========== 1. ==========

Джон разлепил глаза и несколько секунд изучал трещину на потолке: Вероника уже год просит его заняться ремонтом дома, а он постоянно находит какие-то отговорки. Ремонт – не самое увлекательное занятие в шестьдесят-то семь лет… Трещина, всего лишь небольшая трещина. В конце концов, никому на голову потолок пока не упал и можно еще какое-то время подождать. Джон медленно поднялся с кровати и тут же схватился за поясницу: в последнее время она стала все чаще давать о себе знать. Вероника все грозилась записать его, наконец, в тренажерный зал, чтобы он начал выходить из дома хотя бы пару раз в неделю, а не раз в несколько месяцев. За порогом его давно уже никто не караулил, но он все равно каждый раз боязливо оглядывался по сторонам, накидывал на голову капюшон, надевал очки и скользил вдоль домов к месту назначения: вождение автомобиля тоже стало даваться ему все сложнее.

В последний раз он выбирался в Лондон около трех месяцев назад – на поздний спектакль и в сопровождении дочери. Кто, как и откуда мог про это узнать – до сих пор осталось для Джона догадкой, но стоило ему только выйти из здания театра, как его облепила толпа возбужденных молодых людей. Они протягивали ему блокноты и маркеры и просили, очень просили расписаться. Такого ажиотажа вокруг собственной персоны Джон не помнил вот уже несколько лет – все внимание оттягивали на себя Брайан с Роджером, и он даже был им за это отчасти благодарен. Поначалу гонялись и за ним, но постепенно он седел и терял волосы, и его почти перестали узнавать. Поэтому толпа возле театра так выбила его из колеи. Он стоял там, зажатый со всех сторон радостными людьми со счастливыми глазами, и закрывал лицо руками. Воспоминания нахлынули на него с новой силой: будь сейчас рядом кто-нибудь из остальных троих, он бы его спас… Брай начал бы фоткаться, Роджер завел бы светскую беседу, а Фредди… Фредди…

Джон оторвал ладони от лица и принялся поспешно расписываться. Фредди бы просто взял удар на себя. Весь удар, целиком. Он бы встал между ним и этой толпой, закрыл бы его своей спиной, как всегда делал и раньше. А сейчас Джон здесь совсем один, и он понятия не имеет, как вести себя, а потому молча расписывается. Дочь, наконец, схватила его под локоть, видя, как отца начинает бить мелкая дрожь, извинилась перед фанатами и затолкнула его в автомобиль. Когда машина сорвалась с места, Джон разрыдался.

Прошло три месяца, а воспоминания были все так же свежи. Какой ему тренажерный зал? Там его точно узнают и в покое не оставят. Надо бы купить что-то вроде беговой дорожки: вокруг дома бегать – тоже удовольствие сомнительное. Его могут окрикнуть соседи, да и фанаты все еще помнят, где он живет. Джон даже обнаружил несколько своих свежих снимков в сети. С ними хоть маску носи круглосуточно. И как только Брай и Родж это выдерживают… Да и как он сам все это когда-то выдерживал?

Джон спустился по лестнице на первый этаж, медленно перебирая ногами по ступенькам. Едва не задел носками тапок слегка сгрудившийся палас – вовремя ухватился за перила, иначе полетел бы вниз головой, и вот – еще одним квином в мире стало бы меньше… Кажется, Вероника снова куда-то упорхнула. В последние годы она все чаще стала оставлять его одного, пропадая то у подруг, то в каких-то клубах по интересам. Она знала, что мужу слишком импонирует одиночество, чтобы силой втискиваться в его жизнь. Когда твой возраст подползает к отметке 60, а затем и пересекает ее, ты перестаешь нуждаться в ком-либо, кроме детей и внуков. Да и тех предпочитаешь видеть лишь по праздникам. Тело твое сковывает вечная усталость, а разум – вечная скука и апатия. Возможно, у кого-то жизнь проходит насыщеннее, но с Джоном это правило срабатывало на сто процентов, и каждое утро он, спотыкаясь, плелся в гостиную, заваривал чай и бездумно смотрел телевизор вплоть до обеда. Потом возвращался наверх, снова ложился – на этот раз с книгой в руках – и проводил в постели весь остаток дня. Потом возвращалась Вероника, они вместе ужинали и расходились по своим комнатам. Еще тридцать лет назад такая жизнь казалась ему немыслимой. А сейчас он не мог понять, как он выносил тогдашний бешеный ритм.

Телевизор включился, как только Джон переступил порог кухни: он стоял на таймере, и каждое утро включался в одно и то же время: Джон никогда ни на минуту не опаздывал к завтраку. Он предпочитал новостные каналы, и если в мире происходило что-то интересное, то мог засидеться у экрана вплоть до самого вечера.

- Сенсация! – радостно сообщил ему диктор, когда Джон бросил взгляд на телевизор и плюхнулся на стул, чтобы растереть затекшие ноги.

- Мда? – пробурчал Джон. – Ну-ка, ну-ка.

- Найдено лекарство от СПИДа! – продолжил диктор, сверля дырку во лбу наклонившегося Джона.

- Да ну! – хмыкнул тот. – И в который уже раз?

- Мы пригласили в студию доктора медицинских наук, руководителя исследовательского центра профессора…

- Не многовато ли регалий? – перебил его Джон, наливая в чайник воду.

- Стэнли Абрамса.

- Жаль, что не Джей Джея, а то могло ведь и вправду выйти что-то интересное, - покачал головой Джон и полез в холодильник за сыром и колбасой.

- Доктор Абрамс, насколько я знаю, подобного рода сенсаций за последние лет тридцать мы повидали немало. Что заставляет вас верить, что на этот раз все без обмана и ложных иллюзий?

- Многократные испытания на людях, уже умиравших от СПИДа, от которых отказались все врачи, поставив на них крест. Они соглашались на эксперименты, толком и не веря в успех, просто в надежде, что наша работа даст хоть какой-то результат в будущем. Но в итоге они все выздоровели. Все до одного, - рука Джона, державшая чайник, замерла в воздухе. – В настоящий момент мы в процессе получения субсидий от государства, чтобы максимально снизить цены для населения.

- И когда же вы объявите о том, что СПИД больше не страшен? Что от него больше никто никогда не умрет?

- Да я ведь делаю это прямо сейчас, - улыбнулся доктор Абрамс, подтянутый улыбчивый мужчина средних лет – только в этот момент Джон вдруг решил рассмотреть говорившего.

- На чем же основан принцип действия вашего революционного лекарства? И как было совершено открытие? – журналист тоже был чрезвычайно взволнован.

- Просто мы стояли на плечах гигантов. Почва для открытия была подготовлена задолго до самого открытия. А принцип действия столь же прост, как и у любого противовирусного препарата. Вся проблема состояла лишь в подборе подходящего оружия. И вот оно найдено.

- Значит, вы можете начинать принимать пациентов прямо сейчас?

- Можно и так сказать. Субсидия от государства пока не получена, но мы охотно идем навстречу и разбираем каждый случай индивидуально. Думаю, на днях правительство сделает официальное заявление по этому поводу. По крайней мере, наш исследовательский центр уже получил добро на распространение данной информации через СМИ.

- Где вы были раньше! – в сердцах воскликнул Джон и плеснул в кружку кипятка. – Где вы были 27 лет назад со своими изобретениями? Кому они сейчас нужны?! Его уже не воскресить, какими лекарствами пепел не посыпай…

Чай еще не успел толком завариться, а Джон уже отхлебывал кипяток из кружки и стучал кулаком по столу.

- Они изобрели лекарство, черт побери! Давайте, спасайте гребаных наркоманов и педиков, а он продолжит гнить в могиле! Это все, что вы можете нам предложить! – и глаза Джона наполнились слезами.

Он уронил голову на стол и отчаянным движением сбросил кружку с чаем на пол. Ноги его обожгло кипятком, но он даже не пошевелился и не издал ни звука.

Он просидел в такой позе несколько минут. А, может быть, часов – он перестал следить за временем. И в этот момент в вязкую тишину его дома ворвался назойливый телефонный звонок. Джон редко снимал трубку – хоть фанаты и не знали его номера, но его знали почти все СМИ и частенько названивали ему с просьбой дать интервью или просто комментарий. Поначалу он отнекивался, потом стал бросать трубки, а в последнее время перестал их даже поднимать – всем заправляла Вероника. И сейчас телефон был переведен в режим автоответчика. После третьего гудка включилась запись, и Джон услышал мягкий женский голос: