I

Когда малоизвестный пятидесятичетырёхлетний литератор Анатолий Тучин проснулся, то глаза открыл не сразу.

Он знал, что мысли материальны и, желая, чтобы его мечты осуществились, вызывал в своём мозгу картины будущего, в котором его ждёт широкое литературное признание. Яркие сцены быстро сменяли друг друга: журналисты, берущие у него интервью; выступление на телевидении; раздача автографов; многочисленные поклонницы…

Этой своеобразной умственной зарядкой Анатолий занимался каждое утро.

За окном слышался шум дождя, тяжёлые капли которого стучали по крыше дома, словно предупреждая о том, что день выдастся не очень-то весёлым.

Вздохнув, Тучин разомкнул веки, встал с постели и вышел в зал.

На диване сидела его сестра Тамара, разгадывавшая очередной простенький кроссворд.

– Опять всю ванну заср…л! – зыркнула она исподлобья на Анатолия. Однако осмысленности в её илисто-зелёных глазах было не больше, чем в табуретке.

–Это ты всё заси…аешь, а не я, – отозвался Тучин.

– Дурак больной!

– А ты здоровая дура!

– Я тебе припомню эти слова!

– Припоминай.

И Анатолий направился в санузел.

«Этой мегере нет равных по части создания атмосферы враждебности», – подумал он.

Умывшись, одевшись и позавтракав, Тучин поднялся на четвёртый этаж к своей любовнице – Яне Поветьевой, которая была на четырнадцать лет моложе его. Она нигде не работала, и поэтому Анатолию приходилось её содержать.

Входная дверь, как всегда, была открыта.

Оказавшись в квартире, Тучин заметил, что хозяйка – «под мухой». Яна сидела в зале на разложенном диване и курила.

– Привет! – сказал Анатолий.

Но ответа не услышал. Впрочем, это было обычным делом.

– Как самочувствие? – спросил он.

– Нормальное.

– Опять пила?

– Не опять, а снова.

– А повежливее нельзя?

– Как умею, так и говорю. Лучше – искупай меня.

С этими словами Поветьева потушила в пепельнице окурок, скинула с себя розовый халатик, под которым ничего не оказалось, и двинулась в санузел.

Тучин – за ней.

Ванна уже была наполнена горячей водой.

Когда Яна залезла в неё, Анатолий принялся намыливать её стройную фигуру.

– Три мочалкой сильнее, – проговорила Поветьева.

Тучин выполнил её просьбу, в результате чего на теле женщины появились красноватые полосы.

Затем Анатолий струйками душа смыл с Яны густую пену.

Слегка покачиваясь, Поветьева стояла в ванне, и с тёмно-русых волос её лобка плюхались в воду малюсенькие жемчужинки капель.

После того, как Тучин вытер Яну оранжевым махровым полотенцем, они зашли в зал.

– Одевайся, – произнёс Анатолий.

– Не хочу.

– Почему?

– Потому что жарко.

И Поветьева легла на диван.

– Сходи в магазин. Купи мне пива, – сказала она.

– Ты уже достаточно выпила.

– Тогда ложись рядом со мной.

Тучин лёг.

Но не прошло и минуты, как Яна захрапела. Этот храп был громкий и раскатистый, как летний гром.

Анатолий поднялся, накрыл Яну цветастым одеялом и удалился.

II

На следующий день, когда сестра ушла на работу, Тучин сочинил стихотворение про Яну. Он написал его на листке, для себя, и на поздравительной открытке, для Поветьевой.

Едва Анатолий убрал ручку в карман, как позвонили по домофону.

Тучин вышел в коридор и снял трубку:

– Да?

– Толь, это я. Привёз тебе тираж книги. Спустись за ним, – пробасил Иванов, директор типографии «Старт».

– Сейчас.

И Тучин вышел на улицу.

У дома стоял новенький автомобиль Иванова.

Директор приветливо распахнул дверцу и улыбнулся. Потом указал глазами на две высоких стопки книг, упакованных в белоснежную бумагу, которые лежали на сиденье.

– Один донесёшь? – поинтересовался Иванов.

– Конечно.

Анатолий отдал директору деньги за печатание пятидесяти экземпляров книги, поблагодарил его и, забрав стопки, двинулся к своему подъезду.

Дома Тучин извлёк книги на свет. Ему очень понравились цветная обложка и тёплая аннотация к роману, в котором описывались его взаимоотношения с Яной.

Взяв книгу и открытку, Анатолий пошёл к Поветьевой.

Оказавшись у неё в квартире, он сказал:

– Вот, принёс тебе свой роман.

– Положи на столик. Я потом его просмотрю, – отозвалась Яна.

– И ещё я принёс открытку со стихотворением. Почитай, пожалуйста.

Поветьева прочитала.

– Ну и как? – спросил Тучин.

– Ничего.

– В твоих устах это – наивысшая похвала, – рассмеялся Анатолий.

– Мне сейчас нужно идти к матери, – проговорила Яна. – Так что…

– Понял, понял. Не буду тебя задерживать.

И Тучин удалился.

Дома он позвонил по телефону своему другу – Олегу Дьячкову:

– Олег, у меня вышла новая книга. Хочу подарить её тебе.

– О, это дело надо обмыть! Как ты смотришь на то, чтобы отметить такое важное событие в кафе?

– Иронизируешь?

– Даже и не думал…

– Ладно, приходи сейчас ко мне. Посидим в кафе «Заря».

– Я приду не один.

– А с кем?

– С женой и сыном.

– Хорошо.

––

Через час Анатолий, Олег, Марина и Вадик уже сидели в недавно открывшемся кафе. Музыка играла так громко, что Тучин стал опасаться за свои барабанные перепонки. Он попросил официантку убавить звук.

– Я вас поняла, – ответила та.

Анатолий заказал за свой счёт бутылку водки, апельсиновый сок, жареное мясо, салат «Оливье» и мороженое.

Мясо, принесённое в каком-то экзотическом сосуде, оказалось подгоревшим, но шум из-за этого никто поднимать не стал.

– Поздравляю тебя с выходом книги! – держа в руке роман Тучина, сказала Марина, полная шатенка, которая напоминала женщин, изображённых на полотнах Рубенса.

– Спасибо! – отозвался Анатолий.

Он и Дьячков с супругой осушили рюмки с холодной водкой.

А Вадик начал потягивать сок, застенчиво приподняв уголки губ.

Этот десятилетний мальчик всегда почему-то избегал смотреть на Тучина. Может быть, он считал, что взгляд, брошенный на Анатолия, приведёт к слепоте?

Они ели, пили и разговаривали о литературе. Но слышали друг друга плохо, поскольку музыку никто так и не сделал тише.

Когда всё было съедено и выпито, Олег предложил Анатолию:

– А теперь пойдём к нам. У меня там припасена отличная вишнёвая настойка.

Сказано – сделано.

И вот они уже сидят в деревянном домике, доставшемся Марине по наследству от её тётки.

Стол – богаче, чем в кафе: вышеупомянутая настойка, жареная картошка с грибами, селёдка под шубой, салат «Пикантный», винегрет, бутерброды с красной икрой и шашлыки.

Немного посидев за столом, Вадик встал и принялся играть с котом – чёрным, как юмор циника.

– Мы с Олегом обязательно прочитаем твою книгу, – сказала Марина. – Не сомневаюсь, что она очень интересная.

– Ты тоже интересная, – улыбнулся захмелевший Тучин.

– В каком смысле?

– В смысле – привлекательная. Вот сейчас смотрю на тебя – и кое-чего хочу…

Тут Дьячков побагровел от гнева и оглушительно стукнул кулаком по столу. Посуда испуганно подпрыгнула.

– Ты чего добиваешься?! – заорал Олег на Анатолия. – Хочешь, чтобы я тебе морду набил?!

– За что? – удивился Тучин.

– На моих глазах с моей женой заигрываешь!

– Я не заигрываю.

– Молчи! Я не дурак!

Тут в разговор вмешалась Марина:

– Олег, успокойся, пожалуйста. Толя просто пошутил.

– Мне такие шутки не нравятся, – бросил Дьячков. Наверное, ярость его уменьшилась, потому что лицо его из бордового сделалось красным.

– Я больше так шутить не буду, – пообещал Тучин.

– Ладно, поверим, – буркнул Олег.

А Марина попросила:

– Толь, сыграй нам что-нибудь на гитаре.

– Я исполняю только СВОИ вещи.

– Вот их и исполни.

Тучин снял со стены затасканную гитару, висевшую на вбитом гвозде, и спел три песни.

Всем понравилось.