— Привет, братец, — помахал парню Антон. — Я тут у тебя пообедаю.

— Конечно, как тебе угодно, — он пожал плечами и подошел к раковине, набрав себе стакан воды. С момента смерти Кати Миранчук-младший не оставлял брата ни на минуту, боясь, что тот может что-то с собой сделать, да и Елене так было спокойнее за сына.

— Какой-то ты мрачный, — прищурился Тоша и откусил свой бутерброд.

— Просто устал. Утром был на кладбище, привез Кате новый букет, — Леша взъерошил свои волосы и посмотрел в окно. На улице уже во всю было лето, а он только сейчас это заметил. Как же много парень просто упускает, добивая себя болью, страданиями. Уже год каждый его день исключительно серый и мрачный.

— А как Кира на это реагирует?

— Кто? — непонимающе взглянул на него Алексей.

— Девушка твоя, — усмехнулся футболист.

— Она не знает, — спокойно сказал он, ведь понимал, что никогда и никому не сможет открыться на этот счет. Парень привык, что мужчина должен быть сильным, не проявлять никаких эмоций, а уж тем более делиться этим с женщиной, которая за ним должна чувствовать себя, как за каменной стеной.

— А, понятно. Брат, отпусти Катю, тебе станет проще.

— Это неважно, Тоша. Тем более, Кира собирается ко мне переехать на этой неделе, — произнес футболист, а только потом понял, что ошибся. Богуславская еще даже не согласилась стать его фиктивной девушкой, а тут он уже приплел какой-то переезд. Только из-за этого Миранчук не думал останавливаться и добиться ее. Так просто он от нее не отстанет.

— А вот это уже интересно. Тогда я на выходных приду к вам на ужин с ночевкой, посмотрю, как же она очаровала твое сердце, — попытался улыбнуться Антон, подозревая, что Леша все же врет.

— Конечно, — усмехнулся Алексей и начал судорожно искать в телефоне номер директора Киры.

Богуславская со всех ног неслась в больницу: перебегала дорогу, чуть не снесла несколько пешеходов. В данный момент для нее была важна только жизнь Алевтины. Эта маленькая девочка заменила ей всю семью, весь мир в целом, и так просто потерять ее она была не готова. Ведь Аля научила ее любить, так искренне и по-настоящему, не преследуя никаких целей, не из-за денег. Просто потому, что они есть друг у друга. Ей хотелось вложить в малышку все только самое лучшее, стать для нее лучшей подругой, к которой всегда можно обратиться за помощью, если будет плохо, плечом, в которое можно поплакать, и опорой, без которой невозможно в современном мире. Кире не хотелось, чтобы девочка была подвергнута стереотипам и нормам красоты, ведь, по ее мнению, это совершенно не требовалось, каждый человек и так прекрасен, а портить психику малышке не входило в ее планы.

Как же много значения люди придают тем самым нормам красоты. Все стандартизированно и вогнано в рамки. И каждый, кто в них не вписывается, просто отвергается обществом, становится изгоем и чувствует себя разбитым. И от этого ломаются судьбы. От этого умирают люди. Они просто становятся частью этого огромного комка, кричащего вокруг всем, как же на самом деле правильно жить. И от этого действительно становится противно от мира в целом. Как же сильно каждый человек боится выделиться. Лучше уж быть как все, соответствовать этому идеалу, чем сохранить свою непосредственность и индивидуальность. Ведь все, что не соответствует норме, просто не находит прибоя в нашем мире. И черт, это несомненно отвратительно. Потому что каждый человек просто прекрасен, вне зависимости от того, как он выглядит. И никого не должно волновать, как и что он на себя надел, в какой цвет покрасил волосы, сколько килограмм весит и какое решение все же принял.

— Как она? — буквально влетела в палату девушка и, увидев малышку, с многочисленным количеством трубок, присоединенных к крохотному телу, ужаснулась. — Моя девочка.

— Ты пришла, — прохрипела она.

— Я не могла тебя бросить, никогда, — начала махать головой Богуславская, а с ее глаз потекли слезы.

— Мы нормализовали ее состояние, но Алевтине становится все хуже и хуже. Нужно срочно устраивать перевоз во Францию, а там начинать новый курс лечения. Мы будем сегодня узнавать, может выбьем тебе льготы, понимаем же, что тебе тяжело все это оплачивать, — произнесла врач.

— Спасибо. Но я готова найти деньги, если ей станет наконец лучше, — сказала она, вытерла слезы и взяла девочку за руку. — Мы сможем победить твою болезнь, слышишь? Я обещаю, что ты выздоровеешь. Мы поедем путешествовать по миру, увидим множество стран. Веришь мне?

— Да, — прохрипела Аля, а потом закрыла свои голубые глазки.

— Ей нужен отдых, — погладила Киру по плечу женщина. — Я позвоню, обязательно.

— Спасибо, Анна Александровна.

Этого врача Богуславская знала уже несколько лет. Она всегда помогала ей с Алевтиной, даже жила с ней во Франции, пока Кира пыталась в Москве найти хоть немного денег на лечение. Эта женщина буквально спасала ее, заменила мать, которой ей так не хватало. Девушка привыкла, что в этом мире ей некому помогать, вот только Анна сразу же решила, что никогда не оставит ее в беде.

— Ник, что у нас там с фотосессиями? — Богуславская зашла в студию. — Я могу работать больше.

— Нет, Кир, мне придется урезать тебе количество съемок. Тем более ты говорила, что с Алей все налаживается. Прости, но да, — мужчина пожал плечами. — Просто нам присылают нового фотографа, ему тоже нужна работа, не только же тебе это все тащить. Плюс нам урезали бюджет

— Но мне очень нужны деньги, — отчаянно произнесла она. — Алевтине стало хуже, могут повысить сумму лечения.

— Но не повысили же, — ухмыльнулся он. — Я правда не могу, Кира. Я буду подыскивать тебе что-то дополнительно, но пару месяцев ты будешь получать в два раза меньше. Прости.

Эти слова эхом отдавались в ее голове. В два раза меньше. Ведь она так не сможет давать денег на лечение Али, да даже просто выжить. В этот момент ей хотелось просто бежать и искать дополнительную работу. Любую лазейку, за которую можно схватиться, чтобы просто вытянуться из этого болота. Слишком много ответственности свалилось на нее в этот период. Еще и Миранчук со своим предложением, которое сейчас уже и казалось не таким противным. Кира понимала, что ради Алевтины готова на все. Лишь бы та могла жить, чувствовать себя нормально и по-настоящему здоровой.

Стены маленькой квартиры снова давили на нее. Девушка уже думала искать новое жилье, чтобы платить меньше за съем, ведь лечение Али явно было у нее в приоритете сейчас. Спасти маленького ребенка, защитить ее от этого мира, от злой болезни, которая беспощадно поедала ее организм. Ведь кроме Киры у нее никого не было. И только она могла помочь ей. Она привыкла сама со всем разбираться.

И снова излюбленное место у окна, музыка, которая буквально уносила девушку от этого мира. Богуславская уже полтора часа не отрывалась от компьютера, редактируя оставшиеся фотографии. Она жила этой работой, только благодаря этому чувствовала себя лучше. В ее мечтах было когда-то все же открыть свою студию, где будет несколько профессиональных фотографов, которая будет известна по всему миру. Ведь через призму фотоаппарата Кира привыкла видеть этот мир. Девушка могла найти в каждом человеке что-то уникально, доказать, что он прекрасен и неповторим. Именно в этом и заключался смысл ее работы. Сделать людей счастливее, показать их красоту, пусть общество и причинило ей много страданий и боли, но она все же хотела совершать только добрые поступки.

— Да иду я, кого там принесло? — крикнула русоволосая и подошла к двери. — Товарищ Миранчук. Алексис собственной персоной, какая встреча. Чего вам надобно, юноша?

— А можно не паясничать? Я зайду? — закатил глаза Леша и прошел в квартиру.

— Если бы я сказала нет, то что-то бы изменилось.

— Квартира у тебя так себе.

— Не твое дело, — усмехнулась она, плюхнулась на диван и посмотрела на Алексея. Сегодня он был до невозможности просто одет, такое чувство, будто это вовсе и не Миранчук, ведь им с братом всегда был присущ крайне пафосный стиль. — Ты что-то хотел?