Комментарий к 3.

На самом деле, очень трудно не спешить и не закончить историю за 2 страницы, теряя смысл и сюжет.

========== 4. ==========

Этот кошмар был другой.

Я стоял среди людей в чёрных мантиях и моё плечо с силой стискивали чьи-то пальцы. Но я почти не чувствовал эту хватку, потому что всё моё существо тянулось к такому маленькому в огромных руках телу, запрокинутой черноволосой макушке, закрытым глазам, что уже не обожгут меня своей зеленью. Я смотрел на безвольно свисающую руку, покрытую сажей, на пальцы с поломанными ногтями, что совсем недавно тянули меня из Адского Пламени и в груди зарождался не крик, а звериный вой.

- Тише, Драко, сынок…- шёпот отца. Я ведь знаю, что он не понимает меня сейчас, но всеми силами будет держать, лишь бы уберечь, пусть и поздно… И я просыпаюсь, завывая от страха, что мне только почудилось шевеление твоей ладони.

Лёжа в развороченной постели, мокрый от пота и липкого ужаса, я все равно рад этому кошмару. Теперь у меня есть моё имя. Родное, собственное, вернувшее мне частичку личности.

Прошлепав босыми ногами в ванную, по пути вызвав горничную, уже привыкшую приносить мне кофе среди ночи, я встал под горячий душ. Меня ещё немного потряхивало. Тяжёлая ночь. Тяжёлый месяц.

Старички в правлении никак не хотели отдавать власть непонятному наследнику и пришлось проявлять чудеса дипломатии, чтобы получить желаемое. Но у меня были НАВЫКИ, я просто ЗНАЛ и УМЕЛ управлять, договариваться, давить и подчинять. За этот месяц после выписки я постоянно увольнял, нанимал, пожимал руки, улыбался обольстительно или доверительно, лгал, манипулировал, подкупал. Делал вид, что не замечаю пристальных взглядов Смита в его редкие визиты, ибо избавиться от его соглядатаев оказалось на удивление просто. Не “слышать” сказанное им тихим шёпотом самому себе : “Совсем как у отца хватка, своего не упустит” - и не вцепиться в него со змеиным шипением, чтобы выбить, выгрызть, выцарапать информацию было сложнее, но я сдержался. Я ещё слишком мало вспомнил и почти ничего не узнал.

Погрузившись в работу с головой, добиваясь признания и власти, я прекрасно отдавал себе отчёт, что все эти действия лишь для того, чтобы заглушить тревогу. Писем не было. Да, почти с того самого дня, как я переехал в особняк. В тот день была короткая записка, поздравление :

” Ты почти на воле, поздравляю! Держись крепче!”

И всё. Он пропал. И меня душила тревога, я действительно боялся, что с ним беда. Мне стало жизненно необходимо получать его послания. Я уже настолько убедил себя, что это именно Он, что, не дай Бог, признайся мне Смит, назвав это проделками какой-то дамочки, ни за что бы не поверил.

И теперь этот сон. Не думать о плохом, погрузиться в детали, дал я себе установку и вышел в спальню. На столике дожидался кофе. Взяв чашку, я подошёл к окну. Темень и тишина. Прямо моя душа! А как хочется зажечь в ней хоть какую-то искру…

Повернувшись обратно к столику, я замер. Белый конверт лежал у блюдца.

Я метнулся к нему, забыв о кофе и расплескивая его на пижаму. Чертыхаясь и вытирая мокрые руки, схватил его, вынул листок. Я дрожал, я горел, я был рад. Такие родные закорючки - моя личная доза.

“Привет. Ты знаешь, это ужасно трудно, лежать и ничего не делать так долго. Я даже не мог написать тебе, так как рядом постоянно были всякие люди. И ещё эти зелья. Ненавижу их. У тебя всегда получались гораздо лучше. А может, ты только для меня их так готовил? Шучу. Ты ведь и забыл, когда держал в руках котёл. Но из твоих рук они и правда были вкуснее. И помогали быстрее. Я безумно скучаю. Всё время думаю, что ты там живёшь и не помнишь, не хочешь помнить. А вдруг, вдруг… Или у тебя уже кто-то есть. Какая-нибудь блондинка, тебе под цвет. Черт! Это всё зелья! Я не хочу представлять, даже теоретически, что ты можешь кого-то коснуться так, как прикасался ко мне. Никогда. Даже если они будут контролировать каждый мой шаг, я придумаю ещё миллион способов обойти Обеты и в конце концов найду тебя. Просто верь мне. И вспомни. Хоть что-нибудь! “

Я держал письмо в руках и странное тепло шло от слов к моим рукам, растекалось по коже, прожигая в ней неизвестные мне руны. Мне казалось, что я просто должен, просто обязан сказать ему, что жду. Что вспоминаю. Пометавшись по комнате, я нашёл карандаш. Мне было все равно, что я делаю ерунду, но мне так хотелось передать ему то, что распирало меня изнутри.

“Ты идиот! Мне кажется, я этого не смог бы забыть, даже если бы захотел! Я мало что вспомнил, но все мои воспоминания связаны с тобой. По крайней мере, я надеюсь, что именно с тобой. Огонь, твоя рука, тянущая меня из пламени, твоя спина. И ещё другие твои прикосновения. Не смей думать пошлости! Я точно знаю, что ты их себе представляешь, но нет. Такого я не помню. Возможно, пока. А, может быть, это я испорчен до края, раз жду подобных воспоминаний. Мне снятся сны, кошмары. И они все о тебе. Ты и я. Твоя смерть. Ты не смей умирать! Слышишь? Я запрещаю! Никогда. Без меня. Просто жди. И верь в меня тоже. Как я верю в тебя.

Драко. “

Что дернуло меня подписаться своим именем, я не смогу объяснить. Но чувство правильности происходящего толкнуло меня дальше. Открыв конверт, я вложил в него исписанный нами лист. Секунду ничего не происходило, а потом тот просто растворился у меня в руках. Вернее, было чувство, что кто-то мягко вынул его у меня из рук.

Оторопев, я сидел в кресле, глядя на свои подрагивающие пальцы. Что это сейчас было? Что будет дальше?

Ответ не заставил себя ждать. С тихим хлопком на колени мне опустился листок.

” Я верю в тебя, Драко!”

И подпись:

“Гарри”.

Комментарий к 4.

Сладкое на ночь вредно, но всё же… Немного сахара)

========== 5. ==========

Весь день у меня жутко болела голова. Меня раздражали все вокруг, особенно Смит, который посматривал на меня с особым вниманием и оказывался рядом, как только я тянулся к спрятанному во внутреннем кармане пиджака письму. А так как это происходило почти каждые полчаса, то и чёрная фигура маячила на периферии зрения постоянно. Но удержаться я не мог.

Гарри. Гарри. Мысленно я произносил это имя на разные лады, то растягивая гласные, то делая упор на звонкую “р”. Мне бы понравилось, как оно звучало бы из моих уст.

Совет директоров мог бы праздновать сегодня свою победу, если бы Смит, по каким-то своим соображениям, не предложил перенести встречу на завтра. Как он решил вопрос со стариканами, мне было без разницы. Я был в своих мыслях, вернее тех из них, что пробивались через боль. В конце концов мой поверенный не выдержал.

- Мистер Мэлой, вам нехорошо? - ах эта искренность! Откуда она берётся в его голосе?

- Н-да. Я немного устал. Голова…

- У вас головные боли? Давно? - слишком много тревоги, слишком…

- Сегодня особенно, а так… Иногда бывает.

- Так что же вы молчите! Вам необходимо домой. Сейчас же!

Он зашагал в сторону автостоянки, совершенно не заботясь, иду ли я следом. Но кто бы спорил? Иду, вернее плетусь, морщась от резких движений. К особняку мы буквально подлетели, от чего у меня вырвался невольный стон.

- Потерпите, потерпите, - Смит всё бормотал, помогая мне выйти из авто. - Сейчас я сделаю чай. Эти ваши горничные совершенно ничего не умеют, не то что…