– Ну до рассказывай!

– Я сидела на скамейке, ела мороженое, разговаривала по телефону с Любкой. Облокотилась на спинку скамейки. Закрыла глаза! Как мне было хорошо! – расслабленно проговорило Элла. – На улице погода хорошая! Ты зарплату получил. Я хотела …

– Сходить сделать офигистенький яркокрасочный маникюр, как у фламинго оперение! – перебил Гриша.

Я захохотала.

– Сам ты фламинго! Чего ты меня, Гришка перебиваешь? – раздражилась супруга. – Я только расслабилась, а ты! Договорить не даешь! Точно ты чертов Гриша! С тобой быть, это как змея ужа поцелует!

Он выпал от смеха.

– Что смешного я сказала?

– Уж – это и есть змея. – не мог остановиться от смеха он. – То есть уж сам себя поцелует?

– Да хоть ты целуй! – профыркала и прыснула от смеха она.

– Да я лучше тебя поцелую, свою милую жену!

– Это потом! Я про случай в парке не могу рассказать, все ты перебиваешь!

– Да не тыкайся в бок! Чего тыкаться? Рассказывай без тыканий в бок! Я тебя послушаю, как Таньку со второго этажа! Очень внимательно и во все два уха.

– Так у нас нет никакой Таньки со второго этажа. – недоуменно проговорила Элла. – Там Кристинка, Ира, Аня, Ленка, Анфиса, Алиса. – Никакой Таньки! Ах, ты!

Он сдерживал смех.

– Чего щеки надул, хомяк? Смех сдерживаешь? Вот так ты меня собирался слушать! Никак! Ни в два уха! Ни в одно!

– Ты сама на себя в зеркало посмотри! У самой щеки надутые! – не мог сдержать смех Гриша. – Ты их выдуй! А то ты так похожа на хомячка. Надутого обидчивого хомячка.

– Сам выдуй! Тогда в парке, ты ко мне сзади подкрался, глаза ладони прикрыл и прощебетал: «моя радость, за тобой пришли. Сладких ягод принесли. Но я тебе не дам, я слопаю их сам по вечерам» – протараторила Элла.

Я от смеха вспотела.

– Так мы же на самом деле купили арбуз. Ты есть не стала!

– Потому что я не люблю арбузы! И ты это знаешь.

– Вот я поэтому и сказал, что я сам один по вечерам и съем! – оправдался муж.

– И ты напугал меня не тогда не в первый раз! Были еще случаи! Если все рассказать, то и месяца не хватит!

– Успеешь рассказать, у нас с тобой вся жизнь впереди!

– С тобой успеешь! От твоих подкрадываний ничего не успею рассказать! – подметила она.

– Успеешь!

– И все хватит!

– Что хватит?

– Держать статуэтку за пять тысяч рублей! Давай сюда! Это тебе не йогурт купить по два рубля в магазине! Давай! Чего вцепился? Дай поставлю на место! Статуэтке за пять тысяч рублей не место на твоей руке!

– По пятьдесят рублей йогурты покупаем, а не по два рубля! – заметил супруг.

– Давай сюда статуэтку! В твоих руках ее опасно держать! Это не руки, а ведро с дыркой! Давай говорю! Да отцепись ты от нее! – попыталась выхватить статуэтку у Гриши Элла. – Руки оторви! Убери! К верху подними! Не на меня смотри, а руки убирай! Ну же!

На пол что – то упало и вдребезги разбилось. Элла со всей силы закричала:

– Аааааа!

– Офигистенько!

– Да какое тебе офигистенько? Что у тебя за руки? – заорала жена. – Ты статуэтку разбил! Уронил! На осколки размельчил. Какого лешего меня за спину ущипнул?

– Элла, сама сказала отцепиться, я и отцепился! Руки убрал, как ты и хотела! А ущипнул да не спрашивай почему! Захотелось!

– Захотелось ему! Пффф! Гриша, ты … ты… – злилась она. – ты дырка от ведра. – Статуэтка моя! Аааа! Пять тысяч рублей! Оооо!

– Мы оба дырки от ведра! – залился смехом он.

Глава 7

Я позвонила сыну. После разговора с Даней я надела брюки и белую блузку. Обулась в балетки и добежала до сто пятой квартиры, где жили погибший Витя и его супруга Ксения. Племянница Ксюши Лиля часто находилась у тетки. Я надеялась достать Лилю в квартире. Я нажала на красную кнопку звонка. Я услышала тихие шаркающие шаги по квартире. Лиля с печальным и зареванным заспанным лицом открыла дверь и с непониманием уставилась на меня.

– Вы ко мне? – спросила и пошмыгала носом она.

– Да, к тебе, Лиля. – ответила я. – Я вчера вечером в магазине была и видела, как твоя тетя упала на пол, а до этого скончался Витя.

– Вы проходите в квартиру, Клара Васильевна, – вытерла слезу с правой щеки и пригласила в гости она, – не будем у порога разговаривать. Я салат нарезаю, позавтракайте со мной? Вот только проснулась. Заснула под утро. Уснуть не могла. Все тетя Ксюша с дядей Витей мерещатся. Глаза закрываю и вижу их. Очень … – попыталась сказать и заревела племянница Ксюши. – Я …! Вы проходите!

Я прошла в квартиру. Квартира у тети с дядей Лили большая. Больше, чем у меня с мужем. У нас двухкомнатная квартира. Лишнего шагу не сделаешь, а тут есть где развернуться. Просторная четырехкомнатная квартира. Одна прихожая чего стоит! Я хмыкнула. Место и для балета хватит. Только балерины нет.

В кухне светло и просторно. На окне белые широкие жалюзи. Окно приоткрыто. Белый круглый стол разместился у окна, на котором лежали прозрачная салатница, красная разделочная доска и помытые овощи: помидоры, огурцы, лук. Шкафчики слонового цвета. На столе стоял высокий белый заварочный чайник, на котором изображены тюльпаны. На холодильнике много магнитов. Он весь забит магнитами. На стене огромный телевизор.

Я отодвинула от стола стул и села него. Лиля подошла к раковине и вытащила оттуда косточку от сливы и выкинула в мусорное ведро. Подошла к шкафчику. Выдвинула ящик и вытащила нож. Она приблизилась к столу и стала нарезать овощи в салатницу.

– Дома никого нет, а я не знаю, что мне делать. Тетя в реанимации. Дядя умер. Я позвонила папе. Он приехал. Сейчас он находится у тети Ксюши. К ней никого не пускают, но папа сказал, что посидит в больнице и будет ждать, когда придет в себя сестра. – мелко нарезала огурец Лиля. – Он даже ко мне сюда не заходил, сразу же в больницу побежал. Он любит сестру. Да и тетя любит папу. Они относятся друг к другу с пониманием. Да они не кричат друг на друга. Тетю разозлит это стоит очень сильно постараться. Она человек мягкий. Не замечала, чтобы тетя Ксюша на кого – то кричала или дулась. А вот папа он может раскричаться. Он легко заводится. С полуоборота! Его завести ничего не стоит. Я в школе училась в классе пятом или шестом, – вспоминала племянница Ксюши, – после уроков с одноклассниками вылетели из школы и всей толпой побежали на горку. Весь класс практически собрался. Катались в свое удовольствие. Гурьбой с горки скатывались. Так весело и радостно было! – попыталась улыбнуться она. – С одноклассниками получили большое наслаждение от катаний с горки.

Лиля схватила помидор.

– Но когда я пришла домой, все наслаждение улетучилось, испарилось. Будто его и не было совсем. Там же радость и веселость испарилась! Я не успела снять шубу, как в коридор вылетел из кухни отец:

– И где тебя, Лилька, носило? – вытаращил глаза он. – Шесть часов вечера! Ты со школы должна была придти в два часа дня и к этому времени уроки сделать. Ты уроки выучила? В своей комнате прибралась?

– Нет, папа не выучила, я с одноклассниками каталась на горке. – ответила отцу и сняла мокрую шубу Лиля. – Мы после школы с ребятами на горку пошли. Нас было много! Практически все одноклассники.

Отец допрашивал дочь.

– Сосникова с вами была?

– Нет, Ларки с нами не было. Она домой убежала.

– Вот, дочь! – вразумлял Лилю папа. – Лара убежала домой уроки учить, а не бездельничать на горке. Ей некогда бездельничать. Она побежала домой уроки учить, а вот ты, куда после школы рванула? Веселиться на горку! А не сидеть за учебниками! Когда тебе не помешает посидеть и полистать учебники. Да и шуба у тебя вся мокрая! Шубу испортила. Тольку с матерью вчера новую купили. Лилька, ты, что в снегу шесть часов валялась? Что это такое?

– Папа, она мокрая, потому что я на горке каталась. – попыталась оправдаться дочь. – Я нигде не валялась, а Лара убежала домой …

– Учить уроки. – не дал договорить дочери отец. – И учиться она хорошо, а ты! – махнул рукой. – так себе на троечку!