— Что случилось? — спрашиваю я, останавливаясь перед ними.
Тут же мне вспоминается наша первая встреча в Лондоне. В то время все они выглядели утомленными, страх за их подопечных изматывал их. Теперь уже не сами созерцатели, а их одежда производит плохое впечатление. Мы, сломя голову, бежали на этот остров, и у нас, фактически, ничего не было при себе, кроме того, что мы носили на теле. Уже никто больше не выглядит, как величественный боец — верный слуга Промышленников.
— Сай рассказал нам о твоих планах, — осуждающим тоном говорит Джевард.
— Ах, да?
Я всё еще смотрю прямо на Сая.
Он никак не реагирует на мой вопрос, вместо него отвечает другой созерцатель, которого все называют Ратфейс.
— Конечно. Ведь подобное решение касается всех нас.
Я, наконец-то, отрываю взгляд от лица Сая и поворачиваюсь к Ратфейсу. Его большие резцы и впавшие щёки действительно делают его похожим на крысу.
— Верно. И меня удивляет, что вы так мало задумываетесь о своих чипах. Кто знает, когда родители ваших подопечных решат вас отключить?
— С чего им это делать? — Ратфейс пожимает плечами. — Они доверяют нам. Наверняка, до них уже дошли слухи, что мы спасли их детей от Лайта. Они знают, что мы вернём их целыми и невредимыми, когда придет время.
Некоторые поддакивают. В таком месте, как Ланди, легко забыть про всё плохое и опасное.
— Ты нужна нам здесь, Джо, — вмешивается Эрин. — Нас мало. Некоторым приходится следить за несколькими детьми. Что, если нас выследят и нападут? Тогда каждый будет на счету.
Я незаметно сжимаю кулаки. Внезапно я кажусь себе эгоисткой. Что, если они правы? Что, если я только разбужу в Лондоне спящих собак? Вполне возможно, что родители других детей всё ещё доверяют созерцателям. Может они просто пока не решились что-либо предпринять. Если же мы со Скиннером бросим вызов Промышленникам, тогда…
Внезапно всеобщее внимание ослабевает, и я чувствую облегчение, пока не понимаю причину.
— Ты нас подслушиваешь, купид? — спрашивает Кэш.
— В этом нет нужды. Ваши крики слышны даже в лесу.
Скиннер останавливается рядом со мной.
Джевард успокаивающе похлопывает Сая по плечу.
— Быть может, тебе есть, что добавить? — не сдерживаясь спрашивает он. — Если нет, то проваливай.
— У меня есть решающая информация, — Скиннер скрещивает руки на груди. — Кое-что, что вам всем будет интересно, созерцатели.
Теперь все смотрят на него. Они все хмурятся, хотя я знаю, что не все созерцатели имеют претензии к Скиннеру. Собственно, только Сай и Кэш являются теми, кто ещё сегодня с удовольствием прогнали бы его с острова. Но сейчас всё по-другому. Сейчас они все настроены против меня и Скиннера.
— Вы думаете, что вы здесь в безопасности. Ведь, в отличии от Джолетт и Сая, вы не ссорились со своими работодателями. Но они не единственные, у кого есть доступ к вашим чипам.
— Нет, — говорит Джей. — Но вряд ли кто-то из школы созерцателей будет заинтересован в нашем отключении.
— Вы и вправду в это верите?
Скиннер обводит взглядом всех созерцателей, прежде чем продолжить:
— Тогда спросите себя, кому принадлежит школа созерцателей.
Я буквально вижу, как их лица одновременно озаряет понимание. Тяжелое, словно кулак. Я тоже чувствую себя так, будто кто-то одним ударом выбил из моих легких весь воздух.
— Дариан Лайт, — наконец говорит Сай. — Твой отец… наш босс? Босс всех нас?
— Сюрприз, — сухо отвечает Скиннер. — Вы всё еще полагаете будет лучше, если Джо продолжит вместе с вами прятать голову в писке? Или же ей лучше выяснить, как можно стереть ваши данные?
Глава 5
— Координатор кривой, индикатор воздушной скорости, гироскоп, высотомер…
— Бортовые часы, — перебивает Скиннер Сая. — То, что ты назвал высотомером, это бортовые часы, созерцатель. Ты, вообще, стараешься понять, как работает эта машина?
— Это не так просто, — отвечает Сай.
Я понимаю, что он врёт. После того, как Скиннер рассказал о своём отце, все его протесты сведены на нет с рекордной скоростью. Теперь никто не отговаривает нас от отъезда. Наоборот.
Похоже, Скиннер тоже замечает уловку Сая. По крайней мере, об этом говорит выражение его лица, когда он поворачивается к нам, несмотря на то что на нём очки с затемнёнными стеклами.
— Тебе придётся лететь, — говорит он своей сестре.
Пейшенс издаёт нервный смешок. Она тоже не хочет, чтобы мы уезжали. Несмотря на всё то, что сделал ее отец, она не верит, что он станет отключать наши чипы и просто убьёт нас.
Я вздрагиваю при одной мысли об армии нежити Дариана Джед Лайта. Было бы слишком наивно верить, что в нем еще осталось что-то хорошее.
— Хорошо, повторим ещё раз, — приказывает Скиннер. — Есть два указателя уровня топлива. Один слева, другой справа. Левый…
— Сколько у нас вообще топлива? — с надеждой в голосе перебивает его Сай.
— Достаточно. Я обнаружил старую заправку рядом с ангаром. Там, под землей, храниться очень много. Но какая у него будет выработка после всех этих лет — это другой вопрос.
— Минуточку.
Не осознавая того, Скиннер сам подбросил Саю причину для дальнейшего спора.
— Ты имеешь ввиду, что этот керосин еще со времен домегаполиской эры? На дворе 98-й год, черт возьми. Вы же не собираетесь и вправду взлететь на топливе, которому более 100 лет.
Он поворачивается ко мне в своем кресле пилота.
Я не выдерживаю его взгляд и вместо этого смотрю в окно.
— Если мы не найдем Лайта и не заставим его стереть наши данные, тогда со всеми нами случиться тоже самое, что с Наэми, — говорю я. — И тогда он преспокойно заберет детей.
Моего ужасающего сценария недостаточно, чтобы успокоить Сая.
— Это безумие, — шипит он и выпрыгивает из самолета, хлопая дверью.
Воцаряется тишина. Скиннер шумно выдыхает, и кроме этого звука ничего не слышно, в старой машине жутко тихо.
Как было бы хорошо, если бы мы могли просто немедленно отправиться в путь. Без подстраховки Сая и Пейшенс. Если бы я могла манипулировать своим чипом и как-то оборвать нашу с ней связь… Моя жизнь была бы потерянной без нее и Сая, но всё же, прямо сейчас, мне хочется именно этого.
— Кто-то должен с ним поговорить, — говорит Скиннер, и по тону его голоса ясно, что он не имеет в виду себя.
— Я пойду.
Видимо, Пейшенс только и ждала эту реплику. Она проворно выбирается из машины, которую Скиннер иногда называет «Сессной» и следует за Саем, который медленно бредёт в сторону ангара. Я смотрю ей вслед. Со времен нашего побега из Вудпери, ее волосы стали еще светлее, а кожа приобрела золотисто-коричневый оттенок. В отличии от меня, на ее лице нет ни единой веснушки. Оно такое же совершенное, как и у ее брата, и все же она кажется его полной противоположностью.
— Эй, — Скиннер поворачивается ко мне. — Я надеюсь, что причина, по которой ты хочешь покинуть остров не та, о которой я сейчас думаю.
— И о чём же ты думаешь? — глухо спрашиваю я.
Тем временем Пейшенс догнала Сая. Она прикасается своей изящной рукой к его спине. Мне хорошо известно, каково это. Когда он злиться, его кожа становится теплой, а дыхание глубоким.
— Кризис в отношениях, — просто говорит Скиннер.
— Я не состою… в отношениях с Саем, — накидываюсь я на него. — Ты издеваешься?
Брат Пейшенс отворачивается.
— Хорошо, как знаешь.
Замечательно! Теперь я ещё и Скиннера оскорбила. Я провожу ладонью по лицу, затем наклоняюсь к нему.
— Прости, просто сейчас я…, - я и сама не знаю, как описать свое состояние, поэтому даже не пытаюсь. — Просто научи его летать как можно быстрее, хорошо?
Скиннер обещает и держит слово.
***
Последующие дни он и Сай почти безвылазно проводят на борту самолёта. Они снова и снова изучают разные кнопки, рычаги и индикаторы, которые выглядят похожими друг на друга. Когда мы не занимаемся «Сессной», тогда я нахожу другой предлог, чтобы не оставаться одной. Рядом со мной всегда находится либо Пейшенс, либо кто-то из созерцателей. Вместе мы очищаем взлетно-посадочную полосу в лесу, которую было почти не различить из-за сорняков, росших здесь на протяжении последних ста лет. Саю придётся довольствоваться недоумевающими взглядами, которые он время от времени бросает на меня. В его глазах видны грусть и глубокое смирение, которые разбивают мне сердце. Когда они вместе со Скиннером проводят свой первый испытательный полет, мы с Пейшенс ждем на земле. К нам присоединились и некоторые другие. Когда машина проносится мимо нас и взлетает ввысь, все задерживают дыхание.
