– Тот самый, – отвечаю я, – кто принял твоего мальца с горячим стволом, когда он на моего клиента наехал. Так что встретиться придётся. Хочешь ты того или нет.
– Чтой-то не пойму я, мил-человек о чём это ты толкуешь, – после короткой паузы слышен удивлённый и немного встревоженный голос Валета.
– Ну, если не понимаешь, – поясняю я, – то могу его сдать РУБОПовцам. Так что не удивляйся, когда к тебе маски-шоу нагрянут.
– Погоди-погоди, уважаемый, – беспокойство Валета нарастает. – Спешка в таких вопросах дело последнее. Давай стрелку забьём, перетрём базар.
– Вот, это другой разговор, – соглашаюсь я. – Дело срочное, говори где.
– «Царскую охоту» знаешь? – спрашивает Валет и, не дожидаясь ответа, предлагает: – Через час буду там. Халдею на входе скажешь, что к Николаю Ивановичу, он проводит. И ты это, мальца моего с собой прихвати заодно.
– Ну, нет, – возражаю я. – Малец тут под присмотром моих людей побудет, пока мы все вопросы не снимем.
– Ты особо не банкуй, – с угрозой в голосе произносит Валет. И на какое-то время замолкает, осмысливая ситуацию. Однако, козыри пока у меня на руках. И ему не остаётся ничего, кроме как согласиться: – Ладно, езжай так. Но смотри: за базар ответишь!
В трубке раздаются короткие гудки. Мы с Вовкой выходим из ванной комнаты и уже на кухне, ожидая, пока вскипит чайник, прикидываем дальнейшие шаги. А к тому моменту, когда по кухне расплывается запах кофе, мы уже знаем, что будем делать дальше.
Перво-наперво, вызываем из резерва Саню. Пусть посторожит Кешу, пока мы не вернёмся. Затем по своим каналам пытаемся хотя бы предварительно выяснить, кто такой Валет. Первые сведения, которые мы получаем о нём, радуют. Если конечно можно использовать подобное понятие по отношению к бандиту.
Радует то, что все без исключения наши источники подтвердили: мужик умный, но жёсткий. Однако, подлянок не строит и слово держит. А это значит, что на стрелку мы можем отправляться только вдвоём с Вовкой. Так как вряд ли наш разговор перерастёт в вооружённый конфликт. Тем более, в таком людном месте, как известный на всю Москву загородный ресторан.
Какой ни спешный был вопрос, однако, на встречу мы приезжаем с получасовым опозданием. И это ещё хорошо, учитывая то количество пробок, в которых мы отстояли. Любезный метрдотель на входе моментально становится стократ любезнее, услышав, к кому мы направляемся. И провожает нас к одному из столиков во дворе ресторана. За столом, стоящим в тени развесистого дерева двое.
Один, с простодушным, широким крестьянским лицом, сосредоточенно разделывается с тушкой перепела. Огромными ручищами он выискивает в тщедушном тельце запечённой птицы небольшие съедобные кусочки и отправляет их в рот. Обстоятельно прожевав очередной кусочек, человек смачно облизывает лоснящиеся сосискообразные пальцы и тянется к бокалу с пивом. Видно, что сам процесс поглощения пищи доставляет крестьянину неописуемое удовольствие.
Второй, с хищным, настороженным взглядом, бьющим во все стороны из-под глубоко посаженых глаз, ограничивается блюдом с тонко нарезанной лососиной и белым вином. В отличие от своего сотрапезника, одетого довольно демократично, хищник облачён в дорогущий костюм, модные туфли и рубашку с галстуком. В довершение ко всему, на руке у него тускло посверкивает золотой «Лонжин». Завидев нас в непосредственной близости от стола, хищник окидывает нас с ног до головы внимательным взглядом, словно оценивая ту степень опасности, которую мы можем для него представлять.
Метрдотель почтительно останавливается на некотором удалении от столика и, кланяясь, произносит:
– Николай Иванович, к вам…
К моему удивлению, обращается он к мужчине с крестьянским лицом. Хотя я представлял себе Валета несколько иначе. Тот ставит в сторону бокал с пивом, возвращает на тарелку изрядно обгрызенную тушку перепела и делает нам приглашающий жест рукой. Другая рука тоже делает жест, однако, совсем иного рода. Таким жестом обычно отсылают прислугу. Хищник резво поднимается из-за стола и отходит к соседнему столику, где два бравых с виду паренька пробавляются минералкой. Удаляется в сторонку и метрдотель, не забыв, правда, перед уходом поклониться ещё раз.
– Перекусите с дороги? – спрашивает Валет, поднимая на нас глаза.
Тут я замечаю, что простецкая физиономия не такая уж и простецкая. И мешковатая одежда скрывает под собой целую гору отлично развитых мышц. А уж про сосискообразные пальцы и говорить нечего: такими металлические рубли гнуть, нечего делать.
– Если только пива, – соглашается Вовка, присаживаясь. – И то безалкогольного.
Я тоже устраиваюсь за столом и заказываю вновь подошедшему метрдотелю бокал сухого вина пополам с водой.
– Жаль, – вздыхает Валет. – Перепела здесь отменные. Ну, тогда давайте сразу к делу. Хотя и не по-людски это… Так что вы там про мальца моего толковали?
– Не по-людски людей из автоматов крошить, – подаёт голос Гаевский. И переходит на «ты»: – Давай сначала не о мальце поговорим. Малец – пешка, не более того. Мы хотим знать, какие претензии у тебя или у твоего заказчика к нашему клиенту. Вот отсюда и давай плясать.
– Гляжу я на вас и диву даюсь, – качая головой, произносит Валет. – Ребята вы с виду правильные, не отморозки какие-то. А вопросы ставите странные. Вы что, наивняки законченные, если думаете, что я вам все расклады отдам? Это малец мой гонит, что я его послал. А я скажу, что нет. Его слово против моего. Тут ни один суд не разберётся.
– В этом ты прав, – соглашается Вовка. – И не отморозки мы, и про суд тоже… Только при чём здесь суд, если его не будет? Если ты не в теме, то могу сообщить, что клиент наш человек непростой, авторитетный. И правильное слово знает, где сказать. Зачем ему суд? У него для таких дел специальная команда есть. Вот те действительно отморозки. А мы просто охрана. И наша задача не только из-под пуль клиента доставать, а и разрешать непонятки по мере их возникновения. По-возможности миром. Усёк? Тогда скажи: хочешь войны?
– Зачем нам война? – раздумывая над сказанным, вслух размышляет Валет. Отпив из бокала пива, продолжает: – Война дело хлопотное. Расходы большие, да и людишек жалко. Однако же, не вижу я особого резона и на заказчика волну гнать. Давайте ваши непонятки сами решим.
– Хорошо, – соглашается Вовка. – Какие претензии к нашему клиенту?
– Семейные, – отвечает Валет и, видя, что сказанное нам не по уму, поясняет: – Бабу ваш хачик увёл у моего. И назад не пускает. А у того любовь. Вот и все претензии.
– Постой, – удивляется Вовка, пропустив «хачика». – Но за это же не убивают?
– Эх, ребята, – вздыхает Валет. – Вы, словно бы и не жили на свете? За это как раз только и убивают. Вся кровь на земле только через женщин и льётся. Да вы книжки почитайте, там всё написано.
– Так не пойдёт, – протестует Вовка. – Книжки мы читали. И клиент наш тоже не безграмотный. Но причина-то пустячная. Должно же быть что-то и ещё. В конце концов, если всё так серьёзно, мой клиент может предложить отступного. Или какой другой вариант. Это всё же лучше, чем стрельба.
– А-а, ладно, – соглашается, наконец, Валет. – Всё одно, через меня решать будете. Крышую я одного дятла, по фамилии Слободчиков. Сортиры держит. Знаете, у метро будки стоят? Так этот беспредельщик нерусский ещё и бизнес у него отбирает. Из-за бабы я связываться, может, и не стал бы, но за бизнес вступиться – дело святое.
– Так ты что же, и сортиры крышуешь? – не удерживается Вовка.
– И сортиры тоже, а что? Мне по барабану, кого крышевать, лавэ-то не пахнет, – глубокомысленно заявляет Валет. – Один древний цезарь ещё когда до этого дотумкал. А уж он- то точно не баклан был, мазу держу.
Я с трудом удерживаюсь от смеха. Речь Валета и без того занятна, а уж когда он начинает прибегать к таким серьёзным аргументам, трудно оставаться серьёзным. На какое-то мгновение я даже забываю, что сидим мы за одним столиком с обыкновенным убийцей. Хотя, в наше непонятное время для некоторых убийство становится просто работой. Может, и мерзкой, но, тем не менее, работой. Вовка тем временем набирает личный номер Плиева:
