Вялый интерес сразу окреп и трансформировался во фразу:

– Довольно необычное увлечение для женщины.

– Это на ваш взгляд, – резко перебила меня соседка, холодно глянув пронзительно-зелеными глазами. – Обычные мужские штампы. Вам было бы привычнее, рассматривай я кухонные комбайны и золотые цацки, вдобавок глупо хохоча в ответ на ваши дурацкие и жалкие потуги познакомиться с целью перепихнуться.

– Ничего глупого в моем вопросе нет… – я в буквальном смысле оторопел от неожиданной отповеди и нешуточно разозлился. – Да, вы в чем-то правы, действительно, девяносто девять и девять десятых женщин вели бы себя так, как вы говорите. А одна десятая процента обычно рассматривает подобные журналы только с целью нарваться на вопрос – вроде моего. И опять же, напрашиваясь на знакомство.

– Размечтались. Надо же, вас оскорбляет, что женщины притрагиваются к извечно мужским игрушкам? А некоторые… – девушка презрительно глянула на меня, как бы показывая, кого она имеет в виду, – а некоторые, только косят под знатоков и изображают, что знают, как пользоваться такими игрушками. А сами только умеют косить на форумах под знатоков и делать хедшоты[1] в компьютерных стрелялках. А еще пиво жрать. После работы в офисе.

– Да что вы… – я начал было заводиться, но потом просто рассмеялся и протянул девушке руку. Наконец, дошло, что попутчица просто меня провоцирует. – Все, все, мир, сдаюсь. Да, так и есть, спорить не буду. Ну… почти так. Будем считать, что знакомство какое-никакое состоялось. Максим меня зовут.

– Гертруда, можно Герда, – буркнула девушка, крепко пожимая мою руку, затем внимательно посмотрела на меня и тоже заулыбалась. – Только не надо…

– Понял, понял. Обещаю не клеиться… – я облегченно вздохнул и возгордился своим, еще не до конца потерянным умением ладить с девушками, пусть даже с самыми норовистыми.

– Коньяк будешь? – совсем оттаяла соседка и, не дожидаясь ответа, вытянула из объемистого рюкзачка, валявшегося у нее под ногами, увесистую серебряную флягу. Явно старинной работы, вдобавок украшенную немецким орлом из накладного серебра на выпуклой стороне.

Еще не отойдя от такого резкого перехода от вой-ны к мирным действиям, я принял раскладной серебряный стаканчик, тоже ручной работы с густоватой, пряно пахнущей жидкостью, и сделал маленький глоток.

Коньяк оказался не просто хороший, а великолепный. Я считаю себя знатоком, но опознать его так и не смог. Просто ничего подобного раньше не пробовал.

– Отличный коньяк. Какая марка?

– Мартель Гордон Блю[2]. Подарили, когда была во Франции. А чего ты не лезешь с тостами типа: за прекрасных дам и прочей пошлостью? – поинтересовалась у меня Герда и тоже лихо опрокинула свой стаканчик.

Я не преминул немного отыграться.

– Как-то не к месту эти тосты. К тому же тебя явно не назовешь прекрасной дамой.

– Интересно, продолжай… – попутчица одобряюще кивнула. – Ты на правильном пути.

– Прекрасные дамы это… это сюсюканье, кружавчики и уж явно не журнал «Охота и Оружие», да и точно не коньяк в эсэсовской фляжке, – я вел свою партию больше по наитию. – Сильная, уверенная в себе красивая девушка – вот это про тебя. Как-то так.

Герда кивнула и вновь наполнила стаканчики.

– Ты или нормальный мужик, что, конечно, маловероятно – их так мало осталось. Скорее всего, просто умный. Ну да ладно, не будем разбираться. Зачем в Таиланд собрался? Секс-туризм? Или просто развеяться?

– Да нет. Точно не секс-туризм. Само слово… какое-то липкое, грязное. Я не против здорового секса, но только не за деньги. Будем считать, еду развеяться.

– Мне без разницы. – Герда с непонятным выражением лица пожала плечами и в третий раз разлила коньяк по стопочкам. – Так, спросила… из вежливости. Надо же о чем-то разговаривать, когда пьешь коньяк. Так сказать, из самого худшего выбираем лучшее.

– В смысле?

Какая-то она все-таки странная. Сама предложила выпить и теперь усердно демонстрирует свое полу-презрительное отношение. Это я-то лучшее из худшего?

– Не заморачивайся. Держи. – Попутчица чуть ли не насильно вложила мне стаканчик в руку и скучным тоном сказала: – Давай выпьем за лучшие варианты в нашей жизни.

– Не против, – немного промедлив, ответил я и добавил девушке в тон: – И чтобы эти варианты нам встречались везде. Даже в самолете.

Герда выпила, прищурилась, как бы стараясь понять, что я имел в виду, потом с возмущением на меня уставилась, вырвала из рук стопку и отвернулась, давая понять, что разговор окончен. И совместное распитие тоже.

Вот же зараза. Закончен так закончен, считать себя лучшим из худших я не собираюсь. Нет, все-таки западные женщины проблемные до невозможности. Именно европейские и американские. С южноамериканками, а тем более нашими девушками проблем, наверное, было бы гораздо меньше. Познакомились, приятно поболтали, уже прекрасно понимая, чего хотим друг от друга, и к посадке в Бангкоке, в случае совпадения интересов, имеем планы на совместный отдых или, по крайней мере, на некоторое, проведенное вместе время. Я за традиционные ценности. Категорически. Феминизм и всякие гендерные заморочки – от нечистого. Определенно.

Все оставшееся до посадки время мы старательно не замечали друг друга. После посадки я потерял ее из вида ровно до того самого времени, пока мы не оказались опять рядом в креслах, но уже в самолетике, летевшем на остров Самуи, где у меня был забронирован отель.

Герда возмущенно на меня уставилась и ехидно поинтересовалась:

– Ты маньяк?

– С чего это ты взяла? – буркнул я в ответ и невольно оглянулся по сторонам.

По иронии судьбы половина пассажиров самолета оказались русскими, Герда говорила громко, все всё услышали и сразу уставились на меня. С особым интересом смотрела расплывшаяся дамочка позднего бальзаковского возраста с обесцвеченными волосами и мини-юбкой на жирных телесах. Смотрела и нервно облизывала полные губы, накрашенные ядовито-красной помадой. Мама…

– А зачем ты тогда меня преследуешь? – изобличающе ткнула в мою сторону пальчиком девушка.

– Не обольщайся. У меня отель на Самуи забронирован.

– Скажи еще – в «Коралл Бей».

– В «Коралл Бей». Думал, хоть здесь избавлюсь от… – я хотел сказать, от кого хочу избавиться, но промолчал. Еще скандалить начнет.

Далее повторилась та же история, что и в «Боинге». Мы опять перестали замечать друг друга, до того самого момента, пока нас не заселили в соседние бунгало.

Да уж, везет как утопленнику.

Ругнувшись от досады, я принял душ, переоделся и пошел в бар, находящийся в пяти минутах ходьбы от моего домика. Чудные пейзажи и волшебной красоты Сиамский залив отвлекали от мрачных мыслей, но я так и не смог понять, какого хрена меня занесло в Таиланд. С увиденной во сне местностью местные пейзажи совсем не сочетались. И эта скандинавка чертова…

Добрел до бара, стилизованного под тропическую хижину с большой верандой, сел за столик и заказал моментально нарисовавшейся рядом миловидной и миниатюрной официантке местное пиво Tiger. За заоблачную цену в местных фантиках. Впрочем, оно оказалось весьма приличным на вкус.

– Рад приветствовать соотечественника, – вдруг произнес кто-то рядом на русском языке.

Я повернул голову и увидел сухонького старичка лет шестидесяти возрастом, одетого в широкие льняные брюки, кожаные сандалии, пеструю гавайку, и с неимоверно дорогим хронометром Vacheron Constantin[3] на запястье правой руки. Очки в изящной черепаховой оправе, массивная причудливая золотая цепь на шее и перстень с большим черным камнем, изящная трость из черного дерева, с вырезанной головой льва вместо ручки – дополняли его облик, самый изысканно аристократичный. Олигарх в натуральном виде.

– Здравствуйте. Присаживайтесь, – я показал рукой на стул.

Старикан своим видом вызывал доверие, так что можно и поболтать.