- Паспорт. Оп-па, а чего это он у вас Виталия такой уляпанный?
- Уронила варенье, ещё до войны, товарищ военком. Нечаянно.
- Ладно, понятно, это сейчас не важно. Зачем пришла?
- Как зачем? Родину защищать хочу. Умею стрелять, из десяти девять пуль мои. Ездить на мотоцикле и управлять легковой машиной могу. Папа научил. А вот прав нет. По физкультуре четыре. Зрение орлиное.
- Орлиное? А ну подойди к окну и прочти что написано на плакате, что висит на проходной вон того завода?
Виталия выглянула в окно и посмотрела на улицу.
- Родина мать зовет! Защити свою страну.
Военком посмотрел на Виталию, потом на сидящих за столом и спросил их. – Ну и что с этой орлицей делать будем? – Потом повернулся к девушке. – Выбирай. Есть две вакансии. Первая, идёшь в госпиталь медсестрой или в регулировщицы движения на дорогах. На медсестру краткие трёх недельные курсы без отрыва от работы, в регулировщицы прямо сейчас. Служба трудная и опасная. Будете стоять на разных дорогах, направлять части куда нужно. Часто по двое или трое. Одни в лесу.
- В регулировщицы!
Военком взял паспорт, и выписал на имя Виталии Дрозд направление, сказал. – Лети Дрозд. Служи Родине, а сейчас марш в седьмую комнату. Там сидит ваш будущий ротный, он тебя оформит и расскажет, куда и как.
Виталия пулей выскочила из кабинета, и на бегу подхватив свой мешок, рванула к новому начальству. Ура, она будет в армии, и не абы кем. Санитарка, она что, ходи себе за больными, уколы ставь, ухаживай, а тут всё же боевое дело. Он … она справится.
У седьмой комнаты толпилась довольно большая группа девушек, Виталия поинтересовалась очередью и её сразу пропустили. Оказывается, всех девчонок уже переписали, и теперь они просто ждали построения. Ротный, пожилой мужчина взял направление, записал её имя и фамилию, рост, размер одежды и обуви в журнал, и объявил. – Топай пока дочка в коридор, я сейчас доложусь и приду. Далеко не уходи, сейчас построю вас, и баню пойдём. Будем вас в бойцов красной армии превращать.
Виталия вышла задумавшись. Блин, вот так сразу проверка на половую принадлежность, хотя … чего ей волноваться? В бане каждый сам по себе. Отсяду на край. Отвернусь. Попа у меня вполне женская, бёдра нормальные, груди есть, чего ещё надо? Промежность? Там, слава богу, всё давно уже заросло волосами, так то, что там есть, надо специально смотреть. От членика практически ничего не осталось, да и врос он в кожу, смотря вниз. Мошонку сразу удалили за ненадобностью, и в этом смысле, за столько лет там гладко. Да и кто из этих незнакомых девчонок будет в бане к нему присматриваться? Ерунда, тазиком прикрыться и нормально. И не о чем волноваться, главное самому чего не ляпнуть, что мол взял или написал. Взяла, написала, оделась, пошла! И будет порядок. Итак, вперёд на танки!
И действительно. Зайдя в раздевалку последней, ей достались крайние крючки. Сначала пара солдатиков пожилого возраста прошли по проходу и выдали всем форму плюс-минус размер. И больших не было и особо маленьких тоже. Как и говорила мама, в комплекте формы оказалась пилотка, гимнастёрка с ремнём, юбка, нижняя рубаха, чулки, портянки и сапоги. Интересно, почему не выдаются трусы и лифчики? Но спрашивать не стала. Чего гусей дразнить? О, вот и команда раздеваться, после всем топать в моечный зал. Разделась, юбку с блузкой сунула в мешок, трусы и лифчик оставила, чулки с поясом прикрыла формой. Положено, значит оденем.
При входе взяла тазик и кусок мыла, кто-то впереди прокричал, что мыло потом разрешено взять с собой. Понятно, заберём. Набрала воды и ушла к окну. Особо размываться не стала, благо ещё вчера дома успела вымыться, а потому выскочила одной из первых и сразу стала одеваться. Хорошо мать предупредила, всегда сначала пояс для чулок и лишь потом чулки и уже потом трусы с панталонами. Иначе потом в туалет как ходить, всё снимать? А так юбку наверх, панталоны вниз и делай свои дела. Ничего привыкну. Так, далее нижнюю рубаху, юбку надо через голову. Впрочем, товарки одевают по-разному. Значит плевать. Гимнастёрку, застегнуться и ремень. Ремень не новый. Брезентовый. Сойдёт. Петлицы явно не парадные, непонятные и пустые, ни пушек, ни самолётов, к какому роду войск нас припишут, черт его знает. Наверно потом выдадут нужные. Так мыло в мешок, и причесаться.
- Рота, выходи строиться.
Мы выбежали из бани на задний двор, и я оказалась с краю. Ничего себе, все девчонки оказались выше меня.
- Рота, пересчитайсь! – Гаркнул наш ротный и того конца пошёл счет. Первая. Вторая … , - Сотая, - выкрикнула я и добавила, - расчет окончен.
- Значит так девушки, - выступил вперёд наш командир. – отныне нет Маш, Клав и Люб. А есть рядовые Мария, Клавдия и Любовь. И я для вас товарищ командир или товарищ капитан. Клёпа Степан Петрович. Ясно бойцы?
Строй в разнобой подтвердил. Командир недовольно нахмурился и снова спросил. – Ясно?
Четкого и единого ответа снова не получилось.
- Так, вижу, пока не поняли. Повторим снова. Ясно?
И вот тут строй единым духом выпалил, – Ясно товарищ капитан!
- Во! Молодцы, а теперь в три шеренги становись! О молодцы, строевую немного знаете. Налевооо! На станцию для погрузки шагом марш! Кто там с голосом, запевай!
Мы шли, но судя по смущённому шушуканию в рядах запевалы не находилось, да и в репертуаре тоже образовалась заминка. И тогда запела я.
Шагает рота на войну,
А в роте той одни девчонки,
И вьются бьются на ветру,
И вьются бьются на ветру,
Их одноцветные юбчоки.
Идут девчата на войну,
И на плечах несут винтовки,
Несут патроны, и любовь,
