Анна ахнула в страхе, отшатнулась.

— Что… что вы здесь делаете? Зачем ударили его?

Брин оскалился, переступая порог и входя в дом.

— Так и знал, что этот дурень не заметет следов… Привел меня прямо в королевскую нору…

Адейла перестала рыдать и вздернула на него голову.

— Бринн?! Ты что задумал, гаденыш?! Я ведь тебе сейчас башку снесу — только дай мне повод!

— Дам, а как же… — все так же, сквозь ухмылку, пообещал он, с неожиданной для его комплекции скоростью метнулся к Анне, обнял ее и приставил длинный, острый к ее горлу. — Ну же, старая ведьма… Вот тебе повод… Попробуй, снеси мне башку… Только смотри не промахнись… А то ведь я и дернуться могу — без башки-то.

— Отпусти меня… — прохрипела Анна. — Элизар…

— Элизар твой сдох! — гаркнул мерзавец ей в ухо. — Заманил нас в самое пекло и сдох, как последний слабак, только разозлив Верховного! И все, кто только имеет мозги, сейчас занимаются тем, что ищут твою королевскую задницу — за такой приз, что и баронам не снилось, поняла? И спасти эту задницу могу только я! Если будешь слушаться, разумеется!

— Что ты несешь, подонок? — прошипела Адейла, вставая на колени и примериваясь, куда бы получше выстрелить магическим огнем. — Я должна увести ее в другой мир…

Бринн комично поцокал языком.

— Куда тебе в другой мир — с такой-то раной?

И с размаху, что было сил, метнул кинжал — всаживая его ведьме точно под подбородок.

— Нет! — Анна даже не поняла, что это она кричит, будто издали слыша свой голос.

Адейла же кричать никак не могла — лишь хрипела, хватаясь за горло и оседая на бок… Пытаясь закрыть руками хлещущие из раны фонтаны крови…

Девушка дернулась к ней, но ублюдок не дал — подхватил ее, закинул на плечо, опасно пережимая живот, и вышел из избушки, громыхая сапожищами и бросая несчастную свекровь умирать.

— Будешь слушаться, будешь жить, уяснила? — не нуждаясь в ее ответах, он отшвырнул ее на землю и начал обращаться, расставляя в стороны руки и погружаясь в пламя.

Анна даже не пыталась бежать. Зачем? Куда? Все, кого она знала и любила, погибли. Ее саму, даже если сбежит, поймают за пару часов и приведут на собственную казнь.

Будто со стороны, сидя в высокой траве, она смотрела, как мужчина на поляне погружается в пламя, обращаясь в крупного, черного дракона, до боли похожего на Элизара… поворачивает к ней голову, меряя чужим, холодным взглядом.

Он не мог общаться с ней мысленно — она ведь не его осари. А потому просто рыкнул — приказывая ей встать и взобраться к нему на спину.

И уже через секунду, когда она недостаточно быстро начала выполнять его приказание, взбесился и прыгнул на нее сам, подхватывая на взлете грубыми, когтистыми лапами и поднимая в воздух.

Странная апатия охватила девушку, вытесняя боль от жесткой хватки и страх.

Всё кончилось — шептал ненавязчивый, безразличный голос внутри… Ты — одна, всё кончилось для тебя в этом мире.

Сопротивляясь этому голосу, она извернулась, выдернула из цепких объятий руку и прижала ее к животу, пытаясь почувствовать хоть что-нибудь… хоть искорку того, ради чего стоило жить дальше…

И он отозвался, ее маленький, но уже такой любимый дракон — полыхнул внутри теплом, который могла почувствовать только мать…

Ты не одна — уверил он ее, этот крошечный комочек жизни.

Совсем, совсем не одна.

КОНЕЦ ПЕРВОГО ТОМА