Литмир - Электронная Библиотека

Предисловие автора

Здравствуй, мой дорогой читатель. Пред тобой второе мое произведение с момента, когда я вступил на путь писательства. Самым первым стало «Победа» – рассказ о том, что победа не однозначна, как бы это забавно ни звучало. О том, что принятое решение не всегда верно, а сердце не всегда зорко. Но что-то я отвлекся, прости меня за это. Все же разговор сейчас немного о другом, верно?

Итак, «Господин». Могу сказать, что это произведение – реверанс в сторону межавторского цикла «Мир Воров» Роберта Асприна. В остальном идеи, заложенные в этом рассказе, а также приемы, которые я применял, перекочевали в другие, более поздние произведения.

Так же, как и в «Победе», здесь я поднимаю тему неоднозначности добра и зла. Так же мы видим концепцию Солнца и образные сложные описания. Эти черты, характерные для меня, станут позднее одним из узнаваемых элементов моего авторского стиля.

Мрачность, жестокость повествования – это эхо Асприна, антураж – город, пусть и небольшой, ряд персонажей, на первый взгляд, не связанных друг с другом, не полностью раскрытых – все это отсылки к Асприну.

Господин

Каменное сердце

Говорят, что в пламени оживают воспоминания, – по слухам, разные, но чаще – хорошие. Для меня же в пламени оживали горечь и скорбь.

Всякий раз, когда мы возвращались из какой-нибудь переделки, мои друзья, те, кто оставался в живых, собирались вместе и решали, что делать дальше, как быть с добром. Я никогда не оставался с ними. Я уходил. Уходил навстречу ночным улицам. Тёмные мостовые, унылые подворотни и – осколками битого стекла – в маслянистых лужах блики звезд. Я шел и не видел, куда иду, никогда не задумывался об этом. По мостовой звенели мои шаги, и размеренно, в такт им, о моё бедро похлопывал меч. Он же был решающим аргументом для всякого сброда.

Как бы долго я ни бродил по дорогам и переулкам, ноги приводили меня к какому-нибудь постоялому двору или харчевне у городских ворот, где было тепло и я мог напиться. Я для себя и решил, что это сама судьба направляет меня, что-то высшее, что-то, что вне моего разумения.

Я рывком открывал дверь и либо улыбался, если пахло пристойно, либо со свирепым видом занимал свободный столик, если мне что-то было не по душе. Я выбирал место в зависимости от погоды: если за окном был дождь, то к камину ближе, если же дождя не было, то садился, куда судьба укажет. Но только б не видеть огня.

Сколько было таких местечек? Со счёту сбился: худые, роскошные, неказистые, в каких бы ни был, всё одно – богато ли, бедно ли, но ход мыслей не остановить. Мой друг погиб сегодня, а его вчерашние приятели уже делят его имущество, дерут его нутро, как стая голодных псов. Если б его потроха стоили хоть каких-то денег, то и их бы вырвали, как меч из окоченевшей ладони. Только дух отошел, и все. Слёзы наворачиваются.

Мне приносили еду: ароматную ли, дрянную ли – неважно, я ждал вина. Я пил, и голос в голове становился всё тише. Всё бы хорошо, да только в каждой забегаловке находился какой-то мастак, что желал сыграть что-нибудь на своём инструменте.

Всякий раз, когда этот умелец касался пальцами струн, мелодия нотка за ноткой ложилась на моё сердце, а после теребила и за грудки трясла мою душу. Я закрывал лицо ладонями, и по ним тотчас начинали течь слёзы. В каждом звенящем звуке, будто звучавшем отовсюду, я слышал смех друзей, в каждом низком – стоны и печали. Я слышал, как они кричали, когда понимали, что для них всё кончено. Музыка кружила вокруг, наполняла меня всего по самое горлышко, как кувшин с проклятым вином, и в этот миг, не в силах сдержать себя более, я рыдал, не стыдясь никого, потому что с последней оборванной ноткой к их голосам присоединялся ещё один.

На смену ночи всегда приходит день. Но дню предшествует тяжелое мутное утро, – утро, когда голова будто наполнена грязной водой, и ты вынужден смотреть через эту пелену. Поверь, ничего радостного в такие моменты я не видел.

Я все решил. Я порвал с ними, ушел, не взяв ни гроша из доли добычи, и уж тем более не притронулся к той части награды, что принадлежала мёртвому другу. Я устал хоронить.

Я стоял на городской площади, вокруг копошился народ. И только такие, как я, – наёмники и искатели приключений – шли степенно, зная, что им нужно в этой жизни. Солнце припекало, и я вдохнул полной грудью. Чёрт возьми, как приятно быть свободным, идти, куда вздумается, и не зависеть ни от кого! Становилось все теплее, и мой взгляд коснулся неба. Латандер, Лорд Рассвета, Господин Полуденного Солнца. Сколько раз он взирал на меня и направлял мою руку, но почему-то не уберёг моих друзей? Почему?

Меня называли человеком без сердца, потому что я без всякой жалости и угрызений совести пытал и жестоко убивал своих врагов. Но если б я был на их месте, они поступили бы так же. Без сердца. Говорят, что и без души, потому что не раскаивался. Каменное сердце. Так меня прозвали. Да только так ли это? Если б не было сердца, я бы не радовался рассвету так, как сейчас, не было бы души – не рыдал бы прошлой ночью.

«Направь меня», – кажется, так я обратился к Нему тогда, по-другому я не умел. Прикрыл глаза, подставил лицо восходящим солнечным лучам. Что ж, весь мир лежал передо мной, впрочем, как и всегда.

Господин

– Да, господин, да, пропадают люди, но я не думаю, что мы своими силами не сможем положить конец этому бесчинству, – выборный глава города Тамаэля, Сэмюэль Митот, говорил уверено, но под взглядом холодных светлых глаз невольно опустился в кресло и стал барабанить пальцами по широкому дубовому столу.

Он владел землёй, на которой располагался городской рынок, и несколькими пашнями неподалёку от Тамаэля.

– Господин, мне не терпится узнать, отчего церковь интересуется делами моего скромного города?

Холодные глаза смягчились.

– Церковь беспокоит то, господин Митот, что в вашем светлом городе по пришествии темноты пропадают бесследно люди. Да, господин Митот, бесследно. Мне известно, что ни одного тела вы так и не нашли.

– Господин, я как глава города обещаю в недельный срок покончить с этим печальным недоразумением, о чём готов предоставить вам соответствующий документ.

Сэмюэль Митот привстал и положил на стол лист бумаги. Чернила и перо будто ждали этого момента. Перо ожило в руке главы города, и слова, такие же сухие и безжизненные, как потерянные, мертвые, забытые горожане, ложились на бумагу одно за другим, мертвец за мертвецом. От скрипа пера в комнате стало неуютно – будто скрипели кости покойников, будто пропавшие цеплялись за последнюю ниточку. Перо исписало достаточно, чтобы навеки стереть их из памяти судьбы. Во сто крат тяжелее камня слово главы города на бумаге.

– Нет, господин, – собеседник встал и накрыл ладонью исписанный лист, – Не спешите, я задержусь в Тамаэле ещё на несколько дней. Перед отбытием я обязательно навещу вас и заберу бумагу.

– Хорошо, – неуверенное слово слетело с губ, – Но мне нужно знать ваше имя, чтобы внести его в документ.

– Это не столь важно, господин Митот. Тем более, что я вернусь к вам через несколько дней.

– Что ж, пусть будет так, – Митот встал и протянул ладонь в знак прощания. – До скорой встречи, господин.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1
{"b":"662672","o":1}