Жидкий снежок с гулким чвяканьем превращается в грязную кашицу под моими подошвами. Я спешу домой. Жёлтый свет фонарей освещает мне путь, выстланный первым снегом. Я с сожалением топчу его, оставляя после себя серую дорожку. Денёк выдался – бр-р-р! Я замёрзла и хочу есть.

Представляю, с каким удовольствием съем вчерашний борщ! Со сметаной или с майонезом? Пожалуй, со сметаной. Нарежу тонкими ломтиками сало, отщипну зелёный лучок и уложу всё это на корочку бородинского… Да, ещё зубчик чеснока! У меня заурчало в животе. «Ну, потерпи. Минут через пятнадцать будешь дома», – сказала сама себе.

Чтобы отвлечься от голода, стала представлять, как после ужина приму ванну, и, перебирая в голове ароматные флакончики из шкафчика, жмурилась от мелких снежинок, летящих в лицо.

Вдруг правая нога моя куда-то провалилась, увлекая за собой всё тело. Откуда такой сугроб?! Когда успело так намести? Я лежала под толщей снега и не могла пошевелиться. Что-то в этом было не так. И невероятная тишина добавляла тревоги. Я захотела крикнуть, но не смогла. Захотела пошевелиться – тщетно. Такое бывает во сне. Я, конечно, хотела спать, но не до такой степени, чтобы вырубиться прямо на улице.

И вот лежала я так, и думала, что умру здесь, и никто мне не поможет. Умру?! Меня как током шарахнуло: «Мне нельзя умирать, у меня котёнок дома один!» В это же мгновение я вылетела из сугроба, как пробка из бутылки, и плюхнулась в воду. Это была огромная лужа. Моя шикарная белая шуба стала похожа на мокрую зверюшку.

Я огляделась. Сначала мне показалось, что я нигде. Вокруг ничегошеньки не было – ни предметов, ни звуков, ни запахов, только большущая лужа с совершенно прозрачной водой. Но постепенно стали появляться цвета и вырисовываться пейзаж, как будто невидимый художник рисовал картину. Зазеленела лужайка. Запестрели цветы. Запорхали бабочки. Закачались деревья. Запели птицы. Подул ветерок. Засияло яркое солнце. Мне стало жарко, и я скинула шубу прямо на траву.

– Ты с ума сошла! Такую вещь дорогую портишь!

Я вздрогнула от неожиданности. Прямо передо мной неизвестно откуда появилась… Я? Точно, это была я, только вся гламурненькая, в сиреневом костюме и с ярким маникюром.

– Откуда такой костюмчик? – я с восхищением рассматривала себя.

– Ха! – моя копия манерно пожала плечами. – У меня и не такое есть. А шубку всё же подними. Я этого песца три года зарабатывала!

– Что-то не пойму, как это я так… Ну, как это я и тут, – показала на себя, – и тут, – ткнула пальцем в себя вторую.

– Что, не ожидала встречи с собой? Ну, и как впечатления? – моя копия стала красоваться передо мной.

– Красотка.

Вторая я заулыбалась, довольная. Но тут же сменила гримасу и менторским тоном отчеканила:

– Шубку подними.

Я начала злиться:

– Какое тебе дело до моей шубки?

– Это моя шубка! – взвизгнула вторая. – Это я уговаривала тебя три года отказывать себе во всех развлечениях и вкусняшках! Это я заставляла тебя брать подработку! Это я не пустила тебя на уроки рисования и сэкономила на треть шубы!

Я покраснела от обиды. Мне вспомнилась эта история, когда я отказалась от уроков замечательного художника, хотя мне хотелось учиться. И всё из-за этой шубы.

– Так вот кто виноват!

– Полегче! Я – это ты. Так что не снимай вину с себя.

– А ты, Шкурка, не бери на себя много! – вдруг услышала я.

Рядом со мной стояла пухленькая девушка в домашнем халате и в тапочках, в руке она держала моё любимое пирожное.

– Ты не одна тут советы раздаёшь! – продолжала она, смачно кусая пироженку.

Я присмотрелась к девушке и обомлела: это была тоже я! Как же это возможно? Они были полными антагонистами, но в каждой из них я угадывала себя.

– Ты поменьше её слушай,– уже ко мне обратилась пухляшка, – а то она совсем нас загонит.

– О! Плюшка! Тут как тут. И не лень было поднимать туловище со своей лежанки?

– А она со мной,– Плюшка резко стала падать назад, и я испугалась, что она упадёт навзничь, но в последнюю секунду под ней появился водяной матрас, на который она с наслаждением плюхнулась и закачалась, как на волнах.

О, это был тот самый матрас, о котором я так давно мечтала! Всё, решено: сначала матрас, затем машина.

– С ума сошла?! – заверещала Шкурка. – Хочешь стать такой же? – она презрительно ткнула пальцем в Плюшку. – Не слушай её никогда! Сначала машина!

– Бр-р-р! – я помотала головой. – Вы и мысли читаете?

Шкурка закатила глаза, а Плюшка рассмеялась.

– Ну да,– пробормотала я, – как же иначе! И много ещё таких, как вы?

– Что значит – «таких как мы»? – оскорбилась Шкурка.

– Каждая из нас исключительная индивидуальность! – подчеркнула Плюшка.

– Ну, я имею в виду, кто-то ещё здесь есть?

– Нет-нет, только мы,– затараторила Шкурка.

– А остальные – ни о чём, – подхватила Плюшка.

– А, всё-таки есть…

– Зануда, Неудачница и Размазня,– скривилась Шкурка, – по сути, я одна достойная советчица.

– Вот нахалка! – возмутилась Плюшка. – Ни отдыху, ни продыху от тебя! Совсем нас загоняла, замучила. Посмотри, как мы исхудали, оголодали, упахались! – и, уже обратившись ко мне, добавила: – Возьми выходной, закажи ужин из ресторана, поваляйся перед телеком, оторвись по полной! Давно ли ты просто так валялась в постели и смотрела кино?

– Давно,– вздохнула я, и мне стало невыносимо жаль себя.

– Какой отдых! – воскликнула Шкурка. – По миру пойдём с вашим отдыхом! Кто кредит будет выплачивать?

Я вздохнула ещё тяжелее. Я только что рассчиталась за шубу, но снова собиралась влезть в долги. Хотела поменять машину – моя старенькая «Лада» в очередной раз загремела в ремонт.

– Дай ты нам пожить спокойно, – простонала Плюшка, – мы очень устали.

Шкурка закатила глаза:

– Ну, ты посмотри на неё! Прямо колхоз «Рассвет!» Кто ж в такой шикарной шубе на «Ладе» ездит?

Мне стало очень тоскливо. Печальнее всего то, что они обе были правы.

– Знаем мы тебя, – не унималась Плюшка,– после машины захочешь квартиру, затем дачу, потом яхту, вертолёт…

– Дачу вычеркни из списка,– скривилась Шкурка,– мы в Тайланд летом летим.

– Летом не получится,– испугалась я,– не успею за машину рассчитаться.