Тони сгребает в ладонь подскакивающий от каждого его толчка и Питера — скольжения, член, подивившись тому, насколько он потекший — на руках Тони смазки не осталось, давно обтер все о Питера, — но тем лучше, не нужно будет выискивать по всей кровати бутылек. Он ведет по всей длине, в такт с собственными движениями, тут же замечая, как Питер нахмурился, прикусывая и без того разодранную в нескольких местах до крови губу, жалобно стонет, жмурится, откидываясь спиной на подставленные колени Тони, с готовностью принявшие усталого — затраханного — Питера, и несколькими движениями доводит его до ярчайшего финала, и еще через пару кончает сам, выплеснувшись в одобрительно застонавшего в ответ Питера, бессильно откинувшего голову назад, ударяясь затылком о колено, тяжело и поверхностно дыша.

— Господи, — сипло выдыхает Питер, заставляя себя снова сесть ровнее, но член все еще внутри, а еще внутри донельзя мокро, а снаружи еще и липко — кое-что все-таки вытекло, но это все равно просто… — Охуенно. Хочу еще. Потом. Не сейчас. Но хочу. Бля. Боже, — едва ворочающимся языком выговаривает Питер, заглядывая своими оленьими глазами в лицо согласно кивнувшего Тони.

Безумно.

Умопомрачительно.

Реально.

Умопомрачительно реально.

Реально умопомрачительно.

— Нужно в душ, — выдавливает Тони, но не двигается с места — сил нет почти даже на то, чтобы моргать, не говоря уже долгой дороге до ванной.

— Пять минут, — ставит условие Питер и валится Тони на грудь, утыкаясь носом в сгиб шеи.

Запах Тони Старка в повседневной жизни безупречно идеален. Но запах Тони Старка после секса превосходен.

Сильная рука, укрывшая спину, привнесла в разум немного спокойствия, и Питер ненадолго задремал, придя в себя уже под теплыми струями воды, стекающей на пол, уносящей вместе с собой все липкие следы, что появились от взаимодействия двух голодных до ласк и ярких ощущений людей, оставляя после себя только отпечатки зубов, оставленные на коже. У Питера сойдут, если повезет, к следующему вечеру, у Тони недели через полторы, может, меньше. Но они определенно вернутся к этому разговору.

***

— Хэппс довезет тебя, куда скажешь, но основной маршрут до дома, — кивает Тони на тонированную машину, ожидающую во дворе, и возвращает взгляд на Питера.

— Угу, я домой, Мэй уже ждет, — соглашается он, неосознанно поправляя чуть съехавший ворот ничуть не колючей водолазки, но приятного все равно мало.

— Сними, если неудобно, — усмехается Старк, усаживаясь на диван и ничуть не стесняясь не прикрытых самой обычной футболкой следов, от одного только взгляда на которые у Паркера со стопроцентной вероятностью алели скулы.

— А тете сказать, что Дубина в мастерской покусал или что с лестницы на Ваши зубы чересчур удачно упал, мистер Старк? — язвительно отвечает Питер, оттягивая ворот и показывая взору Старка несколько фиолетовых следов. И это только шея.

— Вчера тебя все устраивало, насколько помню.

— А меня и сейчас все устраивает, но вот Мэй вряд ли оценит твои старания.

— Вали уже отсюда, гаденыш, — смеется Тони. — На тебе к ночи все будет как новенькое, так что можешь даже не пытаться надавить на жалость.

— А я и не пытаюсь, — бормочет Питер, закатывая глаза, подходит к Тони и наклоняется, оставляя на его губах легкий поцелуй. — Сваливаю, — торжественно объявляет, выравнивается, поправляя рюкзак за спиной, и добавляет едко, но весело: — Нормально целовать не буду, ты мне губы все объел, до сих пор болят, между прочим, — раздается уже из лифта.

— Кто кого еще объел, гаденыш, — бормочет Тони, прекрасно зная, что Питер его услышит, и вспоминает отражение в зеркале, которое встретило его после пробуждения.

Лохматая шевелюра не то чтобы удивила даже. Но шея, вся в ярко-розовых, с красными проступающими капиллярами, наливающихся синяках, плечи, выглядящие подобно ей, даже на груди затесались несколько. Губы ощущались почти как нечто инородное. Пульсирующая, тянущая боль, они саднили просто ужасно, а оттянув нижнюю Тони и вовсе увидел, что искусали его не только снаружи, но и внутри, причем основательно так — нежная слизистая местами изорвана в клочья, а в ранках прекрасно видна засохшая кровь.

Состояние Питера не особенно отличалось, если быть уже до конца честным, но регенерация этого парня прекрасно знает свое дело, поэтому к отъезду ближе к обеду он предстал в более менее приличном виде и даже выпросил у похихикивающего Тони одну единственную водолазку с высоким горлом, что и так без дела валялась в гардеробе уже энное количество лет.

— Возвращайся поскорее, паучок, твой новый костюм ещё не закончен, — бросает в догонку Старк, уже серьёзнее, даже прикидывая в уме варианты, когда Питеру будет удобно.

— Вернусь, если зовете, мистер Старк.

— Ну так я зову, мистер Паркер.