Мои всхлипы можно было услышать лишь прислушавшись. Я отчаянно пускала одну слезу за другой, уже не сдерживая свои эмоции и сдаваясь. Зачем ему всё это?
— Все эти криминальные спектакли можешь ставить для своей пассии, а меня немедленно отпусти и прекрати всё это! — я сделала попытку вырваться путём активного движения в мужских объятиях, но снова неудача. Тут же, я почувствовала теплое дыхание на шее, что вызвало у меня такие давно забытые мурашки по коже.
— Сопротивляйся, Варя, меня это только сильнее возбуждает. Такая непокорная, наивная. А ведь помнишь те времена, когда была очень даже послушной и прилежной? А? Когда тихая девочка обращалась в мою раскрасневшуюся Вареньку, что просила входить поглубже каждый раз? Помнишь это, Варя? Ты помнишь? — его голос впитывался в каждую клеточку моего тела, растворяясь с эмоциями и клетками.
— Не помню ничего из тобой сказанного. Единственное, что я знаю, так это твой скотский характер и манию к манипуляции. Сейчас же отпусти меня и иди к своей шлюхе! — неожиданный прилив сил пробудил во мне крик и уязвимость оппонента помогла мне выбраться из его капкана и отступить назад, озаряя его гневным взглядом.
С минуту он пепелил меня агрессивным взглядом, а желваки его сжимались до такой степени, что я могла видеть их контур даже на расстоянии.
— Ооу, моя Варвара научилась плохим словам. Ну ничего, моя дорогая, сейчас всё из тебя выпотрошим! — быстро двинувшись на меня, Суворов перекрутил тело за талию и вжал в стену, прижимаясь ближе, заставляя ощутить его выпирающее достоинство даже сквозь брюки. От мысли, что сейчас он собирается со мной сделать стало противно, а инстинкт самосохранения вдруг подал мне сил и я быстро лягнула его ногой в пах.
— Сука! — зашипел мужчина отстранившись, сгибаясь на двое. Улыбаться было рано, потому, воспользовавшись минутным болезненным шоком Суворова, я метнулась к двери.
Заворачивая за неизвестный мне угол, я уперлась в тупик со столешницей и окном, выходящим прямиком на пост охраны, которая как-то подозрительно засуетилась.
Развернувшись, я молнией рванулась в путь назад. Пробегая мимо комнаты из которой сбежала, краем глаза заприметила, что Паша встал и бросился на меня.
— Заблокируйте дверь. Птичке не выйти из клетки, — озлобленный голос Суворова коснулся уха, а от услышанного я облилась холодным потом, стараясь двигаться быстрее.
Быстро минуя коридоры за коридорами, я еле успевала передвигать онемевшими ногами. В физкультуре я была не самым лучшим представителем, потому даже первобытный инстинкт не одарил меня вторым дыханием.
Наконец, когда я кое-как сбежала с лестницы и увидела в конце комнаты большую металлическую дверь, ломанулась к ней по скользкому паркету. Инерция меня подвела и я, подскользнувшись, полетела вниз.
Больно ударившись бедром, я приподнялась на руках, судорожно отползая от надвигающейся на меня фигуры.
— Она у меня, отбой, — не сводя горящего взгляда, Паша отбросил рацию на рядом стоящий диван, направляясь на меня.
Когда страх застрял в горле так, что я уже не могла пустить ни одной слезы, пришлось наблюдала за возвышающимся надо мной Суворовым, который сейчас казался мне безумным. Его немалое подтянутое тело в эту секунду казалось звериным и я судорожно сжалась.
— Хотела убежать? Мне жаль, но не стоило, Варь, — его широкие ладони быстро подхватили меня вверх и я бесформенно повисла на объемном плече своего похитителя. — Завтра встать не сможешь, вот как я тебя сейчас оттрахаю.
От испуга я затихла, неожиданно вскрикнув от сильного шлепка по своим ягодицам.
— Что ты себе позволяешь? Отпусти меня! Ты не имеешь никакого права на моё похищение! Я настучу на тебя родителям, тебя посадят! — отчаянно стуча кулачками по его спине, я получила в ответ лишь громкий смешок, от которого захотелось ударить его уже не в пах, а сразу в морду.
— Это тем родителям, которые забыли про тебя на следующей же неделе после переезда? Это тем, которые трахаются и радуются из-за того, что тебя больше рядом нет? Ты им не нужна, они даже руки не поднимут, чтобы тебя спасти, — его насмешка больно ударила меня хлыстом по самому сердцу и я лишь разгорячилась, продолжая избивать спину урода.
Он был прав. Черт, как всегда прав. Они бы обязательно позвонили, если бы питали ко мне хоть какие-нибудь чувства заботы или теплоты. От ощущения своей ущербности я почувствовала себя глупо.
Дверь комнаты захлопнулась и была заперта на ключ. Сейчас мне стало не до шуток и я насторожилась. Мужчина опрокинул моё безвольное тело на матрац и, потянув на себе темно-синий галстук, перехватил мои запястья вновь. На этот раз он присел на меня сверху, дабы не могла ударить ещё раз. Он быстро обвязал тонкие руки прочной тканью и поднял их над головой, накрепко привязывая к перилам у изголовья надёжными узлами.
— Пожалуйста, не надо… Прошу тебя…
Безумие в его глазах меня совсем испугало и я заерзала под ним, пытаясь отстраниться.
Суворов избавился от пиджака, отбрасывая его на кресло и наклонился к моей шее, терзая её своими зубами, спешно зализывая горячим языком.
Из груди предательски сочился стон, который я спешно подавила. Нельзя показать этой сволочи, что мне приятно от его действий.
— Ты омерзителен, Суворов. Я тебя ненавижу. — тихо шепнула я, пялясь в одну точку на стене.
Вдруг, после отчаянных слов, Павел оторвался от кожи и, потянув руки к моей майке, рванул её на двое, откидывая куски в сторону, предоставляя тело перед собой.
Чуть отстранившись, мужчина жадно обводил участки моего тела горящими глазами, касаясь широкими руками нежной кожи грудей и животика.
Я как могла отстранялась от его прикосновений, извиваясь под ним.
Не церемонясь более, Суворов немедля повторил дикую процедуру избавления меня от нижнего белья и грубо раздвинул ноги в стороны, устраиваясь между ними.
Каждая клеточка моего сердца сейчас ненавидела Пашу. Этого мудака, который собирался поиметь меня как шлюху, которую после всё равно собирается выбросить. Да, Паша, я тоже на одном месте долго усидеть не могла и узнавала о тебе мерзкие подробности. Сколько девушек плакало из-за тебя? Скольких ты обесчестил или удовлетворил? Нужно отпустить это и принять, что теперь я просто тело, которое будет эксплуатировано на его нужны.
— Пожалуйста, не надо…
— Да, не надо. Когда вижу твою расплывшуюся мордашку, хочется тебя пощадить, но ты ведь не заслужила. Правда, Варенька?
Вдруг, мужчина встал с кровати, а я уже обрадовалась, что он решил прекратить, но нет. Через секунду он грубо перевернул меня на живот и согнул ноги в коленях, пристраиваясь сзади, раздвигая для себя ножки.
Слезы подоспели к глазам и начали капать по лицу вниз, на подушки и простыни. Я почувствовала себя ужасно противно, будто меня имели в подворотне.
— Был у тебя кто после меня? — низкий и хрипловатый голос заполнил комнату, доходя до меня сквозь пелену лишь через пару секунд.
— Какая тебе разница? — плюнула я, прижимая голову к постели, мечтая исчезнуть отсюда поскорей.
— Да так, хочу знать, ждала ли ты меня или пошла разгульной жизнью жить, как многие из тех девиц, которые подо мной стонали.
— Пошел ты!
Как хорошо, что я не видела его лица, иначе прямо сейчас бы разорвала его довольную морду на куски.
Ягодицей я почувствовала, что он приспускает брюки и приближается ближе, обжигая нежную кожу горячим органом.
— Как же давно я не был в тебе, моя дорогая, — обхватывая бедра обеими руками, Суворов сделал резкий толчок внутрь, от чего я болезненно вскрикнула. Объемный орган быстро ворвался внутрь и был зажат теплыми стеночками, вызывая гортанный рык хозяина в ответ.
— Варвара, да ты влажная, как ни в какие наши прошлые разы! Так соскучилась, что ли?
Всё тело свело судорогой, а низ живота болезненно заныл. Я сжала губы, стараясь не издавать больше не звука, угнетая себя этими болезненными движениями и его горячими репликами.
