Михаил Полищук
Поцелованные Одессой. Эссе
* Эссе (фр. essai – попытка, проба, очерк) – литературный жанр, прозаическое сочинение различного объёма и свободной композиции.
Эссе выражает индивидуальные впечатления и соображения автора по конкретному поводу или предмету, не претендуя на исчерпывающую или определяющую трактовку темы.
«Существует рассеянное по всему миру сообщество объединенных восхищением городом, который носит имя Одесса. Реальный ли это город или только миф, питающий воображение?..» – таким вопросом задается Сандрина Треине, составитель сборника «Запах Одессы».
© М.Л. Полищук, автор, 2019
© Горшков А.Л., оформление, 2019
© Прогресс-Традиция, 2019
«А знаете ли вы, что такое Одесса?»
«А знаете ли вы, что такое Одесса? Нет, вы не знаете, что такое Одесса! Много есть на свете городов, но такого прекрасного нет. Посмотрите на Одессу с моря. Рай! Посмотрите с берега! То же самое. Да что говорить! Когда одесситы хотят сказать, что кому-то хорошо живется, они говорят: “Он живет, как бог, в Одессе”. А попробуйте сказать в Одессе: “Он живет, как бог, допустим, в Нью-Йорке”. Вас поднимут на смех или отправят в сумасшедший дом.
Вот что такое Одесса!» (Леонид Утёсов. Спасибо, сердце!..)
«Вымышленный Зурбаган…»
«Одесса представляется мне чем-то вроде вымышленного Зурбагана, честь открытия которого принадлежит писателю Александру Грину». (Юрий Олеша)
«Не просто город…»
Одесса – «…не просто город, это ещё мифологический образ. С ним связаны представления и ассоциации, почерпнутые из литературы, кино, оперетты и бесчисленных полублатных песен. Существует, кроме того, распространенное общественное мнение о своеобразном характере Одессы и её особом месте среди других городов, как России, так и Советского Союза» (Из книги голландского автора Яна Паула Хинрика «Миф Одессы»),
«…Наименее известный из наиболее величественных европейских городов…»
Анонсируя книгу об Одессе, написанную профессором Джорджтаунского университета (США) Чарльзом Кингом «Одесса: гений и смерть в городе мечты» (Charles King. Odessa: Genius and Death in City of Dreams), британский журнал «Economist» называет её «достойным вкладом в историю одного из наименее известных из наиболее величественных европейских городов».
«Грандиозный и многообещающий проект…»
«Одесса была… проектом столь же грандиозным и многообещающим, сколь и необычным для своего времени. Можно без преувеличения говорить о том, что за последние столетия на карте Европы не появилось ничего подобного. Фундаторы города и порта отлично видели открывающиеся возможности, почти невероятные перспективы. Подобно покорителям Сибири, преобразователям Дикого Запада или ещё каким-нибудь крестоносцам, они получили широкий простор для маневра и колоссального по масштабам эксперимента. Реализация подобного эксперимента в “казарменной России” была вдвойне, втройне эффективной и создала для её участников иллюзию невероятной свободы» (Евгений Голубовский, Олег Губарь. Из рецензии на книгу Иосифа Де-Рибаса «Старая Одесса. Забытые страницы»).
Вольная гавань…
«История Одессы больше похожа на историю отдельного государства, чем на историю города. Будучи городом Российской империи – феодального государства, Одесса никогда не знала феодального уклада экономики. Таких экономических свобод, как в Одессе, не знал ни один российский город. Даже когда Одесса перестала быть вольной гаванью – она оставалась вольным городом» (Из истории Одессы).
Дитя «фронтира»
«Понять феномен Одессы потому и сложно, что он сформировался в результате пространственно-временного сочетания природных, геополитических, социокультурных и других рубежей многомерного коммуникационного пространства. Созидательная энергия была обусловлена притяжением пассионариев, “европейским либерализмом”, полиэтничностью, традициями экономической свободы и самоуправления, транзитной торговлей» (Вл. Дергачёв. Феномен Одессы).
Специфическое сочетание «природных, геополитических, социокультурных» условий, определивших своеобразие возводимого на брегах Понта Эвксинского города (др.-греч. – Чёрное море), позволяют Одессу отнести к феномену «культуры фронтира», трактовку которого американский историк Фредерик Тёрнер предлагает в сборнике статей «Фронтир в американской истории».
В частности, он демонстрирует этот феномен на примере пограничных культурных анклавов Америки, где под влиянием непосредственных контактов с местными аборигенами (американскими индейцами) «европейский колонист превращается в “янки” – американца».
Концепция фронтира, пограничности (англ. frontier – граница), сегодня играет заметную роль в смыс ловом контексте европейской культуры – особенно в рамках наблюдаемой в последнее время возрастающей волны «великого переселения народов».
Граница, которая изначально мыслилась как некая разделительная полоса между цивилизацией и «варварским миром» (Ф. Тёрнер), и, в частности, для Камю служила всего лишь «грубым миражом истории», сегодня рушится под напором процессов, порождённых глобализацией.
«По сути “фронтир” – это взаимопроникновение и противоречивое сочетание различных культурно-цивилизационных практик в таких формах, как конфликт, симбиоз и предсинтез. Фронтир изначально был наделён огромным ценностно-символическим смыслом Рубикона, который необходимо пройти, или пропасти, в которую можно обрушиться» (И.Я. Левяш. Фронтиры христианской Европы…).
Черты «фронтира» («пограничности»), формирующийся культурный анклав Одесса обретает в условиях тесного взаимодействия различных отличающихся своим укладом и практикой повседневной жизни «инородных» для России этнических и религиозных групп. В результате такого взаимодействия возникает специфическая идентичность её обитателей, чьи ценностные установки не укладываются в господствующие стандарты патриархально-имперского уклада России.
«Там всё Европой дышит, веет…»
Я жил тогда в Одессе пыльной…
Там долго ясны небеса,
Там хлопотливо торг обильный
Свои подъемлет паруса;
Там всё Европой дышит, веет,
Всё блещет югом и пестреет
Разнообразностью живой.
Язык Италии златой
Звучит по улице веселой,
Где ходит гордый славянин,
Француз, испанец, армянин,
И грек, и молдаван тяжелый,
И сын египетской земли,
Корсар в отставке, Морали.
(А. Пушкин. Евгений Онегин)
«Там всё Европой дышит, веет…» – вот первый набросок образа Одессы, оказавшийся, по уверению пушкинистов, «патентом» на бессмертие города.
Пушкин открывает для себя Одессу в 1823–1824 годах, когда город отмечает всего лишь тридцатилетие своего существования.
Восторг Пушкина «европейскостью» Одессы поражает своим контрастом недавнему прозвучавшему из его уст нелицеприятному восклицанию в адрес отечества:
Увы! куда ни брошу взор —
Везде бичи, везде железы,
Законов гибельный позор,
Неволи немощные слезы;
Везде неправедная Власть
В сгущенной мгле предрассуждений
Воссела – Рабства грозный Гений
И Славы роковая страсть…
(А. Пушкин. Ода «Вольность», 1817)
