Исследовательская станция летела вдоль самого края галактики на максимальной скорости. Звезды с планетами здесь встречались крайне редко и единственный член экипажа – наблюдатель Корс уже просто не знал, чем ему заняться. Когда он, просматривая очередной отчет о диагностике, увидел предупреждение о неисправности робота-уборщика в одном из дальних коридоров станции, то почувствовал самую настоящую радость, что у него, наконец-то, появилась хоть какая-то работа.

Прихватив с собой набор инструментов, Корс отправился на поиски сломавшегося робота. Не торопясь, наблюдатель шагал по узким коридорам космического корабля, придирчиво проверяя панели приборов и состояние проложенных коммуникаций, одновременно предаваясь размышлениям…

Вот уже более 50 лет он провел в этой одиночной экспедиции, собирая сведения о самых удаленных звездах и планетах галактики, тщательно фиксируя их характеристики в своих отчетах. И за все это время ему не попалось ни одной обитаемой планеты. Да, что там обитаемой! Ему не удалось обнаружить ни одной планеты, пригодной для жизни хотя бы одной из нескольких сотен известных развитых цивилизаций. Даже полезные ресурсы в этих местах встречались крайне редко, в основном попадались планетоиды из различных газов и камней.

Амбициозную программу составления атласа галактики и сбора базы данных о всех ее космических объектах разработали и начали реализовывать Первые Люди около 20 тысяч лет назад. По предварительным расчетам примерный срок выполнения проекта должен был составить 25-30 тысяч лет. Были построены первые десять тысяч кораблей для сбора информации о космических объектах. Они отправились во все концы галактики. Каждая научная станция имела свой маршрут. По мере продвижения, она сканировала звезды, планеты и их спутники, кометы и астероиды. Пролетая мимо очередной звезды, станция автоматически отправляла зонды-разведчики к ее планетам и спутникам для сбора информации о траекториях движения, массе, физической структуре и химическом составе. Добытые сведения зонды передавали на корабль, где Корс их анализировал и группировал в отчеты.

Кроме разведки планет, его корабль занимался установкой сети ментальных ретрансляторов. На протяжении всего маршрута, на устойчивых орбитах и через равные расстояния запускались устройства, которые позволяли передавать ментальные сообщения, образы и даже целиком сознание отдельных существ. Когда в результате несчастного случая погиб предыдущий наблюдатель, то сознание Корса передали сюда, в его нынешнее тело, как только медицинский модуль закончил его синтезировать. В отличие от других видов связи, ментальная сеть передавала сообщения практически мгновенно на любые расстояния.

На старте программы предполагалось постоянно увеличивать группу исследовательских кораблей. Будущие станции сбора данных должны были иметь большую скорость и дальность сканирования. Но этим планам сбыться было не суждено …

Корс прервал свои воспоминания, обнаружив неисправного робота-уборщика. Причина его неисправности была очевидна – от стены оторвалась панель и упала на него, придавив собой маленького уборщика. Приподняв панель, он принялся чинить ее фиксатор. Освобожденный робот сердито пискнул и поехал дальше собирать с пола пыль. Космический корабль была настолько старым, что покрытие некоторых его элементов уже начало рассыпаться от времени, постоянно добавляя работы дружной команде механических чистильщиков.

Надежно зафиксировав стеновую панель, наблюдатель отправился обратно в командную рубку, снова погрузившись в свои воспоминания …

Раньше, еще до того, как его назначили сюда наблюдателем, Корс работал биологом, специализируясь в области ментальных коммуникаций. Он участвовал в исследованиях, которые проводились лаборатории на орбите планеты Крон – столице галактики, расположенной в ее центральной, самой густонаселенной части. Кто-то в Совете посчитал, что его кандидатура, лучше других подходит на неожиданно появившуюся вакансию наблюдателя в этой экспедиции. И вот, уже более 50 лет он вынужден …

Внезапно наблюдателя отбросило назад по коридору, стены и пол коридора вздрогнули, и почти сразу раздался сигнал тревоги: «Опасное сближение с неизвестным объектом!». Корс вскочил на ноги и помчался в рубку со всей скоростью, на какую был способен. Ворвавшись на командный пост, он бросился к монитору радара и выключил сигнал тревоги. На мониторе ярко горела надпись:

ОБНАРУЖЕН НЕИЗВЕСТНЫЙ ОБЪЕКТ

КУРС: 187-44

СКОРОСТЬ: 181

ДИСТАНЦИЯ: 3.687

Скорость объекта увеличивалась, а дистанция до него очень быстро сокращалась.

Корс юркнул в кресло, которое тут же плотно обхватило его тело, и приложил руку к изображению большой ладони с пятью пальцами на панели управления, подключившись к нейронному интерфейсу бортового компьютера. Тело наблюдателя расслабилось в кресле, его большие черные глаза затуманились и закрылись. Со стороны могло показаться, что он заснул, но на самом деле его мозг напряженно работал, успевая одновременно отдавать десятки команд различным системам корабля и отслеживая показания более сотни датчиков и приборов.

– Выполнить маневр уклонения, – приказал Корс компьютеру.

– Уклонение невозможно, объект изменяет траекторию.

– Время до столкновения с объектом?

– 2.4 секунды

– Включить эвакуацию данных за 0.1 секунды до столкновения

– Принято

– Определить тип объекта, его характеристики, сделать реверсивный расчет его траектории…

– Принято

Информация со всех систем корабля теперь поступала плотным потоком, «записываясь» прямо в мозг Корса. Его сознание и было тем самым носителем данных, который станция должна была эвакуировать за миг до своей гибели.

Закончив отдавать распоряжения, Корс выполнил ментальное сканирование в попытке обнаружить присутствие жизненных форм. Ничего, пусто, ни одного отклика мысли. Внезапно от бортовых систем стали поступать новые сообщения: «… объект – боевая ракета», «обнаружен корабль …», «перехват ментальной команды…», «идентифицирована форма жизни: ЗОНЕРЫ», «расшифрована команда: уничтожить …», «…ов повреждена – эвакуация невозможна», «аварийный протокол включ…».

И в следующий миг исследовательская станция исчезла в яркой вспышке, просто испарилась, как будто ее здесь никогда и не было…

Джозеф Клейтон умирал в одной из больниц Далласа. С каждым днем он становился слабее. Врачи нашли у него неоперабельный рак последней стадии, когда уже ничего нельзя было сделать. Он провел в клинике три недели и знал, что жить ему оставалось уже недолго. От лекарств, которые ему давала медицинская сестра, он засыпал, а когда их действие заканчивалось – просыпался от боли. Сон и явь сменяли друг друга, слившись в бесконечную череду видений, в которой он с трудом отличал одно от другого. И только боль помогала ему осознавать, что сейчас он не спит.

В момент пробуждения, сознание почему-то не спешило возвращать ему контроль над собственным телом. И он знал причину этого. Как только он начинал снова ощущать свои руки и ноги – боль становилась просто невыносимой. Каждый раз его мозг, как будто, предлагал ему сделать выбор – попробуешь прожить еще один день? И времени на ответ самому себе у него уходило с каждым разом все больше, и больше …

Джозеф был одиноким стариком. К своим 80 годам, он пережил всех своих немногочисленных близких и друзей. И хотя у него была дочь Элизабет, он ее не видел уже более двадцати лет. Он даже не знал – жива ли она. За свою жизнь Клейтон перепробовал множество профессий и успел пожить в разных концах страны. Но, когда к семидесяти годам его здоровье совсем разладилось, он решил поселиться на своем ранчо, недалеко от Далласа, доставшееся ему по наследству.

Имея небольшие накопления и ветеранскую пенсию, он мог позволить себе достаточно скромный образ жизни. Дом и остальные постройки его хозяйства давно уже требовали капитального ремонта, на который у старика не было ни сил, ни средств. Так он и прожил последние десять лет, пытаясь угадать, что развалится быстрее: его дом или его тело. Три недели назад почтальон случайно обнаружил Джозефа без сознания на террасе дома и вызвал врача. Тот и доставил его в этот госпиталь, где он теперь терпеливо дожидался своего конца.