звезды…

Я силилась рассмотреть в огромном сверкающем скоплении этот квадрат. Но, боюсь, у меня так ничего и не получилось. Все звезды сливались воедино. Тем временем молодой человек продолжал:

– Это Альферац, Мирах и Аламак, самые яркие звезды Андромеды. Прекрасно, не правда ли?!

В голосе Роберта звучало такое восхищение и восторг, что даже я, далекая от астрономии личность, прониклась его энтузиазмом.

– Прекрасно, – эхом подтвердила я, – но боюсь, я так и не нашла ваш квадрат Пегаса.

Мужчина прыснул.

– Простите, мисс, я увлекся. Я изучаю физику и геологию в Кембриджском университете. И подрабатываю там же.

– А как это? – удивилась я.

– Это значит, что обучение у меня бесплатное, но на еду, жилье и прочее нужны деньги, – рассмеялся молодой человек.

– Простите за бестактность, – я смутилась.

– Что вы, мисс. Нечего прощать. Пишу домашние задания молодым богатым бездельникам в Кембридже, даю уроки на каникулах… – он хмыкнул. – Много еще всего.

– Интересная у вас жизнь, господин Уайт, – восхитилась я.

– Да, – рассмеялся мужчина, – можно и так сказать.

– Ой, – я вдруг спохватилась, – поздно уже, мне пора.

Я отошла от забора.

– Мадмуазель Буше будет искать…

– Подождите, мисс! – мужчина взволнованно прижался к решетке. – Я смогу увидеть вас завтра? Вы еще придете рисовать?

– Не знаю… – растерянно произнесла, и вдруг чисто женское кокетство заставило лукаво добавить: – Возможно.

– Я буду ждать, мисс Нордвик, – от его хрипловатого голоса внутри меня все затрепетало.

Подхватив юбки, побежала к корпусам. Сердце стучало от волнения, вызванного необыкновенным приключением. Я познакомилась с молодым человеком! Впервые разговаривала с мужчиной наедине! Правда, я не очень его рассмотрела – было темно, и я смущалась – но завтра… Я замерла. Неужели пойду?…

Конечно же, я пошла… На следующий день мы встретились, когда солнце только-только опустилось за горизонт. Когда я подошла к забору, Роберт уже стоял с той стороны, опираясь на решетку. Высокий, стройный, одетый в парусиновые светлые брюки и белую рубашку с закатанными рукавами. Услышав шорох, юноша обернулся и улыбнулся, тепло, хоть и (может, мне это только показалось?) немного грустно. Я протянула руку.

– Добрый вечер, мистер Уайт, давно ждете?

– Красивую девушку можно ждать вечно, – вроде бы банальность, но мне показалось, что прекраснее комплимента мне никто не делал.

– Я поспрашивал в округе, – он кривовато улыбнулся, – мне рассказали, что сейчас в вашем пансионе отдыхают самые титулованные девушки Англии. Сплошные герцогини, графини и баронессы…

В его голосе было что-то похожее на смущение. Я тряхнула головой и весело рассмеялась.

– Ну что вы! Я всего лишь дочь виконта и не планирую в ближайшем будущем менять титул и становиться, к примеру, герцогиней.

– Точно? – переспросил молодой человек, уголки губ дрогнули. – Обещаете?

– Обещаю! – торжественно произнесла я.

– Ловлю на слове, – заулыбался Роберт. Я зачарованно уставилась на преобразившееся лицо.

Открытый ясный взгляд притягивал, словно магнит. У него было умное подвижное лицо, высокий чистый лоб, широкие прямые брови и твердый подбородок с ямочкой. Его улыбка была самой доброй и искренней на свете. Серые глаза лучились теплотой и дружелюбием. В моем окружении никто так не улыбался. Мама чуточку поднимала уголки губ, не разжимая рта, папина улыбка и вовсе была похожа на саркастическую усмешку. А от улыбки Роберта мне самой хотелось улыбаться.