Весть о предстоящем поединке быстро разнеслась по всему училищу. Монотонные будни с зубрежкой скучных уроков делали учащихся жадными до развлечений, поэтому узнав о конфликте в Корпусе благородных, студенческий люд оживился и бурно обсуждал его в свободное от занятий время. Кое-кто даже пытался собирать ставки, но желающих особо не было, студенты – народ небогатый, языком почесать – это за милую душу, но рисковать звонкой монетой дураков мало.

Ника поймали прямо у дверей аудитории. Пухлый от природы и булок Петро как-то жалостливо посмотрел на однокашника и не менее жалостливо попросил:

– Ставочку сделай, Ник. Подзаработаем, глядишь, а?

– Да откуда деньги, Петро? Чеканю я их что ли!

– Так я же видел, как ты намедни помогал торговке нести на рынок корзины с рыбой, чай не за доброе слово.

– Давай, всем ещё разболтай, – проворчал Ник, но в карман полез, не хотелось ему, чтобы однокурсники знали, каким способом подрабатывает Ник лишние монеты.

Лицо Петро просияло:

– Вот и ладненько! На кого ставишь?

– А кто хоть драться будет?

– Ну ты даёшь! Уже неделю все обсуждают, а ты как с гор спустился. Сыновья наместников Гурали и Миры.

– Не знаю ни одного. Из-за чего хоть драка?

– Драка! Это у местных драка, а там дуэли! – многозначительно поднял палец Петро.

– Ну так из-за чего? – терял терпение Ник, денег становилось всё жальче.

– Да кто ж их знает, говорят из-за девицы…

– Ну да, из-за чего же ещё могут драться благородные.

– Ну так что? На кого ставишь?

– Ты же мне так и не рассказал в чём суть! – возмутился Ник, но Петро уже протянул руку, и юноше ничего не оставалось делать, как положить в неё монеты. – Да на кого хочешь ставь,– внутренне смирился с потерей денег Ник. Он был совершенно неазартен.

– Тогда я на лорда Гасела из Гурали поставлю, – просиял Петро.

Ник безразлично махнул рукой и поспешил в аудиторию. Внутри стояла такая тишина, что звук слегка захлопнувшейся за Ником двери прозвучал настолько громко, что все студенты подняли головы. Юноша запоздало понял, что экзамен уже начался.

– Ну и что вы стоите в дверях, молодой человек? Рассчитываете, что вас пригласят в аудиторию? – преподаватель по естествознанию был человеком, которого нельзя было ни разжалобить, ни обмануть.

– Простите, я опоздал, – раскаявшимся голосом произнес Ник.

– По-моему, это очевидно! Я надеюсь, вы знаете мои правила – опоздавший на экзамен не допускается. Приходите с другой группой.

– Но!..

– Вы отнимаете наше время, юноша! Идите, и пусть это научит вас пунктуальности.

Помявшись возле двери ещё немного, Ник понял, что учитель своё решение не изменит. Он вышел из аудитории, выискивая глазами в коридоре Петро, чтобы дать ему взбучки или хотя бы потребовать назад свои деньги. Конечно, толстяк не был виноват в опоздании Ника на экзамен, всё же он задержал его всего на несколько минут, но злость требовала выхода. Однако Петро уже не было видно, и настроение юноши опустилось ещё на пару пунктов.

Ощущая себя если не самым несчастным на свете, то, по крайней мере, самым несчастном в училище, Ник побрел в таверну. Она не относилась к учебным постройкам и даже стояла за пределами территории училища, но так близко жалась к одному из корпусов, что не могла не стать местом постоянного пребывания студенческого народа. Конечно, сюда забредали в основном из общего корпуса, благородные и маги предпочитали места посолиднее, но это было и к лучшему, здесь ты свой среди своих.

Дотащившись в мрачном расположении духа до небольшого деревянного строения, Ник выбрал самый неприметный стол. Учитывая, что сейчас шел экзаменационный период, в таверне народу было совсем мало. Кроме хозяина за стойкой в зале сидели два субъекта, явно не имеющие отношение к студентам и которые, скорее всего, были здесь проездом. Они налегали на нехитрую еду, запивая пивом и изредка перебрасываясь между собой фразами. Недалеко от них одиноко сидел юноша и, хотя Ник сразу понял, что это студент из общего корпуса, он отметил, что не знает его. Возможно, видел его мельком раньше, но этого было слишком мало, чтобы здороваться и вести беседы. Ник облегченно вздохнул – к разговором он сейчас совсем не был расположен. Подперев рукой подбородок, и хмуро уставившись в деревянный, грубо сколоченный стол, юноша не сразу расслышал, что к нему подошел малолетний сын хозяина таверны. Поняв, что тот у него спрашивает, он заказал пива, есть ему совсем не хотелось. Конечно, в училище отнюдь не приветствовалось, чтобы студенты пили алкоголь, но сейчас Нику было всё равно, на сегодня он уже наказан.

В зале на него не обращали внимания: приезжие разговаривали между собой, а незнакомый студент едва взглянув на него, казалось, сразу потерял интерес. Ник задумался. Предмет естествознания он считал абсолютно ненужным для воина, собственно этим объяснялось такое пренебрежение к его изучению со стороны Ника, он надеялся, что сдать экзамен помогут однокурсники из группы, теперь же шансов на это не было. Ещё один год обучения его семья не потянет. Хоть его родители живут лучше соседей благодаря небольшому хозяйству и непосильному труду, но денег на учебу они наскребают с большим натягом. И это притом, что на каждодневные нужды Ник зарабатывает монеты сам. Все надежды они возлагали на бумагу об окончании училища. С ней можно было надеяться, что Ник не задержится в рядовых, а сделает карьеру военного. И вот теперь всё это висело на тонком прутике.

От невеселых мыслей Ника отвлек звук хлопнувшей двери. Повернув голову, он увидел, что в таверну зашел молодой человек явно из благородных. Такие здесь были нечастыми гостями, поэтому Ник пригляделся к нему. Высокий и худощавый, он обращал на себя внимание, длинные белые волосы и голубые глаза выдавали в нем уроженца севера. Обычно северяне ширококостные с суровыми лицами, но тут тонкие черты почти изящного лица говорили о высоком родстве. Однако ошибается тот, кто судит высокородного по внешности – в ярости голубые глаза могли обжигать не хуже льда. Знать северного народа по мужественности не только не уступала своим менее родовитым представителям, но и превосходила их. Сейчас посетитель чувствовал себя явно не на своем месте, но, судя по резко очерченным скулам, был полон решимости. Он окинул взглядом зал и чуть помешкав, двинулся к столику со скучающим студентом. Ник нутром почуял возникшее напряжение, хоть парень ничем это не выдавал. О чутье Ника одногруппники говорили, что у него «глаз на затылке». Ник сделал вид, что занят только своим пивом, но сам не спускал глаз с незнакомцев. Юноша быстро понял, что северянин и студент раньше не виделись, однако благородному что-то было нужно. Ник видел, как он о чем-то просит студента, но тот, выслушав его, не поднимая глаз, качнул головой. Судя по всему, северянин считал ниже своего достоинства упрашивать, он резко встал и, оглядев зал ещё раз, шагнул в сторону сидящего Ника. Юноша внутренне подобрался, с благородными ему приходилось общаться не часто, хотя это его не слишком смущало.

– Не возражаешь? – нетипичный вопрос заставил Ника в первое мгновение растеряться.

Впрочем, северянин ответа не ждал, а может, расценил молчание как согласие. Он уселся напротив Ника. Некоторое время они испытующе глядели друг на друга, а затем неожиданный гость решился.

– Я ищу секунданта на поединок.

«Ого, уж не тот ли это поединок, на который Петро выпросил у меня монеты?» – мелькнуло в голове у Ника.

Вслух, однако, произнес другое:

– Я не ошибусь, если скажу, что ты из Корпуса благородных?

– Не ошибёшься.

Ник помолчал.

– Ни разу не слышал, чтобы благородные брали в секунданты простолюдинов.

Фраза достигла цели, северянин смутился, отвел взгляд. Чувствовалось, что это не самый приятный для него вопрос.

– Так сложились обстоятельства.

– Обстоятельства часто зависят от наших поступков, – осторожно заметил Ник.