Что, если твоя страсть была ошибкой

И я под руку тебе подвернулся сгоряча?

Что, если, под предположительно натянутой улыбкой,

Скрываешь страх, пронзительно в душе крича?

Я ухожу, тебя не смея потревожить.

Я убираюсь вновь в свою угрюмую нору.

Привык, не страшно, ты значительно моложе,

А я, наверно, одиноким и умру.

Тебе есть оправданье - буйные гормоны.

Оно и ясно, ведь твоя пришла пора.

А у меня всего лишь - годы воздержанья.

Весьма опасной стала детская игра.

Тебя сейчас не трону, можешь не бояться.

Я отойду назад, насколько хватит сил.

А ты меня, любимая, помилуй.

Не подходи сама, хоть как я б не просил!

«Северус, ты старый выживший из ума дурак», - я подмигнул сам себе в зеркале, чокаясь бокалом с холодной поверхностью. Промозглый осенний вечер вступил в свои права. Недавно мне исполнилось 35. 35 – мужик ягодка опять. Ага, особенно я. Старая летучая мышь подземелий, никому не нужный мрачный язвительный сухарь. Класс, бля! И Люц уехал. «Отмечаем, ик, вдвоем», – отсалютовал я своему отражению. Хоть отработок никому не назначил на сегодня. Нажрусь до потери пульса. Только бы отступило это треклятое одиночество. Надо же, а я-то думал, что давно уже привык. Однако в такие моменты…

Сгорбленный длинноволосый мужчина потерянно смотрел на свои руки. В одной из них был бокал, вторая с силой сжимала мантию. Он так и не снял ее, вернувшись с занятий. Просто упал в кресло и достал бутылку огневиски. Можно сбросить маску, все. Как же я устал. Веки мужчины подозрительно дрогнули. Сколько времени? 23.00? Уже? А не похрен ли. Все спят, я должен проветриться, я должен довести себя до изнеможения, только бы не думать. Это чертово виски, оно нифига не помогло. Стало только хуже. Ненавижу себя! Если человек никому не нужен, то и на свете ему жить незачем. Только воздух зря переводить. Вон как студенты проклинают за спиной, и правильно. За что меня любить-то? Пойду, где-то был турник. Мозги заодно провентилирую, вон как ветер за окном свищет.

Ужас всех студентов, грозный преподаватель зельеварения, профессор Северус Снейп скинул наконец мешавшую мантию, оставшись в одной белой рубашке и брюках. Переобув строгие туфли в мягкие кеды, при этом пару раз спьяну промахнувшись ногой, строгий декан выскользнул из замка, направившись к озеру.

Но не он один не спал этой ночью. В девичьей спальне гриффиндора в объятия Морфея отбыли не все. Последний курс заставлял Гермиону Грейнджер ощущать необъяснимую тоску. По своей привычке знать все и вся, девушка, конечно помнила дни рождения преподавателей. И сегодня был один из них. Профессор Снейп. Ну надо же. Этот холодный насмешливый человек. «Интересно, сколько ему», - задумалась вдруг девушка. Именно эта мысль не давала уснуть ей последний час. Сегодняшний урок ничем не отличался от предыдущих и, видимо, никто кроме нее не знал о личном празднике профессора. Тот, как всегда снабдив зелья учеников своими едкими комментариями, не стал никого задерживать после звонка. Девушка замешкалась, сдавая работу последней… Она хотела что-то сказать угрюмому преподавателю, как-то поздравить его, хоть и была уверена в последующем потоке сарказма и желчи в свой адрес. Минуя последних выходивших, она медленно подошла к учительскому столу.

- Вам отдельное приглашение нужно, мисс Грейнджер? Не соизволите ли поторопиться, у меня, видите ли, есть еще сегодня дела - хмурый профессор защелкивал застежки портфеля, не глядя протянув руку за работой Гермионы.

Девушка молча вложила пробирку с образцом, открыв было рот, чтобы вымолвить: “Поздравляю вас, профессор”, но тут их пальцы случайно соприкоснулись. Гриффиндорка впервые за все годы прикасалась к грозному профессору. Не то, чтобы она прямо считала и запоминала, доводилось ли ей касаться других преподавателей Хогвартса, но блин, это же был Снейп! Вопреки предположениям, рука у него оказалась горячая и живая. «А ты что думала?» - мысленно пнула себя девушка. «Да вообще не думала, - парировала она сама себе – с чего бы?». Однако девушка неожиданно придержала мужчину за руку. Тот резко вскинул глаза:

- Что вы себе позволяете, мисс?

- Сэр, я только хотела, - Гермиона стремительно краснела, - только хотела поздравить Вас. С днем рождения, профессор! Вам, наверное, уже столько на желали, что… я не буду больше отвлекать, извините, всего хорошего… Девушка развернулась и спешно пошла к выходу. У двери ее нагнал тихий голос:

- Благодарю. На самом деле, вы сегодня – единственная. (Не считая Малфоя и преподавателей – добавил он про себя. Но это другое).

Девушка в шоке развернулась, но профессор уже вновь нацепил свое хмурое выражение лица и она поспешила прикрыть за собой дверь.

★★★

Вот теперь Гермионе и не спалось. Слова профессора не выходили у нее из головы и еще… это прикосновение. Она вздохнула и потерла виски. «Кончай дурить, девочка, что еще ты удумала? Только… это было так приятно». ЧТО? Это моя мысль? Глупости всякие лезут в голову. Просто он все-таки мужчина, а у меня гормоны разбушевались… Какой там сегодня день цикла? Грейнджер достала личный календарик.Странно, овуляция прошла давно. Значит, я просто переволновалась. «Ага, как же», - внутренний голос никак не желал затыкаться. Психанув, гриффирдорка схватила плащ и выскочила из комнаты, наплевав навсе правила школы. Проветривание мозгов оказалось распространенным способом отогнать непрошенные мысли.

Девушка медленно кралась до выхода и, свободно миновав опасную зону, никем не замеченная выскользнула на улицу. Промозглый ветер, хлестнувший по лицу ее же волосами и забравшийся под полы одежды, слегка остудил пыл. Однако гриффиндорка, упрямо сжав губы,двинулась в сторону озера. Ближе к лесочку, чтобы не мелькать в свете луны. Слова профессора не выходили у нее из головы. Молодая ведьма прекрасно умела читать ‘меж строк’: «на самом деле поздравили только вы…». И сразу стало видно, что Снейп пожалел о вырвавшихся у него словах, снова нацепив свою фирменную надменную маску. Да, теперь она отчетливо видела, что это всего-лишь маска. И удивлялась себе, как не замечала этого все прошлые годы. Не ХОТЕЛА замечать. Сегодня что-то изменилось. Она увидела человека, молодого еще мужчину.Бесконечно усталого, потерянного,слишком одинокого. И его пальцы… «Да нет, что это со мной! - Гермиона топнула ногой. В самом деле!» Погруженная в свои мысли, она вышла на полянку и застыла как статуя. Она была не одна. Испугавшись, девушка выхватила палочку. В лунном свете, на перекладине меж деревьев, занимался спортом мужчина. Грейнджер хотела потихоньку убраться оттуда, но не смогла сделать и шагу. Сейчас человек находился к ней спиной. Оголенный по пояс, он подтягивался и снова опускался на руках. Мышцы на его спине упруго перекатывались под кожей, отливая бликами в холодном свете луны. Это еще кто? Герм открыла рот, в этот момент парень, сделав стойку на руках и перевернувшись в воздухе, оказался к ней лицом. И заметил ее. На Гермиону Грейнджер смотрели угольно-черные глаза Северуса Снейпа.

★★★

От неожиданности мужчина отпустил турник, но приземлился вполне изящно, вновь в полной мере владея собой. Насколько это было возможно в состоянии алкогольного опьянения. Пару секунд он смотрел в широко распахнутые глаза своей ученицы, прежде чем рявкнуть:

- Грейнджер! Какого… что вы тут забыли после отбоя?!

Смущенная девушка продолжала разглядывать своего профессора. Его тело, не скрытое неизменной мантией, было весьма красиво. Кровь прилила к девичьим щекам:

- Я просто, мне надо было подумать и… проветриться… вот я и… Гермиона смущенно топталась на месте. - А вы, профессор, - робко спросила она, - вы, всегда тут занимаетесь? То есть… ведь холодно, – она подула на свои озябшие ладони.

- Не ваше дело! И перестаньте уже, ради Бога, меня разглядывать, как жука под микроскопом. Я хочу сказать, я отмечаю. День рождения у меня или нет? И вообще, юная мисс, вы волшебница или как? Что насчет согревающих чар?