Хорошо защищен тот город, который окружен стеной из мужчин, а не стеной из кирпича.

Ликург Спартанский.

Рука поднялась и осторожно ощупала влажный свод тоннеля. Внезапная мысль, что в подобных пещерах водятся противные летучие мыши, рефлекторно отдернула ее назад. Чертыхаясь, Александра с отвращением вытерла налипшую слизь с ладони и огляделась. Окутывающая тьма пугала, но маячивший впереди приглушенный свет показывал, что где-то в конце штольни есть выход. Безумно хотелось поскорее выбраться из этой давящей со всех сторон норы гигантского червя. Повинуясь врожденному инстинкту человека тянуться к теплу, Александра неуверенно двинулась к его источнику.

Нетвердо ступая подошвами по торчащим из земли камням, многократно спотыкаясь и соскальзывая, она с трудом добралась до крохотной слабо освещенной пещерки. Вход в нее был низкий – примерно на уровне груди. Присев на корточки, стараясь не удариться головой, девушка протиснулась в вырубленную в скальной породе округлую нишу. Внутри потолок оказался достаточно высоким, чтобы выпрямиться во весь рост.

Грот чем-то напоминал аскетичную келью отшельника, в центре которой возвышался валун из желто-серого песчаника. Верхушка камня была стесана и на гладкой его поверхности, словно на пьедестале стояла, замотанная в паутину бронзовая шкатулка. Небольшая – сантиметров двадцать на тридцать. Именно она источала вокруг себя этот мягкий магический свет. Немного посомневавшись, Александра с опаской протянула руку, и едва касаясь, осторожно стерла с резной поверхности толстый слой слежавшейся пыли. Ничего не произошло. Окончательно осмелев, двумя пальцами сдвинула замочек и медленно приподняла, позеленевшую от времени крышку . . .

Ударная волна с яркой вспышкой обожгла глаза и откинула назад. Неуправляемый крик вырвался из горла, а ноги сами развернулись и понесли к выходу. Но ослепленное зрение не позволило рассчитать высоту ниши, и Александра со всей силы врезалась лбом в каменный свод…

Лежа на циновке и корча лицо от боли, девушка пыталась сообразить, где находится. Мысли испуганно метались, а руки отмахивались от невидимой опасности. Открыв глаза, Саша с облегчением поняла, что свалилась с кровати и теперь лежит в узком проходе на полу старенького трейлера. Ругаясь и потирая шишку, которую набила о выступающий угол столика, она поднялась и села на край лежанки. Дурацкий сон! Кино и немцы! Точнее – Индиана Джонс. Но до чего же яркий и реалистичный!

Раннее, еще нежаркое солнце сквозь рулонные шторы освещало скромный интерьер домика на колесах. Две ее легкомысленные соседки сегодня ночью загуляли, и дома не ночевала. И, слава богу! Саша не выносила скученности и маленьких пространств. Утренняя толкотня перед работой возле туалета и умывальника ее раздражала.

Сладко потянувшись, она подошла к двери и открыла ее. Утренний прохладный бриз сдул прядь волос с лица и приятно прижал тонкую сорочку к голому телу. Увидев убегающее вдаль море, Саша мгновенно забыла и про кошмарный сон, и про разбитый лоб. Покой, тишина и расслабляющий сознание шорох волн. На рассвете море почти всегда тихое и прозрачное. Солнце уже поднялось над горизонтом, а бездонное небо с легкой дымкой обещало жаркий день. Это слегка испортило впечатление – Саша как северный человек не любила жару. Валяться на пляже или вкалывать целый день под палящими лучами – согласитесь, большая разница.

Когда весной один ее приятель из Института истории материальной культуры РАН – знакомый еще со времен учебы – предложил поработать на археологических раскопках, то идея провести полевой сезон в Крыму за казенный счет показалась ей весьма привлекательной. Новый опыт и впечатления могли дать материал для статьи, которую потом можно было разместить в каком-нибудь информагентстве, а смена обстановки слегка развлечь. Гуманитарная наука уже немного пришла в чувство, кое-какое финансирование для нее появилось, и теперь «Русское географическое общество» получило возможность обеспечить своим волонтерам бесплатное проживание и питание.

Но деньги для Александры значения не имели. Это был повод вырваться из-под контроля своей высокопоставленной номенклатурной семьи, где от нее требовали безупречного царственного поведения, дабы в дальнейшем породниться с еще более царственной. Если бог даст, из настоящей неприкасаемой аристократии, а не посконной и домотканой, как сомнительная постсоветская.

Разочарование на раскопе пришло быстро. К удивлению Александры, работа оказалась скучной, монотонной и грязной. Никакой романтики. Если кратенько описать процесс, то выглядело это примерно так: территория археологического поиска от кромки прибоя до точки свала береговой линии обкладывалась невысокой дамбой из мешков с песком, затем из образовавшейся лагуны гидравлическим грунтососом извлекали лишний ил и мелкую гальку. Воду откачивали помпой, а далее уже посуху постепенно слой за слоем работали более деликатным инструментом.

В поиске чего-либо ценного, перетряхивая массу породы, приходилось на полусогнутых проводить целый день на жаре. Ценным могло оказаться все: и осколки керамики, и кости животных, и ржавые наконечники, а если сильно повезёт – украшения или монеты. После чего все найденное следовало осторожно перемыть, тщательно отсортировывать, отмаркировать и заполнив полевой паспорт, разложить по коробкам. Определив предварительную ценность, наиболее интересные находки потом отправлялись в Феодосию на экспертизу, а после реставрации и консервации все это «богатство» передавалось в музей Керчи.

Крым с акваторией в археологическом смысле – Клондайк и лакомство – огромный, скрытый под водой и песком музей, где прячутся тонны несметных сокровищ. Начиная с неолита с его каменными орудиями и до пластиковой помойки, организованной современным туристом, каждая из эпох оставила о себе массу материальных свидетельств. Жизнь в этом благословенном крае не прерывалась никогда. Здесь архаичные пласты эллинистического или более позднего римского и византийского периода, перемешавшись в результате всевозможных природных катаклизмов, плотно накладываются друг на друга. Нашествия орд и землетрясения на полуострове случались регулярно, вследствие чего руины никто особо не разгребал, а слегка присыпав, возводил новые строения. Оползни, обвалы и выветривания со временем тоже сильно меняли ландшафт. Разобраться в череде культурных напластований мог разве что профессионал, владеющий специальными методиками.

От Александры ничего этого не требовалось. Поэтому любой новый артефакт не вызвал у нее того радостного трепета, что у прочих научных сотрудников, знающих, как поместить интересную находку в правильный исторический контекст. Простым людям подчас трудно разделить восторг ученых «червей», разворошивших кучу старого хлама. Ну, если это не оказывались какие-нибудь золотые пабрикульки или монеты. Золото – проклятие археологов. Сколько некрополей было разграблено, а ценного научного материала погублено руками всяких жадных недоумков-кладоискателей, даже представить сложно!

Уже более тридцати лет этим местом раскопок руководил отдел античного мира Эрмитажа. Когда в начале восьмидесятых в самой южной точке Керченского пролива у подножия мыса Такиль однажды после шторма ненадолго отступившее море, словно упавший полог, обнажило древние фундаменты, стало ясно, что произошло нечто. Керченские краеведы обследовали античное поселение и с радостью объявили миру о сенсационной находке. Так была найдена основанная еще в шестом веке до нашей эры, теперь уже легендарная, крымская Акра. После катастрофического землетрясения в древности город еще достаточно долго оставался погребенным на суше, но полторы тысячи лет назад большая его часть окончательно ушла в море. Все слои подводной части Акры до сегодняшнего дня оставались непотревоженными, поэтому сохранность объекта была уникальна.

Новый день начинался, как и все предыдущие. Ну разве что накануне над местом раскопок прошел грозовой фронт со шквалистым ветром и ливнем, и теперь научная часть экспедиции пребывала в возбужденном ожидании. Летом в жарком климате за счет разницы давления и температуры иногда случаются весьма эффектные атмосферные явления – высвободившаяся энергия спиралевидного циклона создает над поверхностью земли вертикальную воронку. В тот день Саша впервые в жизни увидела, как черный хобот смерча выходит из моря на берег. Зрелище до предела живописное и устрашающее! По силе, продолжительности и высоте такой «пылесос», конечно, не мог сравниться с торнадо Техаса, но и такому «зверю» хватило минуты, чтобы наделать массу неприятностей на стоянке раскопа и внести коррективы в работу дайверов.