- Можно. Я сделал это, потому что это была первоклассная шутка - ты предрекаешь конец света, если опоздаешь на электричку, в ту же ночь умираешь, воскресаешь вместе со всеми на Страшном суде, и тут я - посмотри, что ты натворил. Это действительно забавный трюк, и оттого, что ты не в настроении сейчас его оценить, менее забавным он не становится. Вообще, несоответствие ваших человеческих чаяний течению мирских дел - бесконечный источник веселья для стороннего наблюдателя. И для того, чтобы такое несоответствие выявить и сделать очевидным, я и существую. Дело в том, что в ту ночь в постели своей вы как будто счастье за хвост ухватили - ну что ж, потяните его и посмотрите счастью в лицо. Тут не зависть и не злоба. Просто таково положение вещей. Вы лежали в той кровати так, словно меня и на свете нет, а это неправильно. Неправильно не потому, что обидно или оскорбительно, а потому, что я есть. Я есть, живу, кряхчу под вечным игом, как нянька бедная хожу за вами - слушаю, гляжу. Знаешь, кто автор? Хочешь, познакомлю?

  - Надеюсь, теперь-то я могу её увидеть? Она же здесь? - спросил Данилов, встал, озираясь, и собеседник его поднялся тоже.

  - Ну что за вопросы? - ответил он с ласковым упреком и движением руки очертил миллиардоголовое воющее кишение от края до края. - А сам-то ты как думаешь? Неужели ж не свидетельствует все кругом тебя, что грядет час радости, что скоро растоптана будет сила моя и воцарится добро и справедливость? Неужели не похоже, что не сегодня - завтра верные и любящие прильнут к груди друг друга, а сокрушенные судьбой омоют в чистом источнике раны души своей? Естественно, она здесь. Посвисти, даст Бог, найдешь.