Удача, до этого момента сопутствующая нам, решила-таки отвернуться. Об асфальт, выбив искры, ударилась пуля. Без лишних слов и телодвижений наша пятёрка скатилась в глубокую канаву на обочине дороги.

«Кто это здесь такой придурок, рискнувший напасть на отряд наёмников?..» — в прицел разглядывая пространство впереди, подумала я. Ответ нашёлся сам собой: среди кустов промелькнула тёмно-зелёная одежда. Я, не раздумывая, спустила курок и, судя по всему, не промахнулась, хотя боец из меня был не лучший; зато аномалии вовремя заметить труда не составит. Этому я ещё на Кордоне научилась.

Моя пуля всего лишь задела сталкера. Он, как и его соратники, продолжал стрелять. Всего их было около троих. А вот если бы сидели тихо и не высовывались — быть может, я бы и не обратила на них внимания, даже если бы заметила; не лезут — и хорошо. Но нет, они открыли огонь первыми.

Мы отстреливались одиночными, экономя патроны. Близко подобраться незамеченными сталкеры не могли, поскольку нас от них отделяла дорога, на которой они попали бы под обстрел. Пять стволов против трёх — явное преимущество. Но всё испортили неожиданно появившиеся снорки.

Они напали со спины, однако Керосин их вовремя заметил и, развернувшись, открыл огонь.

— Сфинкс, помоги ему, — приказала я.

Несмотря на свою привычку жаловаться, в бою Сфинкс все приказы выполнял чётко и безукоризненно. Когда бойцы беспрекословно подчиняются своему командиру, не задумываясь о последствиях, — это знак доверия; но и это доверие должно быть взаимным: лидер всегда должен быть уверен в своих подчинённых настолько, чтобы в случае чего без раздумий доверить им спину. В моей команде такое доверие присутствовало. Все мы могли полностью положиться друг на друга.

Пока Сфинкс и Керосин отстреливали снорков, я, Штиль и Мент продолжали сдерживать сталкеров. Теперь силы уравновесились. Противники были опытными, тёртыми сталкерами, но и наёмники своё дело знают. Пока что сказать, кто победит, не было никакой возможности. Если парни вовремя перебьют мутантов, то численный перевес снова будет на нашей стороне.

Внезапно Керосин пошатнулся и схватился за плечо, из которого хлестала кровь. Видимо, шальная пуля зацепила. Или не шальная… Во всяком случае, самостоятельно перевязать ранение одной рукой боец был не способен, а до конца перестрелки он мог потерять довольно много крови. В моём отряде действовало железное правило: «своих не бросаем и всегда выручаем». Именно поэтому я как можно быстрее достала из рюкзака аптечку и принялась за оказание первой помощи. Теперь уже у сталкеров были нехилые шансы одолеть нашу маленькую команду, однако какое-то время Штиль и Мент смогут их сдерживать — минут так пять, а больше мне и не нужно.

Закончив перевязывать плечо товарищу, я снова подхватила свою LR-300 и принялась выцеливать сталкеров, изредка постреливая, чтобы не расслаблялись. Тем временем Сфинкс и стреляющий сквозь боль (не время нюни распускать) Керосин добили последнего снорка и присоединились к нам. Вычислив относительно близко расположенные позиции сталкеров, я выхватила из подсумка Ф-1 и, выдернув чеку, швырнула гранату прямо между двумя противниками. Их уже ничто не могло спасти: столь близкий взрыв гранаты с широким радиусом поражения смертелен для всех, кроме, разве что, псевдогиганта, которому всё нипочём.

Оставшийся один против пятерых сталкер стал отступать, лишь изредка отстреливаясь. Меня это вполне устраивало: меньше патронов потратим. А специально гоняться за одним несчастным нейтралом во-первых, нет времени, а во-вторых, просто бессмысленно. Один он нам уже ничего не сделает, хотя и не рекомендуется оставлять недобитого противника за спиной.

Как только сталкер сбежал, мы выбрались из канавы и снова ровным строем зашагали по дороге. Вдоль неё торчали покосившиеся столбы, с которых свисали оборванные провода. За столбами возвышались деревья, искорёженные радиацией. Впереди трасса начинала петлять, и чтобы «срезать», можно было пройти напрямик, через скопление деревьев, которое язык не поворачивался назвать даже лесополосой.

Я сошла с дороги, направляясь именно к тем деревьям, но Штиль указал чуть в сторону:

— Смотри, — предупредил он.

Сместив взгляд в указанном направлении, я заметила одну странность: среди других деревьев находился огромный дуб, вокруг которого его собратья образовывали почти идеально ровный круг, произрастая на почтительном расстоянии. Под деревом сидел человек… Нет, это был уж не сталкер — кукла, безвольная игрушка дерева. Он имитировал отдых и, судя по экипировке, был не слишком-то опытным, скорее всего — отмычка у тёртого соратника.

Я никогда не понимала этот сталкерский обычай: брать с собой новичков в глубокую Зону и в подозрительных местах пускать их впереди. Выживают единицы. Наёмники редко берут молодняк в качестве отмычек, да и редко сталкерам удаётся встретиться с Бехрамом самостоятельно, без помощи кого-то из Синдиката, и ещё реже — присоединиться к этой группировке. Синдикат вербует большую часть людей на Большой Земле.

Сейчас перед нами находилось дерево-кукловод — одна из самых опасных и коварных аномалий. Стоит только войти под крону, как ветви выпускают отростки, срастающиеся с нервными окончаниями несчастного. Но, что хуже всего, жертва остаётся жива.

Да, в Зоне полно различных опасностей, а смерть поджидает за каждым углом. Избежать встречи с Костлявой можно, лишь будучи человеком внимательным или ходя в связке с более опытными сослуживцами. Одиночкам, однако, куда сложнее — каждый сам за себя.

Широкой дугой обогнув растительную аномалию, мы уже осторожней пошли к лесу. Небо хмурилось больше, чем обычно, хотя в Зоне оно и так почти не бывает ясным — всё время свинцовые тучи клубятся давяще низко, и кажется, будто вот-вот пойдёт дождь, что здесь не редкость. Воздух потрескивал от напряжения, как перед грозой. Но намечалась отнюдь не гроза, а кое-что куда более опасное.

Сверкнули первые молнии, тяжёлые капли застучали по земле и жухлой листве деревьев и кустов. Полыхнуло несколько жарок, испаряя вокруг себя воду с фантастической скоростью. А небо на севере наливалось багровым цветом, не предвещающим ничего хорошего.

Пискнул КПК, прозвучало голосовое сообщение: «Через десять минут Выброс. Всем срочно найти укрытие.» Как и следовало ожидать, единственным подходящим местом было полумифическое подземелье под Янтарём. Лаборатория Х16. Ведь до бункера учёных расстояние было уже приличное, да и «долговцы» перестреляли бы нас ещё на подходах, не став даже спрашивать, с какой целью идём.

— Что будем делать? — спросил Керосин, обращаясь ко всем сразу.

— Лично я вижу единственно возможным вариантом Х16, — выдала я свои мысли. — Или кто-нибудь знает менее опасное укрытие?

Ответа на этот вопрос не последовало, поскольку других подземелий поблизости никто не знал. Если бы была возможность предсказывать Выбросы заранее, мы могли бы сейчас отсидеться вместе со всеми в Х12, под Дикой территорией, и уже завтра отправляться в путь. Но в том-то и дело, что никому ещё не удавалось предугадать точное время Выброса. Пытаясь понять его природу, учёные угробили немало оборудования и потеряли нескольких научных сотрудников, после чего оставили попытки исследований по этой теме.

Не теряя ни минуты, я повела отряд к заводу, который находился в пятидесяти метрах позади. Расстояние плёвое — две минуты ходьбы. Но найти вход оказалось не так-то просто, ведь никому ничего не было достоверно известно о лаборатории Х16. Попутно отстреливая лезущих изо всех щелей снорков и завалив парочку вездесущих зомби, мы обследовали территорию. Пришлось разделиться, чтобы не тратить время зря, шатаясь по территории завода всей толпой.

Заглянув в очередное здание, я заметила ведущую вниз лестницу. Поудобнее перехватила винтовку, начиная осторожно спускаться по ступенькам. Миновав несколько лестничных пролётов, я оказалась перед широким проходом в просторный зал, в конце которого находился держащийся на соплях лифт, где лежало что-то непонятное.