Скачок из сна был резкий, не приятный. Грёзы оборвал нудный, телефонный звонок. Боль гудела в затылке. Глаза не открывались, однако по привычке, рука сама потянулась к телефону. Нажав кнопку ответа, хотелось сказать дежурное «алло», но пересохшее горло и каменный язык, от ночного храпа и вчерашнего клуба, смогли произнести только не понятный рык. Из трубки раздался строгий бас дежурного:

– Савелий Иванович, выезжайте, напротив 22 дома, по Набережной, у водоканала. Тихон уже там, эксперты выехали. Ваша машина, через 15 минут у подъезда, выходите.

Савелий положил трубку, с трудом открыв глаза, осознал цифры на телефоне, 06:01. Спал он сегодня два часа и чуть больше сорока минут.

Умылся и оделся, как ему показалось, достаточно быстро, автопилот работал, а когда спустился, то увидел, что водитель, всё-таки, прикимарил. До Набережной ехать минут сорок, подумал Савелий, сел в машину и скомандовал:

– Едем.

Служебный джип, перемахнул через бордюр, спустился на берег канала и остановился. От этой тряски, Сава проснулся, вышел и огляделся. Утро было хоть и осенним, но очень приятным. По небу медленно плыли облачка, солнышко уже взошло и его свет скользил по увядающей, влажной травке. Ветра не было и день обещал быть не плохим, для этого сентября месяца.

На берегу суетились несколько человек. Среди них, Савелий увидел эксперта, сидевшего на раскладной табуреточке и что-то писавшего в папке, лежащей на коленях. Пару ДПСников, а рядом ещё двух, каких-то рабочих, одетых в светоотражающие жилеты и с ними беседовал Тихон. Подойдя, Савелий обратился к Тихону:

– Ну, что тут у нас с утра?

Тихон, напарник Савелия, обернулся, посмотрел на «босса» и понял, что «ночь задалась у начальника». Отправил рабочих, попросил их ждать в стороне, подождал пока они отойдут и ответил:

– Доброго утра, Савелий Иванович, значит так, докладываю. Рука, человеческая, на берегу канала. По словам эксперта женская. Приблизительно, лет от двадцати пяти до тридцати, фаланги пальцев с отпечатками, отсутствуют, видимо отпилены пилой, особых примет нет, кроме трёх родинок, в виде треугольника, на предплечье. Плавала эта рука в воде и по всей видимости, не мало времени, остальное после заключения эксперта. Рабочие чистили берег и нашли эту руку в куче листвы. За потерянными конечностями к нам не обращались, предположительно «глухарёк».

Чёрный юморок Тихона не радовал шефа. Савелий нахмурился, его знобило, он злился, хотел спать, но потом ответил:

– Значит всё-таки серия.

– Видимо так, – вздохнул Тихон.

Савелий зевнул, пошёл вдоль берега, смотрел себе под ноги, а Тихон шёл за начальником, смотря на серую воду канала.

– Итого, – начал размышлять в слух Савелий, – мы уже имеем три руки, из них две мужские, две ноги, опять же мужские, часть женского торса и ни одного целого тела. Арифметика на сложение получается. Причём, по заключениям экспертов, части тел принадлежат разным людям. Получаем, что мужчин было двое и одна женщина, итого три трупа, минимум. У всех рук отсутствуют фаланги с отпечатками пальцев, все тела распилены пилой и опять-таки, по заключению эксперта, пила была ручная. Что это значит? Что думаешь Тихон?

– Думаю, – отвечал Тихон, – что тот, кто их пилит, псих редкостный, почему просто не закопать? Почему части бросает в воду? Где их пилит и почему фаланги отрезает? И где всё остальное от них? Вопросов много….

– Да, да. Псих, может быть. Но психи не наш профиль. Нужна консультация спеца. Ладно, поехали с докладом на «ковры звёздные».

Джип вновь, резво прыгнул через бордюр и помчался в управление. Солнышко светило веселее и даже пригревало, уже совсем по утреннему. Сентябрь сегодня радовал, но только живых.

Выпив две чашки крепкого кофе, Савелий Иванович шагал по коридору в направлении кабинета, к начальнику управления. На удивление, его настроение было не плохим, а ночь короткого сна, уже не сказывалась на работе организма. «Привычки-отвычки», почему-то именно эта фраза отца, вспоминалась Савелию, когда приходилось бороться со своей ленью.

В кабинете полковника, за столом, уже сидели Тихон и эксперт Фролов. Полковник ходил вдоль окон и явно нервничал. Войдя в кабинет, Савелий произнёс «казённое»:

– Здравия желаю.

– Проходи, – ответил полковник и продолжил, – в городе слухи, меня с утра уже дёргают журналисты, а мне ответить нечего. Вторую неделю по городу собираем части тел, а у вас ни чего нет, даже предположений, что творится?

– Разрешите доложить, – начал Тихон, – у нас, по всей видимости, три трупа, два мужских и один женский, все расчленены. Идентифицировать по отпечаткам или по особым приметам, пока не удаётся, все материалы мы объединили в одно производство.

– Значит «глухари»? – сурово спросил полковник.

– Мало материала, – буркнул Савелий.

– Материала тебе, мало? – переходя на крик, полковник начал розоветь, а это уже был плохой признак, – по городу валяются куски человеческого мяса. Чьи? Кто? Что? Мы не в курсе. Почему? Откуда и зачем? Мы даже предположить не можем. Отчёты ваши, отписки пустые, народ города в ужасе, уже по улицам боится ходить. Журналюги эти, меня вылавливают и караулят возле дома, на прогулке и весь мозг мой «проклевали». А вам материала мало?

Выпустив пар, полковник обратился к эксперту:

– Что скажешь, Фролов?

Александр Фролов был хорошим спецом и достаточно долго уже работал, а потому, начал свой доклад обстоятельно и с деловитым видом:

– У нас в наличии шесть фрагментов тел, по анализам, это были два мужчины и женщина, все примерно одного возраста. Группы крови и ДНК установлены. Смерти наступили в разное время. Первым частям тел, по характерным признакам, три недели, женским две недели. Есть ещё рука и нога, опять же мужские, с признаками разложения неделя. Пока не называем трупами, возможны ампутации. Ампутации проведены ручной пилой, но весьма «грамотно», т.е. после таких ампутаций, люди могли остаться в живых. Есть одна зацепочка, но она так себе. У всех на предплечье, есть родинки и они образуют, как бы треугольник, но это только мои субъективные домыслы.

– Ясно, – прошептал Савелий

– Что тебе ясно, майор? – с раздражением в голосе спросил полковник.

– Ясно объяснил эксперт, – Савелий смотрел вперёд, перед собой, куда-то в пустоту и отвечал, – но часть женского торса, это точно не просто ампутация. Труп будет и как минимум один. Заявлений по поводу пропавших частей тела нет, а заявления по пропавшим людям анализируем. Думаю, что у нас псих, серийный и нам нужна консультация специалиста по психам, а именно психотерапевта.

– Я это уже понял, – уже спокойнее ответил полковник, – я пригласил Соломона Яковлевича, это доктор, профессор, психотерапевт. Будет он у тебя Савелий, в три часа дня, посмотрим что скажет медицина. Всё, все свободны, идите работайте.

Обедать Савелий не пошёл, сидел в своём кабинете и наводил порядок в делах. Следователь перевернул лист настольного календаря. Значилось 11 сентября, а в производстве было ещё четыре дела, надо было разобрать экспертизы по папкам, пересмотреть протоколы, разложить акты, всякого рода отчёты и дописать ещё кучку бумаг для этих дел. Рутина работы напрягала. Тихон ушёл копаться в архиве. Может там будут «зацепки», касающиеся текущего дела «о руках», это с подачи Тихона, они так стали называть преступления, связанные с найденными конечностями.

Занимаясь делами, Сава ловил себя на мысли, что последнее время, ему как-то стало не уютно возвращаться домой, там было одиночество. Он уже давно был в разводе, более 15 лет и жил совершенно один, в свои 42 года. Жена не стала терпеть его постоянные отсутствия и «эту- его работу». А тут ещё и полковник пригласил его к себе в отдел, тогда он сам был ещё майор и просто друг Савелия, а теперь уже начальник и полковник. Усмехнувшись от этих воспоминаний, «Иваныч», так за глаза называли его коллеги, продолжил разбирать бумаги.