Был обычный пасмурный день зимы. В деревне было все на своих местах: дети играли в снежки, пока их родители разгребали снег. Из-за неурожайного лета, деревня голодала уже вторую неделю и находила себе пропитание исключительно за счет проезжающих простаков. Все двенадцать домиков, стоящих в овале, были прогнившими и замерзшими. Печки были только у старосты и его брата. Их дома были выше обычных, по вечерам оттуда шёл дым и пахло индейкой. Однажды они решили накормить всю деревню своими запасами, но передумали, ведь прокормить сорок голодных ртов в такое суровое время года тяжело. В деревне жители вели себя довольно неприветливо. Они общались спокойно, но в их глазах можно было увидеть злой умысел, не объяснимый словами. Будто каждый из них хотел зла другому, или даже разрушить дом соседа до основания.

Неожиданно раздался крик.

– Странник у ворот! Странник у ворот! Требует отворить ставни. Зовите Старосту!

Неожиданно распахнулась дверь главного дома. Староста выглядел ухоженно, для бедняка. На вид ему было лет сорок, не больше. Рыжие волосы и веснушки – первое, что бросалось в глаза. Была родинка под нижней губой, похожая на зернышко тыквы. Виднелись морщины около глаз, и еле-заметный шрам возле левой брови. Сметана большими каплями капала с его гигантских усов на потертую, с заплатками и узорами, но белую рубаху. Одет был в легкие штаны и черные сапоги, доставшиеся ему по наследству.

Он незамедлительно надел свою шубу и бросился к воротам. Перед заснеженным лесом, у ворот стоял мужчина, на котором был накинут бурый меховой плащ. Левой рукой держал узду массивного черного коня. У ярко красного седла весела потертая, кожаная сумка с заклепкой.

– Кто такой? – уставшим и взволнованным голосом спросил он.

Странник ответил ехидным голосом:

– Хочу повидаться с жителями местными. Мне необходимы подковы для коня, и еда, да чтоб пожирнее!

Староста был готов выпрыгнуть из штанов, узнав о страннике с деньгами. Но, не подав виду, он холодно и безразлично произнес:

– Проходи!

Двери отворились.

Перед старостой стоял хорошо одетый в черную кожаную одежду мужчина. Он был невысокий, стройный и подтянутый. Однако создавалось ощущение, что одежда ему не по размеру. С его пояса свисала маленькая вытянутая с приплющенным концом шляпа. На рубахе, шляпе, брюках и даже сапогах можно было заметить золотые пряжки и крепления. Сняв плащ, староста увидел лицо путника. Глаза были серого цвета, негустая черная борода, тонкие брови и проколотое правое ухо. Голова его была чистой, черные локоны волос симметрично окутали голову путника. Лоб у него было открыт, можно было разглядеть капли пота на нём.

Не успев сделать полшага, староста начал задавать вопросы.

– Как твоё имя незнакомец?

– Моё имя тебе знать не обязательно, выродок. Можешь звать меня Гонцом.

– Откуда путь держишь, Гонец? – он осмотрел подкову коня. – Судя по ней, ты в пути дней шесть, не меньше. Но по одежде я сказать такого не могу.

– Я блуждаю неделю по лесу в поисках некого Грашуха, сына Ластрея. Говорят, он живёт в этой деревне. У меня для него послание от важных людей.

Сменив тон, староста чуть ли не запел нежным голосом.

– О! Это мой горе-брат! Он ушёл на рыбалку, но должен прийти совсем скоро. А вам, господин Гонец, я предлагаю временно переждать эту зиму в моём доме. Прошу за мной!

Откланявшись, староста проводил гостя к своему дому. По пути к дому, Гонец смотрел на прячущихся в домах жителей деревни, и не мог понять, чего они от него хотят: одни явно желали смерти, другие фальшиво улыбались, в надежде получить хоть какую-то выгоду от незнакомца. И только один старый дед не посмотрел на него, продолжая любоваться птицами. Этот пожилой и немощный старик в дырявой шубе и с тростью заинтересовал Гонца так сильно, что тот направился к нему, не обращая внимания на неугомонного старосту, болтавшего без остановки.

Гонец медленно подошёл к деду, снял перчатку и встал на колено, взяв деда за руку. Тот обнаружил, что рука холодная, как лёд, и на ней нет среднего пальца, оставшиеся обожжены, а сама кисть клеймена буков «В».

–Что значит буква? – с изумлением и лёгким сочувствием спросил путник.

Пожилой человек, словно не услышав вопроса молвил:

– В это время года, вороны особенно прекрасны. Знаете, почему?

Не дождавшись ответа, дед спустя некоторое время сухо ответил.

– Они такие же, как мы: ищут еду под любым камнем, в надежде остаться в живых.

Поняв, что дед невменяем, Гонец встал, надел перчатку и ушёл от него. В след старый человек крикнул ему:

– Вы, владыка, будьте осторожней! Не все люди здесь честные и порядочные.

Задумавшись над словами старика, путник направился в сторону помещения.

Гонец зашёл в дом. В отличие от других домов, в этом было тепло и уютно. Он был освещен тремя свечками, в углу стоял шкаф, в котором были сыры и молоко. Шкаф был увешан шитыми вручную белыми платками с изображением красной розы. Эта роза не была похожа на герб семьи Ластрея: скорее это обычная роза. Из кухни вел проход в спальную комнату, и, скорее всего, к погребу тоже. В шкафу также виднелись какие-то бумаги. Окна были с трещинами, но незначительными. Потолок был не таким чистым как комната, но тоже достойным. Стены были сделаны из брёвен, наложенных друг на друга. Брёвна были крепкие и сухие, не смотря на погоду. Подойдя к столу, староста начал говорить.

– Меня, значит, звать Страфий. Мы с Грашухом жили тут ещё до смерти отца. Помню, я с ним…

Не успев договорить, Гонец его перебил:

– Мне не интересна история твоей семьи, челядь. Будешь отвечать только на мои вопросы. Если ты мне понравишься, дам твоей жалкой деревне надежду на то, что её жители не умрут с голоду.

Возмущенным тоном Страфий спросил.

– Уважаемый, из какого княжества вы будите?! Я чего-то не припомню таких наглых дворян в наших краях! Коли вы мне врете, я выпровожу вас за дверь!

– Скажем так, – начал Гонец – я владею слишком высоким чином для тебя. Но коли твоя тупая морда не верит, я дам тебе доказательства.

Он протянул Страфию письмо. На нём он увидел печать черной короны на красном фоне. Это означало одно: он не простак с дороги.

– Извиняюсь. – пробормотал Страфий.

На лице путника возникло удивленное лицо, будто он не знал, что письмо убедит хозяина дома. В это время вошла девушка, лет шестнадцати. У неё были неухоженные светлые волосы, маленький нос, тонкая шея и голубые глаза. Одета она была в серые лохмотья и тряпки. В руках у неё был печёный гусь, по запаху только что из печи. Положив гуся на стол, Гонец более детально рассмотрел девушку. Глаза у неё были заплаканные, а синяки были повсюду.

Гонец схватил девушку за руку, после чего та попыталась вырваться, но безуспешно. После этого он посмотрел Страфию в глаза.

– Скажи мне, в чём провинилась твоя дочь?

Тот наконец ожил и начал говорить.

– Это моя жена, Лифия. Я с ней живу уже два года, она постоянно что-то требует. А так как я глава этой деревни, – он сделал большую паузу, выпив холодной воды из кувшина. – сами понимаете: много чего требует. Думает, что я подарю ей роскошную одежду, хотя всех людей сложно содержать в таком месте. За один месяц перелегло семь человек, в том числе наш охотник. Единственный человек, который мог найти какую-нибудь лисицу, когда жрать нечего. Вся деревня голодает, а она думает об одежде. Вот и колочу её, чтобы мысли не посещали такую тупую ветреную голову!

Встав из-за стола, он дал ей пощёчину. По звуку можно было понять, что удар был сильный. Девушка заплакав упала на пол, из её носа пошла кровь. Страфий продолжал бить её ногами, девушка кричала. Гонец на это смотрел не испытывая ни отвращения, ни возмущения, ни удовольствия. Он спокойно пил своё молоко, покусывая грудку гуся. Как только избиение прекратилось, староста резко поставил её на ноги и толкнул её в сторону спальни.