– Вперёд! Босс хочет вас… видеть, – слышу я из темноты.

Я вхожу, подталкиваемая в спину револьвером, в небольшую, полутёмную комнату. Там, в чёрном кожаном кресле, сидит полноватый седой мужчина в дорогом сером костюме. Его седина блестит серебром в тусклом свете настольной лампы. Криво повязанный галстук держит в своих руках прехорошенькая блондинка в красном мини платье. На её лице нет даже проблеска ума – с приоткрытым ртом, девушка всецело занята созерцанием уже немолодого Аполлона.

– Пошла вон, – коротко бросает мужчина, и блондинка, обиженно сопя, прошмыгивает мимо меня.

Мужчина поднимается с кресла, и пристально смотрит мне прямо в глаза своим наглым, чёрствым и насмешливым взглядом:

– Виктория Юрьевна? Добрый вечер.

– Вы уверены, что он добрый? – Шепчу я, тут же закусывая губу до крови.

Нельзя так разговаривать с Касьяновым, я это знаю. Он не прощает такого отношения.

Глаза мужчины заискрились недобрым огоньком. Ещё секунда, и он меня ударит. Я зажмурилась, предвкушая смачную пощёчину. Но, Павел Андреевич, усмехнувшись, лишь кивает:

– Вы не забыли, что ваш муж задолжал нам крупную сумму? Счётчик давно включён, у вас серьёзные неприятности, моя дорогая.

Я стою, ни жива, ни мертва. Что хочет от меня этот мужчина? Да, Лёня, по своей глупости, связался с криминальным миром, но он уже полгода, как мёртв.

Касьянов вальяжно подходит ко мне, на ходу развязывая серый галстук с разводами, и накидывает его мне на шею, как удавку. Сильно дёрнув, его холодный голос приказывает:

– На колени!

Я оглядываюсь – Боже, у двери стоят два громилы-охранника, бежать мне некуда, никто меня не услышит, и не спасёт. На лицах амбалов – насмешливые ухмылки. Они предвкушают интересное шоу.

– На колени! – Властным голосом приказывает Касьянов, сильно дёргая галстук.

От осознания собственной слабости, я подчиняюсь. Что хочет от меня этот тиран? Две пары глаз лишних свидетелей смущают меня, но тут уже не до жиру – быть бы живу, приходится подчиняться.

Я встаю своими голыми коленями в капроновых колготках на ковёр подле Павла Андреевича и почтительно замираю с опущенной головой. Мужчина шумно вздохнув, расстегнул ширинку на своих дорогих брюках. Я с ужасом округляю глаза – что он от меня хочет?

– Вы понимаете, что находитесь в полной моей власти, Виктория Юрьевна?

Мужчина хватает меня своими сильными руками за подбородок, и нагло прижимает моё лицо к своим брюкам. От ужаса я закрываю глаза, а кожей ощущаю мужское естество Касьянова, сквозь тонкую ткань брюк.

– Нет! Умоляю, не надо!

Мой крик только раззадоривает мужчину, и он расстёгивает ремень на брюках. По моей спине течёт липкий противный пот, и я вся дрожу, в ожидании казни.

Что он собирается со мной делать? Неужели, он заставит меня удовлетворять свои низменные потребности вот тут, на глазах у своих амбалов?

За спиной раздаётся наглый смех охранников, предвкушающих сцену порнографического содержания, и я вспыхиваю, как горящая спичка.

Господи, что же делать?

– Убирайтесь! – Процедил Павел Андреевич.

Из моей груди вырывается вздох облегчения. Он отпустил меня?

Я пытаюсь вырваться, но с ужасом понимаю, что это адресовано не мне, а двум амбалам, ставшим свидетелями моего падения к ногам их босса.

Хлопнула дверь, и в помещении всё стихло. Я слышу лишь жадное дыхание Касьянова.

Что он собирается делать дальше? – Проносится в моей голове, но мужчина, неожиданно, ослабляет хватку, и даёт мне возможность отстраниться.

Я отползаю на коленках от мужчины, и выпрямляюсь, одёрнув свою строгую тёмно-синюю юбку, в которой я обычно хожу на работу. На колготках мгновенно поползла стрелка.

Мужчина застёгивает штаны и смотрит на меня в упор своим властным взглядом.

– Даю вам месяц, чтобы расплатиться со всеми долгами вашего мужа, – зло бросает Павел Андреевич, поправляя бриллиантовую запонку на своём рукаве.

– Но… Это слишком большая сумма, – я дрожу под взглядом этого властного мужчины.

Он мне просто противен!

– Я знаю, кем вы были в прошлой жизни. И прекрасно понимаю, что вы способны заработать такую сумму своим любимым занятием.

Наверное, на моём лице отразилась вся гамма чувств – что он имеет ввиду?

Касьянов разворачивается, подходит к своему письменному столу из красного дерева, достаёт из него недр папку в ярко-жёлтой обложке, и кидает на стол:

– Читайте!

Я медленно, на ватных ногах, подхожу к столу и хватаю со стола папку. Это досье. На меня. Пролистав несколько страниц, я с ужасом понимаю, что здесь собрана вся моя подноготная.

– Впечатляет, мисс, Золотые пальчики?

Я судорожно сглатываю комок, стоящий в горле, и медленно перевожу взгляд на мужчину. Как он узнал? Это моя часть биографии давно в прошлом, я похоронила ту Вику и не собиралась никогда её возрождать. Но теперь она, словно птица Феникс, восстала из пепла, и вот. Всё передо мной.

Да, это все, правда. Выросшая в детском доме Виктория Лукина была карманщицей, профессиональной воровкой, щипачкой. И за свои ловкие, быстрые руки я получила прозвище «мисс золотые пальчики».

Но, после знакомства с Лёней, я постаралась забыть свою первую профессию, получив работу музыкального педагога в одном из детских садов округа.

– У вас месяц, – хриплым голосом повторил Касьянов, пряча папку обратно в ящик стола, – но мне нужны не просто деньги. Мне нужна диадема!

– Что? – Я дёрнулась, не веря своим ушам.

Он сошёл с ума?

Павел Андреевич достаёт из ящика своего стола другое досье – на сей раз в тёмно-зелёной обложке, и кидает его мне, как подачку собаке. Открыв первую страницу, я изумлённо всматриваюсь в данные: «Ельцов Владислав Сергеевич».

– Надеюсь, вам известно это имя. В своём домашнем сейфе он прячет одну изумительную вещицу. Принесите мне её, и мы в расчёте.

Я продолжаю молча листать досье на знаменитого бизнесмена и владельца ювелирной фирмы. Касьянов сошёл с ума? Каким образом я должна обокрасть этого мецената?

Павел Андреевич, усмехаясь, подходит ко мне и заглядывает в глаза. По телу мгновенно ползут огромные мурашки, размером с кошку. Что ему опять от меня нужно? Мужчина больно хватает меня за шею, и, хрипло произносит:

– Ведь вы понимаете, Виктория Юрьевна, что вы в моей власти? И я сделаю с вами всё, что захочу, если вы не выполните свою часть уговора.

Чтобы показать свою силу и всесильную власть над всем, что его окружает, Касьянов хватает меня за воротник белоснежной блузки, и с силой дёргает его. Маленькие пуговички, как жемчужины, градом посыпались на пол, а блузка бесстыдно распахнулась, открывая седовласому мужчине мою высокую грудь в белом кружевном бюстгальтере.

– А ещё у меня целый штат охраны. Тупоголовых парней, которые уж очень любят женское тело. – Прохрипел Павел Андреевич, хватая своей огромной рукой мою небольшую грудь второго размера. – И, будьте уверены, Виктория Юрьевна, они не будут с вами церемониться.

Я вскрикиваю от боли. Его жёсткие, сильные руки, продолжают елозить по моей груди, больно сдавливая сосок. В висках стучит только одна мысль – бежать!

Павел Андреевич отстраняется от меня, и хлопает в ладоши. Я испуганно оборачиваюсь. В помещение входит один из тех амбалов, которые притащили меня сюда прямо от дверей детского сада, где я работаю музыкальным педагогом.

Что он задумал? Неужели, хочет продемонстрировать, что будет со мной, если я ослушаюсь?

Закусив губу, я стою, боясь шелохнуться.

– Петя, проводи нашу гостью. – Хриплым баритоном говорит Касьянов, насмешливо глядя на меня. – И запомните, Виктория Юрьевна, ровно через месяц я жду мою диадему. Если нет – пеняйте на себя.

Охранник шумно кивает мне, и я, прижимая к оголённой груди досье на Ельцова, на ватных, дрожащих ногах, ухожу в темноту…

Я застонала, дёрнулась, и проснулась. Снова этот кошмар!