Юрий Дмитриевич Петухов
КОНТАКТ
Звяк Бряк, как и подобает старому космическому волку, избороздившему Галактику вдоль и поперек, был немногословен.
- Корабль к посадке, - проговорил он тускло и буднично, обращаясь к экипажу разведывательного космического судна, командором которого был с незапамятных времен.
Он помнил первых исследователей, прилетевших к Голубой планете. Они пришли сюда вместе, распознав в дремлющем мире колыбель будущего Разума. Они были молоды и полны надежд. Голубая была утром их долгой жизни. Но старые друзья уходили к новым мирам, и им самим приходили Дрте. Приходили... и уходили и лишь Бряк оставался бессменной нянькой у этой став шеи ему родной колыбели. Он ждал.
У окраины города когда, разорвав пелену грязно-серых туч появилась летающая тарелка. Повисев в воздухе, она мягко скользнула к земле и застыла на ее поверхности метрах в двадцати от Джона.
Джон не помнил как попал на пустырь, ще был и что делал вчера, да и позавчера - тоже. Голова Джона казалась ему колоколом, в котором, раскачиваясь, тяжело ударяло по вискам чугунное било. Налитые кровью глаза отказывались видеть что-либо окружающее, приходилось напрягать их, отчего било принималось колотить сильнее и чаще. И все же, сквозь пелену застилавшую внешний мир, Джон узрел и тарелку и трех вышедших из нее людей с желто-зелеными лицами. Закрыв глаза, он помотал головой из стороны в сторону, потерял равновесие и чуть было не упал на осколки битого стекла, поблескивающие под ногами. Приоткрыв один глаз, Джон убедился, что видение не исчезло. Рука, засунутая в карман, судорожно сжалась, и в ладонь впились осколки лопнувшего шприца - боли он не почувствовал. "Вот оно, начинается!" - мелькнуло в горяченном мозгу Джона. Он закрыл глаз.
Звяк Бряк с двумя товарищами приближался к аборигену. Сердце в груди космического волка билось взволнованно и учащенно в предчувствий торжественной минуты единения братьев по Разуму. Не доходя метров трех, командор остановился, нажал кнопку лингофона и заговорил. Сырой утренний воздух разнес по пустырю приветствие, обращенное к жителю планеты.
Абориген еще плотнее зажмурил глаза, сморщил красное набрякшее лицо и обеими руками с силой сдавил уши. Звяк Бряк, несколько смущенный такой встречей, начал было заготовленную речь... как вдруг абориген, приоткрыв один мутный глаз и издав нечленораздельный вопль, ринулся вперед в отчаянной попытке проскочить сквозь Звяка, но наткнувшись на его крепкое тело и отлетев назад, упал лицом на землю. Громкие и горькие рыдания сотрясали его.
Пошатнувшийся от удара командор, обернулся в недоумении к своим спутникам. Впервые те видели смятение в глазах "железного" Бряка. Наконец, стряхнув с себя оцепенение, командор понял, что дальнейшие попытки достичь взаимопонимания бессмысленны. Втянув голову в плечи, он побрел назад, к кораблю.
Продолжая рыдать, Джон Хилл из-под прищуренных век все же заметил, как стрелой взмыв вверх, тарелка ушла в еще незатянувшуюся дыру в облаках.
Появление в ярко-голубом небе Лос-Пилорамоса летающей тарелки не осталось незамеченным для тысяч отдыхающих и местных жителей. Первую волну, вызванную страхом, перекрыла волна любопытства.
Не прошло и пяти минут после посадки "неопознанного летающего объекта", как толпы любопытных, поначалу недоверчиво обступивших пятнадцатиметровый в диаметре диск, лежащий на золотом песке пляжа, бросились к нему и облепили, словно мухи кусок пирога.
Наиболее отчаянные головы, используя первое попавшееся под руки, пытались отколоть от матовой поверхности тарелки кусочек "на память". Десятки рук увековечивали свои имена на загадочном предмете. В ход шли: губная помада, шариковые ручки, перочинные ножи и обычные, неизвестно откуда взявшиеся на пляже, гвозди.
К моменту прибытия полиции, сопровождаемой оглушительным воем сирен, борт корабля испещряли разноцветные надписи типа: "Привет, лунатики!", "Боб + Мери = любовь", "Здесь был Скотт!" и т.п.
Лицо Звяка Бряка стало серым, у уголков рта заиграли нервные желваки, когда на экране кругового обзора, вскоре после посадки, выросли толпы беснующихся аборигенов, со всех сторон окруживших корабль. Трансляторы передавали снаружи глухой рокот, быстро нарастающий и переходящий в дикий рев.
Через мгновение волна тел, рук, ног захлестнула экраны, заслонив собой море, желтый песок пляжа и все остальное. Безумные глаза, вожделенные лица и впивающиеся во внешнюю обшивку корабля руки аборигенов не оставляли сомнений в их намерениях. Бряк, окаменевший от неожиданного приема в своем кресле у пульта управления, почти физически ощущал на себе непонятную слепую ненависть толпы. Скрежет ногтей по поверхности корабля, торжествующие вопли и неожиданно ворвавшийся внутрь невыносимо-омерзительный вой докончило дело - голова Звяка тяжело упала на грудь, руки безвольно свесились к полу "железный" командор был в глубоком обмороке.
Полиция знала свое дело: слезоточивый газ и дубинки подействовали на толпу отрезвляюще. Потирая ушибленные места, в ссадинах и кровоподтеках отбегали на безопасное расстояние последние любители сувениров и экзотики. Подоспевшие военнизированные части ставили проволочное заграждение. В небе над неизвестным предметом кружили вертолеты ВВС.
Звяк Бряк приходил в себя, стряхивая остатки липкой паутины забытья. Тело наливалось силой, уверенностью. Угнетающая тишина, сменившая дикую вакханалию звуков, неприятно давила на уши. На экране аборигены в одинаковой желто-зеленой одежде сосредоточенно и молчаливо что-то сооружали. Преодолевая слабость и головокружение, Бряк нащупал кнопку включения защитного поля и, собрав остатки сил, нажал на нее. уперевшись грудью и обеими руками в штурвал корабля, командор попытался сплести обрывки путанных мыслей, роящихся в голове. Мозг его отказывался понимать происходящее. Чужим, безжизненным голоском Звяк Бряк дал команду к взлету.
Когда летающая тарелка бесшумно оторвалась от земли и, набирая скорость, устремилась вверх, майор Эндрыо, командовавший прибывшими на место происшествия частями, почувствовал себя облапошенным. Очередной чин и награды бесследно растворялись в небе. Майор стоял, задрав голову вверх, не в силах заставить себя сдвинуться с места, провожая взглядом вертолеты, безнадежно пытающиеся настигнуть стремительно удаляющуюся к горизонту точку.
