- "Зашибись". Как я, мамуль, обожаю шпроты с картошкой.

   Нижняя челюсть Лены поползла вниз, потом встала на место, потом поползла вниз ещё раз:

   - Это... это как это?

   - Вкусняшка, просто "зашибись", - снова выдала младшая дочь, смакуя новое слово, словно малыш конфету.

   - Вот такие у нас сюрпризы, - развёл руками Игорь, словно эстафетную палочку, переваливая проблему на свою благоверную.

   - Натусь, ты вот сейчас сказала слово из поросячьего языка, - Лена медленно, обдумывая каждое слово, посмотрела на дочь. Она всегда, сколько помнит Игорь, была сторонницей решения проблем "здесь и сейчас". Ребёнок ведь забывает быстро, наказание через час после проступка кто ж с ним свяжет? - Доченька, ты ведь у нас не хочешь стать поросёнком?

   Наталка помотала головой. Может, она и хотела бы, но не навсегда, а так, чтоб только побрызгать в луже, как любимая свинка Пеппа.

   -Вот и умничка. Давай теперь обходиться без этого словечка. Мы же сможем. И ты, и я, и ПАПА, - с нажимом произнесла Лена, давая понять Игорю, что она-то точно знает, откуда в лексиконе её лучистого солнышка ненормативная лексика.

   - Ма, это не папа, - поддержал Игоря Андрюха, отрываясь от разглядывания давно уже пустой тарелки.

   - И наш брат Андрюша тоже не будет говорить дома поросячьи словечки, так ведь, Андрюша? - предельно спокойным тоном, совсем как маленького, спросила мама папиного защитника. Между тем её глаза метали молнии и могли, наверное, ненароком поджечь храм Артемиды, если б он не был подожжён задолго до этого вечера.

   - А всё же шпроты у нас мама просто...

   - Объедение, - закончил за дочку Игорь, - Так что, чтоб нам быть сильными и умными - пора переходить к чаю.

   - Чай не пил - какая сила? Чай попил - совсем ослаб, - выдал народную мудрость Андрей, и мама переключилась на него, то есть на то, всё ли её любимый, но не вполне ответственный сын приготовил к очередному учебному дню.

   А вот часа через три, когда младшие члены семьи удалились на покой, Игорь услышал гневную тираду на тему подобающего воспитания подрастающего поколения и как мерзко на это самое поколение действует вседозволенность и моральная расхлябанность. Впрочем, когда буря в стакане сама собою успокоилась, диалог всё-таки перешёл в конструктивное русло.

   - Ты погодь на нас с Андрюхой наезжать-то, - морщился Игорь в ответ на пассажи жены, - Давай разберёмся сперва, что и откуда. Вот ты лично от меня мат дома слышала?

   - Нет.

   - Вот то-то и оно-то. Или я только тебя так боюсь, что аж дрожу при тебе слова вымолвить? А на стройке, сама понимаешь, мне и не так приходится изъясняться. Чурки порой только русский матерный и понимают. Да не в этом суть. За Андрюхой я тоже давно проколов не замечал. Значит - лексикон-то не из семьи. Куда дочка у нас ещё ходит? Правильно, в садик. Вот оттуда и пляши. Завтра с утра, как Наталку туда приведёшь, всё и выясни. Наверное, пришёл новый ребёнок из не совсем благополучной семьи, что-то там наговорил. А они ж в этом возрасте всё, как попугаи схватывают. Я не удивлюсь, если уже полгруппы этим вирусом охвачено.

   Ленка согласилась. Да и утро всегда мудренее вечера. За ночь может хоть мысль возникнет, откуда что взялось и как с этим бороться.

   В садик Наталку Ленка повела самолично: всё же разговаривать с воспитателями лучше, она считала, женщине. "Такой тонкий процесс не доверишь неуклюжим варварам", - говорила она, мимоходом причисляя к варварам всех мужчин и Игоря в частности. Ну а он, оседлав свою "Газельку" отправился наводить шухер на объектах. В обед разговорились со своими в конторе за жизнь, и Игорь, как бы между прочим, поведал о вчерашнем происшествии.

   - Вот теперь не знаю, на кого и думать, - подвёл он черту под рассказом. - Все, вроде не при делах, но факт, как говорится, налицо.

   - Заклей ей рот скотчем - не поругается, - попытался зубоскалить круглолицый Диман, но под полным негодования взглядом Игоря тут же сник.

   - А ты проследи, - хитро подмигнул сменный мастер Ерофеич. - У тебя ж регистратор есть, да ещё в гараже, вроде, запасной. Я припоминаю, ты его тем летом менял. Вот и привесь тихо в местах разных. И всё всплывёт. У нас один так жену ловил. Всё думал, что она хахаля водит.

   - И поймал?

   - Ага, тёщу. Так что - будь готов к любым сюрпризам.

   Совет понравился. Ленке Игорь про регистраторы решил пока не говорить, но всё же на вооружение взять. Так что к приходу жены он был уже морально готов: план победы над нецензурщиной окончательно вызрел в его голове. Настроение пело апрелем. Солнце светило тоже не по декабрьски. Только Наташка почему-то всю дорогу от бабушки молчала, а когда он её спрашивал, в чём дело, отвечала со всей вселенской мудростью, словно ей вовсе не пять лет от роду:

   - Пап, мне что-то надо с собой решить. Я помолчу, а?

   Игорь не стал настаивать. Могут быть и у маленького человечка большие мысли. Их только иногда надо поворачивать в нужном направлении и всё будет в ажуре.

   А вечером Ленка расстроила его. Версия, до сей поры проходящая, как основная, начала после её слов на глазах разваливаться.

   - Говорила я с воспитателями, - произнесла любимая Игорева жена, когда они сказали детям "Спокойной ночи", растащили их по кроватям и наконец-то остались наедине.

   - Ну и что?

   - А ничего. Они утверждают, что это наша Наташка стала упрямой и своенравной, что именно она плохо влияет на группу, и именно из нашего дома приносятся в детский сад те слова, которые и произносить-то нельзя.