Воздух пропах воском, старым пергаментом и бумажной пылью. На массивном письменном столе безраздельно властвовал идеальный порядок. Стены и мебель пропитались следами бесчисленных чар, которые век за веком творил здесь Хранитель Времени. Их наслоения настолько загустели и слежались, что иногда становилось трудно дышать.

«Ну давай, старый интриган, вставай что ли. У меня и так дел по горло, еще тебя дожидаться до утра!»

Послышались быстрые шаги, слева скрипнул потайной механизм. Слабый свечной отблеск мазнул по векам. Я лениво открыл глаза и уставился на хозяина кабинета наглее наглого.

— И чего тебя все время тянет пользоваться свечами, Мобиус? — с улыбкой вопросил я. — Неужели так не любишь кристаллы? А они надежнее, долговечнее и, прямо скажем, сберегают деньги.

С полминуты старик неверяще разглядывал меня, опешив от такой бесцеремонности. То ли спросонья не признал, то ли защита у локуса была по его меркам особо хитрая. То ли думал, что покушение удалось. Потом хмыкнул, со стуком поставил подсвечник на каминную полку и плотнее запахнул халат. Кажется, он излучал возмущение даже лысиной на макушке.

— Ваэрден, — зашипел он, давясь словами. — Ты знаешь, что ты невероятная сволочь?!

— Знаю, — я улыбнулся еще раз, демонстрируя все восемь клыков, и поудобнее разложил крылья по подлокотникам.

— Ты зачем моих вояк пугаешь? Ты представляешь, что сейчас творится по всей крепости?!

Ох, старый лис, не о том ты думаешь. И до стражников на башне тебе нет никакого дела. Каждое твое слово — всего лишь ширма, за которой ты прячешь истинные мысли. Впрочем, как и я. Мне до твоих людишек дела еще меньше.

— А мне-то что с того? В следующий раз будут думать, прежде, чем на посту в кости резаться.

Я внутренне усмехнулся. Как странно — раньше Старца-Время приходилось опасаться, а теперь он меня забавлял. Высокий, сухощавый и властный, Малефор двигался не по-старчески легко, время никак не меняло его выцветшее лицо. У младших ифенху он вызывал порой настоящий ужас, у тех, кто постарше и посмелее — ненависть. Змей придерживался договора о ненападении. А я, как глава Хранителей, мог распорядиться его судьбой. И хотел бы, да другого кандидата на пост Времени нет.

Не то Великий Ур ему благоволит, не то просто не обращает внимания на происходящее.

Мобиус вздохнул и смерил меня укоризненным взглядом водянисто-серых глаз, сцепив пальцы на животе. Мол, ты, может быть, встанешь с хозяйского кресла? Я молча покачал головой и чуть шевельнул пальцами, плеснув силой в сторону погашенного камина. Заранее заготовленные сухие дрова с треском вспыхнули.

— Зачем пришел посреди ночи? — вздохнул магистр. Понял, что от меня избавиться не удастся. — Ни стыда у тебя, ни совести. Не жалеешь ты старого человека… Хоть бы кресло уступил!

— Ты еще меня переживешь, старый человек, — фыркнул я. — Есликонечно, будешь вести себя прилично.

Разговор обещал быть трудным. Мобиус намного старше меня, хитер и изворотлив, как лис. Прижать к стенке его можно, но заставить подчиниться — никогда. Он продолжал стоять возле письменного стола с укоризненной маской доброго дедушки на лице, а сам так и сверлил меня глазами. Что он знает? Что сумел просчитать, а что — увидеть, в сплетении вероятностей?

— Ты чем дальше, тем невыносимее, Волк. Что значит «прилично»? Я и так закрываю глаза на то, что ты отгреб себе полконтинента. А если я сейчас возьму посох да кликну стражу, чтобы она тебя в подземелье проводила?

— Ну рискни, — оскалился я, невольно прижимая уши. Посох Хранителя Времени, увенчанный кристаллом из черного лунника, делает ифенху слабыми и беспомощными, загоняет Темный дар глубоко внутрь, превращая нас в неподвижные куски мяса. — Учудишь такое — и я отсеку тебя от Колонн, даже сидя в тюремной камере. На это рук-ног не надо. Что будет потом — ты знаешь.

А потом будет гнев Кота и орбитальный залп по Цитадели с Акрея. У этой луны, надежно укрывшейся в пространственной свертке, открыты стационарные порталы к обеим планетам. А Матриарх дружна со Светлейшим. И мне бы тоже не мешало завоевать ее дружбу во избежание залпа не по Цитадели…

Маг отчетливо вздрогнул, но не поверил. Я лениво поднялся с кресла, спрятал крылья и начал прогуливаться туда-сюда, намеренно раздражая старика. Он настороженно следил за мной, словно опасался, что я на него прыгну. Занять освободившееся кресло не спешил. Давай же, бросай пустословие, Мобиус, ты знаешь, что демонстрация силы бесполезна и для тебя, и для меня.

— Хранитель Смерти Рейнан Даррей скоро будет здесь по моей просьбе. Я думаю, ему не понравится мое внезапное отсутствие.

Волосы у него на загривке отчетливо встали дыбом. Боишься, старый пень? Правильно, бойся.

— А всего две дюжины дней назад ты был необученным юнцом, который плевать хотел на дела Хранительства, — Мобиус хихикнул. — Забавно свиваются петли времени, ничего не скажешь… Хороша невеста?

Тьма изначальная, и этот туда же! Что им всем неймется-то?

— Лучше, чем можешь представить, — холодно отрезал я. — А теперь к делу, у меня мало времени.

Я замер возле пылающего камина и протянул к огню руки. Из языков пламени тут же высунулась любопытная мордочка Фирхэ, а потом и весь Дух скакнул на ладонь, что-то увлеченно щебеча. Невольно вспомнилась его хэйвийская Хранительница. Интересно, кто сейчас заменяет ее, пока мелкая?

— Ты стал до жути похож на Кота, Ваэрден. Тебе осталось только замурлыкать и начать изъясняться загадками. Я бы на твоем — и на своем месте тоже, — не связывался с интригами Владыки Света.

— О чем ты? — я изволил чуть развернуть к нему одно ухо, выражая любопытство. Большего ему видеть не положено.

— Никогда не знаешь, что у кошек на уме, — притворно вздохнул магистр. — Они, вроде бы, мурлычут тебе и позволяют чесать себя за ухом. Но в следующий миг могут располосовать до крови ласкающую руку.

— Я не верю бездоказательным намекам. И что-то я не замечал у Кхайнэриара склонности подставлять уши.

— Так уж и бездоказательным? — Мобиус смотрел на меня, словно учитель, досадующий на нерадивость бестолкового ученика. — А ты подумай, с чего ему понадобилось обручать тебя с малолетним детенышем, да еще в подарок обещать тебе не совсем живого даэйра? Ты не забывай — я присутствую везде.

Везде он присутствует, как же. Скорее уж лазутчиков нанял, и те поставляют ему сведения. Но некоторая правдивость в его словах есть — Мобиус Малефор, старейший из ныне живущих магов Динтара, ухитрялся жить одновременно в прошлом, настоящем и будущем. Выбирал ли он самые «толстые» нити вероятностей или же существовал во всех сразу, или просто перемещался туда-сюда, никто не знал. И, наверное, к лучшему — рассудок целее. Но для меня это его свойство было практической проблемой — как переиграть того, кто, возможно, заранее знает обо всех твоих решениях? Чем или кем сдержать его непомерные аппетиты? И почему он сейчас так рьяно пытается внушить мне недоверие к Учителю, с которым на это самое обучение заключен магический контракт, нерасторжимый никакими вмешательствами со стороны, но исключительно с обоюдного согласия?

Э, нет, дедушка, я приму этот смертоносный крылатый подарочек, раз ты так его боишься. Вон и пот по вискам побежал.

— Почему бы ему не заключить обычный союзный договор, подумай? — продолжал старик. — Свет и Тьма до этого никогда не сходились вместе, они должны пребывать на разных сторонах Оси. А девочка — Наследница Равновесия. Ее долг втройне превыше всего остального, и покинуть Хэйву она не сможет.

Да кто тебе такую ересь сказал, дед?! Свет, Тьма — какая разница, где находиться, если к источнику есть прямой доступ? Я тщательно изобразил, что скрываю волнение под самоуверенной ухмылкой. Пусть считает, что удар достиг цели. Привычка к интригам в любом случае заставит его видеть вместо настоящих чувств маску, и гадать, что же скрыто внутри. Покажи я хоть какие-то чувства — и он наверняка решит, что я что-то задумал. А мне этого не нужно. Получить бы доступ к его личной библиотеке. Кто знает, какие материалы он там прячет, какую правду скрывают старые книги и кристаллы. Я хочу знать, чем был наш мир до того, как катаклизмы и войны вогнали его обратно в бронзовый век!